злая звезда Гулливера

     я остановился на Гофмане, случайная остановка, хотя имя не случайно, это выяснится из дальнейшего, так я предполагаю, нет гарантии, что мои предположения оправдаются, может быть, Гофман больше не вернется, но это не повод, чтобы говорить о нем сейчас, если не вернется, тем лучше, вместо него явятся другие, Бротиган, например, а может быть, Брет Истон Эллис, да мало ли кто, двери раскрыты настежь, круглосуточный прием без предварительной записи, такой выдался денек, в какой же отрасли философского знания специализировался Гулливер? он выбрал логику, и сделал это под влиянием лекций, конечно, лекции читались и по другим предметам, но ему больше нравилась манера преподавателя, знакомившего первокурсников с основами логики, он был искренне увлечен предметом и как бы индуцировал эту увлеченность в студентах, почему я не сказал «передавал», это не требовало бы никакого предлога (верного или неверного), достаточно было бы поставить дополнение («студентам») в дательном падеже, может быть, потому, что предчувствовал: речь скоро пойдет об индукции, и вот уже она началась, выбрав логику, он позднее сузил свои интересы до индуктивной логики, тема курсовой работы должна быть сужена до частного вопроса в каком-то разделе логики, и ему показалось, что он может сказать что-то интересное на тему миллевских правил, заблуждение, самообман, неизбежный для студента младшего курса, и поскольку на кафедре не было специалистов по теории индукции, никто его от этой затеи не отговорил, так он начал изучать раздел логики, ставший в то время (чего он еще не знал) актуальным, благодаря статьям Карнапа и финских логиков, но для работы в этой области требовалось отличное владение математикой, и не алгеброй, а теорией вероятности и анализом, не догадываясь об этом, он потратил много времени на чтение старых учебников и вложил в эту работу столько труда, что потом уже ему трудно было от нее отказаться, он следовал своему давнему принципу упорства, как я следую в этом повествовании принципам обстоятельности и последовательности, были еще какие-то скрижали, не могу вспомнить, но когда придет их время, они вспомнятся без труда, я уверен, нужно ли объяснять, что такое индукция, позднее этим наверняка придется заняться, но сейчас можно оставить без объяснений, и не из сочувствия к читателю, читателя нет нигде, ни близко, ни далеко, итак, не из сочувствия к несуществующему читателю, которого я помучу позднее, а из соображений момента, в чем бы они не заключались, только отступления и помогают продвигаться вперед, в чем же заключаются эти соображения, в усталости, ощущении близости конца страницы, желании посмотреть (в записи) матч Магуайр – Свейл из первого раунда Большого финала PTC (Голуэй, Ирландия), я уже знаю, что Свейл показал фантастический comeback – проигрывая 0:3, выиграл 4:3 у шестого номера мирового рейтинга, а ведь Свейлу уже сорок три, и он ушел из профессионалов, такие примеры воодушевляют, ободряют, биться до конца, не терять надежды, и даже потеряв, продолжать сражаться, писать автобиографию, историю Гулливера, историю о том, как Гулливер стал лилипутом, если я правильно помню исходный замысел, не уверен, но даже потеряв уверенность, следует держаться курса, вперед, к островам, то есть к концу страницы, 67 строк, сколько строк в полной странице Ворда? индукция, позвольте вам объяснить, – это способ умозаключения, противоположный дедукции, так пишут в старых учебниках, и если последний способ (дедукция) представляет собой выведение частного из общего, то первый (индукция) – выведение общего из частного, что выглядит логически невозможным, и тем не менее практикуется под названием inductio, то есть «наведение», не хватает еще трех строк, заполним их примерами, «все люди смертны; Гулливер – человек; следовательно, Гулливер смертен» – это дедукция, «доктор Бетс умер, и дядя Джон умер, и все, находившиеся на борту «Антилопы», кроме Гулливера, тоже умерли; следовательно, каждый человек, родившись, когда-нибудь умрет» – это индукция, не то чтобы Гулливер был не согласен с этим выводом, он считал его убедительным, но ему хотелось прояснить логическую структуру, найти критерии, отличающие правильный индуктивный вывод от неправильного, вот этим он и занялся и продолжал заниматься все годы обучения, хотя вскоре понял, что, как и прежде, сел не на тот корабль, он попытался сделать в пути пересадку, но из этого ничего не вышло, такова была его злая звезда: выбирать костюм не по росту.