на горах

     требует ли обстоятельность, принцип обстоятельности, чтобы я рассказал о соседях Гулливера по комнате? конечно, он жил не один, и комната, само собой, не походила на те, которые показывают в голливудских фильмах о студентах, например, о Марке Цукерберге, он, кажется, тогда еще и не родился, а, может, уже научился говорить, я биограф, а не хронист, для биографии даты не так важны, как обычно думают, внутренняя жизнь протекает вне времени, вне физического времени, это давно известно, поэтому даты здесь не важны, как и сравнение комнат в общежитии Гарвардского университета с комнатами МГУ, аналогичными по назначению, но не по комфорту, а как с размерами, если подсчитать число квадратных метров на человека, то сравнение тоже будет в пользу Гарварда, комфорт в Гарварде, вероятно, создается самими студентами, все они богатые сынки и дочки, у них хватает денег на то, чтобы декорировать временное жилище, набить его разным барахлом, им это разрешается, может быть, это разрешалось и в МГУ – завесить стены коврами, постерами, безделушками, положить что-то на пол, повесить красивые шторы, светильники, поменять старые рамы на финские стеклопакеты, провести кабельное телевидение, интернет, снести перегородки или, наоборот, разделить помещение, может быть, все это и дозволялось, но Гулливер ничего об этом не знал, образ его жизни был аскетический, такого же образа жизни придерживались и его соседи, потому-то они и объединились, их интересовала только истина, и они презирали жизненные удобства, жили среди голых стен, довольствуясь самым необходимым, ни телевидения, ни Интернета (я до сих пор не пришел к мнению, как следует писать это слово – с прописной или строчной буквы, и я не знаю точно, как писать, например, «треш», «слеш», «мэшап» и другие слова, где ставить «е», а где «э», и как передать по-русски имя Rachel, хорошо еще, что имя Гулливер не вызывает таких сомнений, хотя можно было бы задаться вопрос, не правильнее ли писать и произносить его как «Гулевер», с ударением на первом слоге, без иностранных заимствований не обойтись, и не только в лексике, но и в образе мыслей, я не уверен, что смог бы написать эту автобиографию, придерживаясь другой манеры, не уверен, правда, и в том, что доведу ее до конца и этим способом, но, по крайней мере, получилось ее начать, что немаловажно, никакое предприятие не может быть окончено, не начавшись, и если конец – венец дела, то начало – его подошвы или каблуки, сделаем же каблуки прочнее и выше, если эти качества можно соединить, поднимайте стропила, плотники, беги, кролик, беги ), итак, с описанием жилища, покончено, и о Главном здании сказано достаточно, интересующиеся могут найти подробное описание в интернете (на этот раз – с маленькой буквы), там же размещены и снимки фасада и интерьеров, у читателя может возникнуть подозрение, что я взял эти описания из Сети, как и многое другое, не стану его в этом разубеждать, какой смысл спорить с призраком, с тем, кто не существует, завершая эту тему (здания и жилища), добавлю, что ГЗ вместе с соседними корпусами и прилегающей территорией (огороженной высокой решеткой) составляло как бы отдельный мир, отдельную страну, в которой можно было жить месяцами, не выбираясь за ограду, в «город», не пользуясь общественным транспортом, не сталкиваясь с «горожанами», университет и город были разделены как Ангулем и Умо, и нравственно разъединены еще больше, чем физически, Ангулем славился в ближайших провинциях как город, где получают хорошее воспитание, Гулливер не был более обывателем Умо, он жил в верхнем Ангулеме , и в город выходил только для того, чтобы посетить концертный зал или книжные магазины, по натуре он был аскетом, это ясно из описания его детства, аскетизм соединялся с чувством аристократизма, так бедный Дон Кихот считал себя благороднее многих богачей, потому что стремился к высокому и высочайшему, раскрывшиеся перспективы так захватили Гулливера, что поначалу он принялся читать не только специальную, но и художественную литературу, до Сервантеса он не добрался, зато прочел многое из Гофмана, если кому-то покажется странным такой выбор чтения, я напоминаю ему, что он, как читатель, не существует, даже в образе тени, и его мнение никого не интересует, в том числе и меня, автора этой истории.   

–––––––––––––––––––––––––––––––––––
     «Ангулем, однако ж, славится в ближайших провинциях как город, где получают хорошее воспитание… Легко понять, насколько кастовый дух влияет на чувства, разделяющие Ангулем и Умо… Реставрация нравственно разъединила Ангулем и Умо более, нежели разъединяло их расстояние физическое… он не был более обывателем Умо, он жил в верхнем Ангулеме». – Бальзак. «Утраченные иллюзии».