Даже в правилах есть исключения

Даже в правилах есть исключения.
Не поверите, я её встретил не в театре, не на концерте,
не на выставке и не в салоне.
Она просто читала книгу, в электричке, в простом вагоне.

А я просто присел напротив.
Не отрывая от книги взора она сказала как пригвоздила.
Не пиши, не занимайся вздором.
Я вчера "гуляла по НЭТУ", не поверишь, тебя читала.
Возомнил из себя поэта?. Но?...
Рот закрой, я не всё сказала!

Ну какой из тебя писака?, ты же грамоте не обучен.
Перестань! послушай совета, сделай милость, людей не мучай.
Я смотрел на неё не слыша, Я смотрел на фонтан эмоций.
Она встала словно взлетела, взгляд горел, как прожектор ночью.
Наступила ногой на книжку, что упала с её коленок.
Я успел прочитать, Окуджава, и шепнул ей на ухо: Тише.

Взмах ресниц, блеск зубов-жемчужин, обрамлённых манящим створом
И румянец едва заметный, её нежные щёки тронул.
Уже шёпотом, еле слышно, декламируя стих на память,
она вдруг почему то сбилась и , как будто бы  застеснялась.

Я привлёк её очень бережно.
Руки-крылья легли мне на плечи и дыхание опалило.
Вдруг сказала она как то нежно,
Чёрт с тобой,  продолжай,  это мило.
Встав на цыпочки, проникновенно, зашептала до боли знакомое,
Но звучащее по особому, вроде старое, но какое то новое.

Мне, подари свою любовь.
Ночное небо в Фейерверках,
Цветы в россе и птиц на ветках,
Мне! подари свою любовь.
И звездопад, и шум прибоя,
Рассвет, Закат встречать с тобою, Хочу!
Хочу познать твою любовь!

Засмеялась как то по детски, отстранилась, в глаза посмотрела.
Выскочила из электрички, я и слова сказать не успел ей.
Только томик стихов Окуджавы, раскрывал мне свои страницы,
Я глядел в них, но мне казалось, что моргают её ресницы.