Алитагир Сефикурбанов - Венок сонетов

Из табасаранской поэзии:

Алитагир СЕФИКУРБАНОВ

Венок сонетов

1.

Бесцельно годы юности прошли…
И, пожимая руку каждой моде,
Они на быстротечность обрекли
То вечное, что есть в самой природе.

Читать мне скучно собственный дневник,
Диктует возраст вновь сменить одежду…
О, молодость, я старый твой должник,
Что заложил последнюю надежду.

Судьбы же беспощадная волна
Любовь, которой жизнь была полна,
Внезапно подхватила, как лавина.

С тех пор нет рядом спутницы моей,
Но нынче снова вспомнил я о ней,
«Свой срок земной пройдя наполовину».

2.

«Свой срок земной пройдя наполовину»,
Я вновь вскочил на резвого коня.
Ведь зрелость, как замедленная мина,
В руках взорваться может у меня.

Хлестну коня — и понесется сам он,
Судьбою и молитвою храним.
Мечту не завернуть в холодный саван
Ни времени, ни недругам моим.

Ведь в жизни со мной всякое бывало,
Но что же завтра ждет за перевалом:
Чужая степь иль в море корабли?..

А чтоб надежда мне не изменила,
Я, помолившись у родной могилы,
Коснусь рукой отеческой земли.

3.

Коснусь рукой отеческой земли,
И попрошу ее в пути помочь мне.
Дни коротки для дел… Но там, вдали,
Для размышлений бесконечны ночи.

Та горсть земли, как будто Божий дар,
Не даст мне сбиться с праведной дороги.
Возьму я в руки позабытый тар*
И зарифмую все свои тревоги.

И струны беспокойно задрожат,
Как будто в них народная душа
Вдруг от отца передается сыну…

Она, как песнь, родившаяся встарь,
Над ней не властен жизни календарь,
Ее одну вовек я не покину.

4.

Ее одну вовек я не покину,
Мелодию моих родимых гор:
Гортанных звуков снежную лавину,
Ковров альпийских красочный узор.

Жива душа, и сердце громко бьется,
Как линия судьбы, причудлив путь —
Он по горам, как по ладони, вьется,
Но вот — обрыв, и некуда свернуть…

Предсказывать судьбу — удел гадалок,
Но для поэта этот жребий жалок,
Хотя поэт, как путник, одинок.

За прежние ошибки я отвечу,
Когда достойно час последний встречу…
Судьбу вершить способен только Бог.

5.

Судьбу вершить способен только Бог,
А людям это дело не под силу.
Когда бы юность возвратить я смог,
То вновь бы побежал в объятья к милой.

И, как жених, в родимое село
Влетел бы на арабском иноходце,
Чтоб ловко подхватить ее в седло,
Украсть и увезти, куда придется.

Былой любви священны письмена —
Погаснут солнце, звезды и луна,
Возлюбленной же имя будет вечно.

Пускай всему в свой срок придет конец
И призовет небесный нас Отец
На строгий суд, детей своих беспечных.

6.

На строгий суд детей своих беспечных
Торопит время, видимо, не зря.
Манящей неизвестности навстречу
Уносятся листки календаря.

Хватаю их дрожащими руками
В надежде хоть немногое вернуть…
Но тоненький листок, как будто камень,
Неотвратимо тянет жизнь ко дну.

Но не хочу от этой круговерти
Зависеть я, как от случайной смерти,
Что на распутье двух стоит дорог.

Не знаю, по какой помчались вы бы,
Но я еще пока не сделал выбор —
Он призовет, когда настанет срок.

7.

Он призовет, когда настанет срок,
Секунды не давая мне на сборы.
И я, перешагнув через порог,
В последний раз увижу эти горы.

Как на ладони всё издалека —
Аул, что на гнездо орла похожий,
И девушка одна у родника,
Та, что земли и неба мне дороже.

Я поплыву сквозь утренний туман,
Познавший в жизни подлость и обман,
Устав от обещаний бесконечных.
И вдруг, не перейдя еще черту,
Вновь возвращусь в свой рай в земном аду
Для наказанья или жизни вечной.

8.

Для наказанья или жизни вечной
Случайно мы рождаемся на свет?
И, кто судьбой заранее отмечен,
Не может на вопрос найти ответ.

Но я, от нетерпения сгорая,
Ищу его в возлюбленных глазах.
Мне ад любви земной дороже рая,
Который ждет меня на небесах.

За то, что он пылает, как костер,
И нашу землю греет с давних пор,
Он для моей души еще дороже.

Ни шах, ни раб, ни избранный герой
Тягаться с ним не могут, как с горой —
Земные страсти перед ним ничтожны.

9.

Земные страсти перед ним ничтожны,
Огнем любви, пылающим в сердцах.
Из-за него и Прометей, быть может,
Прикован был цепями, здесь, в горах.

Пусть трон любви вовек не опустеет,
Я коронован милостью твоей.
Пока в предгорьях майский ветер веет,
Мой тар поет, как будто соловей.

Я с ним в обнимку вместе под луной
Брожу, и сон утратив, и покой,
Поскольку червь сомненья сердце гложет.

Я, как на Мекку, на любовь молюсь:
Всё суета сует — и смех, и грусть…
И лишь одна любовь — подобье Божье.

10.

И лишь одна любовь — подобье Божье.
А ты — ее родимая сестра.
Но отчего простить никак не можешь
Ты мне того, что сделано вчера?

Моей бездумной юности ошибки
Суда не избежали с давних пор.
Бывает мне уже не до улыбки,
Когда я вижу твой немой укор.

За радостью приходит огорченье,
Но постоянно плыть против теченья
Не могут и стальные корабли.

Вся наша жизнь —
не праздник бесконечный,
И, будь она добра иль бессердечна,
Ее возмездье не испепелит.

11.

Ее возмездье не испепелит —
Любовь и во вселенной неподсудна.
Она не разобьется о гранит
Причала, словно парусное судно.

Я с вечностью готов затеять спор,
Который ни за что не проиграю,
Ведь вездесущ я, как багдадский вор,
Способный выкрасть милую из рая.

Во всех земных грехах вини меня,
Но попытайся все-таки понять,
Что ты, как жизнь,
безумно мной любима.

Пускай за счастьем следует беда,
За смехом — плач, за криком — немота,
Она, как птица Феникс, невредима.

12.

Она, как птица Феникс, невредима
Моя испепеленная душа.
И я хочу, надеждою томимый,
Когда-нибудь к груди тебя прижать.

Но иногда одно меня пугает,
Что, отыскав тебя, в конце концов,
Через десятки лет я не узнаю
Твое полузабытое лицо.

Еще страшней, что не узнаешь ты
С годами мои прежние черты,
Когда, кивнув тебе, пройду я мимо.

И пусть в угоду ветреной судьбе
Моя любовь бессмертная к тебе
Сперва сгорит в огне неотвратимом.

13.

Сперва сгорит в огне неотвратимом
Клинок простой, чтоб сталью прозвенеть.
В богатых ножнах бережно хранимый,
Пусть он тебе напомнит обо мне.

От бега жизни не зависят чувства…
Течет река медлительных веков.
И лишь любовь, как истинное чудо,
Выходит из привычных берегов.

Всем писаным законам неподвластна,
В лохмотьях и в парче она прекрасна,
Когда утехи райские сулит.

Одновременно и грешна, и свята.
Она погибнет в грозовых раскатах
И вновь воскреснет в радужной дали.

14.

И вновь воскреснет в радужной дали
Зимой оцепеневшая природа —
Вернется в горы журавлиный клин,
Влеком инстинктом продолженья рода.

Зазеленеют майские луга,
Пастух разломит свежий сыр овечий,
И та, что больше жизни дорога,
Вдруг из аула выйдет мне навстречу.

Коня напоит ключевой водицей,
А после даст и мне ее напиться,
Как Божий дар отеческой земли.

И снова тар старинный мой заплачет
Лишь об одном, что так, а не иначе,
Бесцельно годы юности прошли.

15.

Бесцельно годы юности прошли…
«Свой срок земной пройдя наполовину»,
Коснусь рукой отеческой земли —
Ее одну вовек я не покину.

Судьбу вершить способен только Бог.
На строгий суд детей своих беспечных
Он призовет, когда настанет срок
Для наказанья или жизни вечной.

Земные страсти перед ним ничтожны,
И лишь одна любовь — подобье Божье,
Ее возмездье не испепелит.

Она, как птица Феникс, невредима —
Сперва сгорит в огне неотвратимом
И вновь воскреснет в радужной дали.

*тар - струнный музыкальный инструмент

Перевод с табасаранского
Марины АХМЕДОВОЙ-КОЛЮБАКИНОЙ