Письмо

Уже почти год жили в детском доме две сестры – Татьяна и Зоя. Овдовев, отец девочек, женился во второй раз. Мачеха не хотела видеть рядом с мужем чужих детей. От них отказались, отправив в детский дом.
 – Зоя! Зоя! Письмо от папы пришло!  – прыгая от радости кричала старшая сестра.
Младшая подошла к ней и без проявлений эмоций произнесла:
 – Ну, и что? Даже читать не буду.
 – Что ты говоришь? Это же – твой отец! Он прислал нам письмо. Он помнит о нас.
 – Помнит. Он помнит. Первый раз за год письмо написал, – Зоя изобразила гримасу на красивом личике.
Лицо Татьяны было не менее красивым. Оно раскраснелось от негодования.
 – У него много дел, некогда письма писать, понимаешь?
 – Не понимаю. Он нас бросил. Ради какой-то Серафимы Ивановны. А ты всё думаешь, что он – хороший. Какая же ты наивная, Тань. Старшая сестра называется. Это ты ничего не понимаешь.
Зоя развернулась и пошла прочь. Она и вправду не стала читать письма.
Татьяна расплакалась. Она помнила, как они с отцом гуляли в лесу, он учил её собирать грибы. Полные корзины белых приносили домой, чистили, потом жарили. Маленькая Зоя крутилась под ногами, и всё спрашивала:
 – А этот гриб съедобный? А этот?
Они смеялись, ели грибы с картошкой, пели песни.
Вечером, перед сном отец рассказывал девочкам правду. Они узнавали, что произошло в мире, почему поругались соседки, какая завтра будет погода. Так ловко складывались у него эти рассказы – лучше, чем сказки слушались.
Потом – ночь. Всё пропало. Отец помутнел. Татьяне не хотелось вспоминать плохое.
Прочитав письмо, она узнала, что отец здоров, но занят. У него много работы. Что Серафима Ивановна – очень хорошая женщина. Она заботится о нём. Что скоро у них будет ребёнок.
Татьяна пошла в корпус. В это время можно было находиться в корпусе.
Достав бумагу, ручку, она тут же начала писать ответ:
 – Дорогой папа! Мы получили твоё письмо, и очень рады, что у тебя всё в порядке. У нас тоже всё хорошо. Мы учимся почти на все «пятёрки». Мы здесь – самые красивые. Потому что ты – такой красивый, папочка! Кормят нас хорошо, еды нам хватает. Мы участвуем в концертах. Ты же научил нас петь.
 – Папа! Ты за нас не переживай. Мы всё умеем: и постоять за себя, и ответить, если надо. Зойка сильно выросла. Она спортом занимается. Вот и сейчас пошла на соревнования.
Тут Татьяна остановилась, чтобы сообразить, на какие соревнования пошла его вторая дочь. Не сообразила. Оставила так. Соревнования, как соревнования. Мало ли, какие могут быть соревнования.
 – Платья нам выдают красивые. Жаль, что одинаковые. Может быть, когда-нибудь, если у тебя, милый папочка, появятся лишние деньги, ты сможешь купить нам по платью. Зойка очень хочет красное платье, а я – зелёное с белым воротничком, и туфельки. Но это совсем не обязательно. Главное, чтобы у тебя всё было хорошо. Ведь мы тебя так любим.
Татьяна хотела написать, что они ждут приезда отца, что надеются на то, что он заберёт их домой, что всё будет по-прежнему, что они будут помогать во всём, не будут ссориться с Серафимой Ивановной, но не написала этого. Она боялась прочитать в следующем письме:
 – Нет.
И не важно, в какой форме это «нет» будет представлено. Взрослые могут написать: «Милые доченьки! Я вас тоже очень люблю, но обстоятельства сложились так, что сейчас взять вас к себе я не могу».
Зойке хорошо. Она просто ненавидела отца. Теперь. Она его не ждала. Она вырвала его из сердца. Просто она меньше времени его знала, на целых три года.
Татьяна запечатала письмо, и, не показав сестре, бросила его в почтовый ящик. И начала ждать. Она считала, сколько времени может идти письмо туда, сколько –  обратно. Прибавила на написание ответа неделю. Она ждала долго. Писем  больше не пришло. Ни одного.