всяко бывало...

Демьян подошел к сараю и, 
несмотря на  вчерашние посиделки, уверенной рукой подбил запор.
 В нос ударило терпким запахом слежавшейся соломы, пропитанной свиными проделками.
 Со специфическим ароматом кисловатый дух заставил прийти в себя.
- Ну, чего,
чего ты лыбишься, - он ласково потрепал за ухо первую из трех голов,
 с розовым слюнявым пятаком,-
женский день кончился!
 Непонятно, рад он был этому обстоятельству, или огорчался краткости праздника.
 Много ли их, когда можно  забыть обо всём на свете, и дать разгуляться душе.
- Раскудрить твою в кочерыжку!-
 В свои шестнадцать Демьян запросто мог бы загнуть и покруче,
пусть даже передразнивая отца..
- торт им не пондравился. Ишь, насвинячили тут!
 Только нынешнее утро как никогда пахло ещё и весной.
 Прошедшей ночью по- настоящему тёплый дождь взрыхлил землю,
 уже пришедшую в себя после холодов, а с
 наполовину вымерзшего ещё прошлой зимой виноградника капало.
 Дул настойчивый освежающий ветерок. Он и не давал поскорее уйти обратно, в уют.
 Демка развел руки во всю ширь, сбрасывая с плеч фуфайку, и оглянулся по сторонам.
 Затем жадно втянул в себя животворящую терпкость дождливого утра, и с шумом выдохнул:
 - Ох, и до чего же хорошо жить, мать твою!
 Весна набрала обороты. Ночная прохлада только подчёркивала невероятно теплый,
 млеющий где- нибудь по- над стеночкой, полдень.
Едва занималось утро, жирная
чернеющая пашня исторгала из своих глубин сизое марево-
 верный признак крепко вставшей на ноги и взявшей в  руки посох наследницы зимы.
 Ещё чуть, и брызнут бело- розовым многочисленные жерделевые
 островки вдоль полотна единственной, ведущей в город, шосейной дороги.
 Мечтательно прикрыв глаза Дёмка слышал уже и пчёлку, летящую на цветки,
только цветки были и не цветки вовсе, а крупные хлопья снега.
Чем-то напоминавшие конфетти, они срывались зарядами с низкого небесного свода.
Снег скрыл и дорогу, по которой скоро отправится в путь  караван со свининой.
 - Будет вам новый телевизор.
И обувку справим.-
Вернувшийся с работы, сидя на  высоком пороге отец чинит убитые ноги.
Старые бинты,
источавшие  густой запах мази, расползлись.
Двадцать зим, как кончилась война..
Целебная, да!
Только никак чтой-то  не исцеляет,- сетовал отец, потуже затягивая ножной корсет.
 - Отбегались ножки,- в голосе его запахло грустью,-
 
Вот и твой черёд подошёл, сынок. Отец ласково потрепал за холку Мухтара,
 и, прикрывшись  козырьком ладони, поднял голову вверх, откуда доносился еле различимый гомон:
 вон они, летят родимые, кабы мог, и я б с ними, да теперича всё больше к земле клонит.
- Ты чего, отец?!
- Трудно мне Дёмка. Который день без выходных!
 Всё копейку ловим, а никак из ентой петли не вырваться..
 Вот одна надёжа - продадим свининку, нонеча цену за неё ломят! Слыхал,какую?!
 Сами повезём. Чего этих спекулянтов- дармоедиков кормить.
 Так что, выручай отца, брат! Вона, как свинки разрослись, одному мне не управиться.
 Вечером следующего дня, когда дело было сделано, во дворе горел костер,
 на котором смолились свиные хвостики, в доме тоже- дым коромыслом.
 Это мама расстаралась над домашними колбасками.А и то правда!
 Не пропадать же добру. А его столько! перепало и соседям,  и собакам..
 Хмель, ударил в голову отцу, угощавшему помошника с соседней улицы:
 - вот Егорыч, ростишь их, ростишь, а помогает сосед..
Нет, сын у меня не неженка, да, всё одно- крови боится.
 Дёмушке, вдруг, сделалось стыдно и горько  одновременно.
Сколь раз зарывался он с головой в подушку  под рождественское визжание поросят.
Хотя.. Разве тут спрячешься? И с отцом не поспоришь.
Да только встает всякий раз перед глазами, почти человеческий взгляд из- под
длиннющих белёсых ресниц..
И только мама его не осуждала. Доярка, она, как никто другой, знала,
Что такое любовь к ближнему, пусть даже это и не человек вовсе