Лето без мыслей о суете

   Полночь. На небе ни облачка. Лишь стрекот кузнечиков и отдалённое эхо уходящих вдали поездов. К счастью или к сожалению, мало кто оценит эту обстановку, поймет всю ту неповторимую прелесть, в которой Люси жила из лета в лето. Такое одиночество, казалось, могло свести с ума кого угодно, даже самого трезвого и рассудительного человека. Вся эта запечатанность, камерность, в целом – уединённость. Но Люси жила этим изо дня в день, из года в год. Здесь, на втором этаже маленького загородного дома она творила свою жизнь своими же руками. Именно, что творила. Каждая вещь имела свой смысл и образ. А некоторые вещи, давно потерявшие всякую надежду на повторное использование, таки оживали по-новому, обретали вторую жизнь.
   Необычные формы, линии, материи вдохновляли Люси на новые идеи – более свежие и неповторимые. Девочка жила в мире, созданном ей самой и придуманном благодаря природе и её выдумкам.
   Комната, в которой обитала Люси, была светлой. Главное, что отличало её от остальных комнат в доме – это беспорядок. Конечно, в других комнатах это было. Но беспорядок в комнате девочки был нарочным. Да, нарочным. Ведь вещи лежали на своих местах. Мольберт красовался посреди комнаты, а постановка из цветов, увядших ещё пару дней назад, и нескольких яблок украшала подоконник. Тюбики акриловой краски лежали на полу, возле трафаретов в форме бабочек. Рядом основались клей, ножик, изрезанные бумажки, всякий сор и множество нужных мелких вещей. В светлом углу комнаты основался столик, на котором несложно было найти свечи, пинцеты, веревочки, банки. Готовые свечи привлекали внимание своими незамысловатыми формами, разнообразием цветов воска. Неподалёку от всего этого располагались две коробки, похожие на большие кубики. В них лежали нитки для вышивания. Но за время их существования Люси находила им другое применение. Она использовала их в плетении браслетов, шитье.
   Где-нибудь у стенки стояли ракетки для игры в бадминтон. Рядом с откосом находился письменный стол. Сказать честно, письменным его даже как-то и неловко называть. За ним вовсе никто и не писал. Он служил местом, куда обычно сваливались всякие вещи, которые были нужны в определённый момент времени. На нём теснились банки с карандашами и фломастерами, кистями и всякой мелочёвкой. Стопками лежали тетради и дневники девочки. Вырезки, журнальные статьи, картинки на столе были завсегдатыми. Порой доходило и до того, что за ним пили чай, использовали как гладильную доску. Хорошо, что хоть не плясали на нём! Стол пережил многое и многих и всё равно продолжал служить тем, кто хоть и помалу, но заботился о нем. Под столом было скопище газет, бумажек, стеклянных бутылок, что ожидали и своего перевоплощения. Новые же, нарядные пузырьки стояли и красовались на подоконнике.
   Как же всё это было дорого и мило Люси! Как она радовалась каждой вещи, что вносила в её повседневность ту каплю живого и так необходимого счастья! Именно этот нарочный беспорядок отличал его хозяйку от остальных жителей летнего домика. Беспорядок казался милым, уютным, нужным. Не было необходимости в его устранении.