Дорога, память, вереск

Дорога... Долгий, долгий путь вперед. Под ногами пыль, а за плечами – печаль, тоска о том, что нельзя вернуть. И воспоминания...

...Темная комната. Звуки – биение крови в висках и еле слышное дыхание. Теплая ночь обнимает, ласкает нежным дыханием ветерка...

Солнце, недавно поднявшееся над горизонтом, дарит дороге длинные росчерки теней лишь затем, чтобы в течении дня время неизбежно стерло их до пяточка под ногами, а после полудня солнце снова будет рисовать на земле все удлиняющиеся тени, стремящиеся слиться с ночью. Но памяти, предательством вырезанной на сердце, нет дела до времени...

...Пальцы, тонкие и прохладные, но сильные, касаются бархатной кожи лица и, крадя тепло, пробегают – от виска неспешно до мочки уха, и стремительно вниз – замирают у ключицы, оставляя лед прикосновения, обжигающий раскаленным железом...

Вдоль пыльного тракта – лишь пустошь, поросшая вереском. Вереск.. колышет ветер его, рождая шорох-шёпот. Что он может нашептать случайному спутнику, если тот обратит внимание на этот неясный шелест стебельков, какие воспоминания всколыхнут эти звуки?

...Дыхание ближе, смешивается, становясь одним на двоих – жаркой противоположностью прохладе рук. Губы шепчут какие-то слова, в которых в тот момент и весь смысл, и никакого значения одновременно.

Растет вереск на могилах-курганах, корнями скрепляя истлевшие тела давно умерших. Кем они были, кто сейчас это помнит?

...Верность, вечность, любовь, память... Руки находят руки, переплетаются вязью пальцы, дрожью нетерпения сплетая души...

Шепчет вереск о том, что не воскреснет то, что мертвее камня, потому что камень – теплый от солнца, приютил и мох, и ящерку, и пробегают тут букашки, – живой он, хоть и своеобразной жизнью. Может услышать уставший путник в шелесте стебельков, что прошедшее – не вернуть, что время продолжит свой необратимый бег вперед, стирая прошлое, заменяя его новыми людьми, чувствами, воспоминаниями.

...Губы ищут губы, спешно покрывая лицо ожогами поцелуев, находят – и замирают, словно в нерешительном желании продлить сладкую муку ожидания, чтоб затем страстно смять их под напором ранее сдерживаемых чувств...

Шепчет вереск, что лишь память остается, но лишь до тех пор, пока тех, кто хранит память,  не свяжут незыблемыми узами с прошлым корни могильного вереска, который снова будет шептать ветру свою песню об ушедшем, о невозможном, о мертвых телах и чувствах. Не вернуть то, что ушло, не вспомнить то, что забыто.

...Темнота дарит двум уставшим телам ночные мирные звуки и запахи лета. Мысли вязкие, как кисель. Шепот, в котором слышны отзвуки бушевавшей страсти. Слова, все те же слова, но смысл в них наполнен новым значением, и тогда казалось – нет ничего незыблемее...

А дорога бежит вперед, извиваясь прихотливой лентой среди судеб людей, сводя их тропы перекрестками, иногда позволяя, чтоб нити этих тропок тянулись вместе, но чаще сплетает запутанный клубок жизней, со встречами и расставаниями, где умирают чувства и люди, рождаются горести и радости, и не знаешь, что принесет тебе виток дороги вон за тем невысоким холмом...