Зимние сны! О! эти странные, вещие сфинксы!

Зимой крепко  надолго уснешь,
Лишь весною внезапно очнешься.
В испарине лоб! Запутаны мысли.
О! Эти странные, вещие сфинксы!
Смутно припомнишь прошлые  жизни
В плачущий в сумраке дождь;
Расплывчатые,   непонятные сны
Вдруг отразятся на янтарных соцветиях пижмы.


Было  настежь открыто окно...
Это чтобы в твой сон заглядывал Космос,
Социумом всех умерших  душ человечьих,
Которые ждут - не дождутся тебя в гости,
Показывая свой пунцовый, намыленный венчик.

Ждут и тех, кто работал во славу грядущего,
На учение и перевоспитание  прошедших потомств.
Чтоб прямиком из рассолов   жизни насущной
Отправить в  Чистилища жуткий поток.

Ах! Махнуться бы сразу телами в  такой духоте, толчее!
Раскаленная ось неопознанный воздух сжимает до точки.
Теряет восторг Дух,  тычется там  в теснотее,
Плачет, страдает, выходя из грешной оболочки.

Ах! Прожить бы спокойно! Так нет же! Понюшкой зеркал
Колдовское зелье тебя вычитает из вязкого теста.
Вопросы клюют безжалостно сердце: где же ад, а где рай?
И  не скрыться,  не убежать никуда, -  бесполезно!

Расплывчаты  сны...несут ненароком на  верх полки сознания,
И мысль  пробивает самовитей  молекулы моли.
Неужто  эта женщина в саване бледной,   есть -  Смерть,
Что вьет  нежные сети   уже не житейской неволи?


А кто же  тот старец, что в белой тунике блестящей,
Что  обнимал и целовал меня  так трепетно в лоб
И уверял о  вечной  жизни  в любви животворящей,
Как сам  Николай Угодник, словно в явь, - а не в сон?