protege moi

Это слова-ножи о холодных волнах, бросающих в мертвые скалы соленые брызги, о птицах, не долетевших на юг, словивших случайный контрольный выстрел от мальчика, раньше кормившего их с изможденных рук, делившего с ними свои непутевые мысли, теперь же - холодного, чуждого, словно в глазах не осколки, в целое море зеркально замерзшего льда. слова его гулки, тяжки, а объятия - колки, он если раз схватит - то тянет до самого дна, к нему подойдешь - и мгновенно забудешь про сны да и толком уже не заметишь, как не захочешь /не сможешь/ остаться одна.
Он путает крепко, мешает и кнут, и пряник, таким даже Бог не указ на уставшей земле, он лучше всего, да и всех понимает: любить можно только себя, отдавать - лишь себе, и он там плевать бы хотел, что тебе без него - не живется, ему светит солнце, лучами сжигая траву. он хрипло и так невозможно-шикарно смеется, коль видит, как ты посылаешь сигналы: "спасите! тону!" ко всем берегам и - особенно - сразу к нему. он не оттолкнет, он тебя подтолкнет своей лаской поближе к пустому холодному дну. он ложью владеет так невозможно искусно, что дьявол запутался в хитросплетении слов. в душе его горькой - черно и так пусто, что там не захочет селиться любовь. он тот безымянный палач, забивающий ласкою в крышку последние гвозди, под взглядом которого мигом стихает любой, даже самый болезненный, плач. он ядом втравляется в тело и кости, клеймом помечая всех узников неудач, которым уже только в ад - никаких поворотов налево-направо и смены своих нерешенных задач.
Он тот, от которого тошно, и пусто, и горько, тот, после которого даже трава не растет. он тот, кто легко тебе сделает больно, а после - спокойно и тихо - уйдет.
поэтому, лучше беги, пока боль не признала константой, пока еще дышишь без всхлипов и различаешь цвета, беги, пока можешь, не будет дороги обратно, запомни: любой шаг к нему - это шаг в никуда.