Она жила в лесу и пряталась у реки

Она жила в лесу и пряталась у реки.
Утром, сидя на толчке, упершись кулаками в виски, она смотрела, как 2 муравья снуют по чёрному шву видавшего виды порога туалета. «Что я здесь делаю?». Она попыталась снять железную маску, но увидела там пустоту. Она сняла маску, но там была только кровь. Тогда она решила ничего не менять, и начала рассматривать свои ногти, обкусывая заусеницы зубами.  Она услышала, как сын зашёл в ванну. Услышала грохот падающего ремня, звук открывающегося крана и шум падающей воды. Она представила его чёрную стриженую голову. Она его уже узнавала. Хотя несколько дней назад, когда он остриг свои светлые до плеч волосы, ей казалось, что встреть она его на улице, не узнает. Вспомнила вчерашнюю мысль:  «Я знаю, кто его мать, но кто же его отец?» Потом до неё дошло, что его отец – её собственный муж. Тогда она прошла на кухню,отодвинула салфетку с крошками вчерашнего лимонника со стола и быстрым почерком начеркала:
«Сын вышел из ванны, что-то помыл в раковине и долго громко жевал у неё за спиной. Звук его челюстей был нестерпимо громким, но она подавила привычное раздражение и не спросила, почему он не сядет за стол.»

Она боялась  его не узнать, точно так же, как он не узнавал её на улице, когда они сталкивались плечами на узкой дорожке возле детской площадки. Она ощущала, как его волосы касаются её щеки, она окликала его, она орала ему вдогонку.  Но он уже был далеко, стремительный и высокий, в короткой велюровой куртке и джинсовых дудочках, которые всегда казались ей подстреленными, так как редко когда достигали даже косточки на лодыжке. Всё это вместе с 45 размером ботинок, которые он убивал за сезон, казалось ей нелепым дома. Но на улице она замечала, что он красив. Она думала, что шанс заметить красивую девушку и познакомиться на улице у него ничтожный.
Его голова касалась облаков, он рос и вширь, и уже занимал всю улицу, но ему этого было мало, и он уже занимал собой весь город. Потом не осталось и уголка на Земле, где бы его не было. Она боялась, что ей не удастся спрятаться даже в Универсуме от его всесилия и всевластия.

Но он уже давно нырял под землю и скрывался в глотке андеграунда.
Андеграунд поглощал его, и его реальность исчезала вместе с ним. Искать его было – то же самое, что перемещаться по карте метрополитена. И даже в настоящем метро, даже если между ними была бы  разница всего лишь  в одну остановку, догнать его было бы невозможно.

Она испекла пирог и решила отнести его бабушке Красной Шапочки.