На дне глубокой ямы

Вот я на дне глубокой ямы.
И падать некуда уже.
Маячит свыше свет желанный,
Чуть дальше тысяч этажей.

И хоть совсем бессильной искрой
Меня во мраке ищет свет,
Больнее нет лучей игристых,
Чем те, что лезут в дух тенистый
И дразнят скорбь. Больнее нет.

Я прячусь вглубь, хоть там и гаже,
Я лезу в мглу, хоть та гнила,
Я хоронюсь, я мажусь сажей,
Я кожу рву, я землю даже
Глотаю, я схожу с ума!

И здесь, в отчаянья тоннеле,
Я грязно грежу лишь о том,
Что мог бы стать на гладком теле
Я лямкой майки, мог вином
Вливаться в шёлковые губы,
Я был бы волосом её
И задыхался б яркой краской,
О, будь я с ней, мне было б любо!

Но я вдали, и я с опаской
Вонзаю света остриё
В свои глаза, ища твой облик
Чуть выше тысяч этажей,
А слышу только гнусный отклик
В своей запятнанной душе.

В моём бессменном каземате,
Глумясь лукаво и смеясь,
Из каждого угла некстати
Вылазит чёрная змея.

Но на меня не нападают,
А бьются вниз и пол крушат,
И землю в темноту ломают,
И вот связать меня спешат!

Я лезу ввысь, хоть светом режусь.
Уж в путах ноги! Кистью лишь
Хватаю стену! Пытка! Брежу!
Хочу покой! Желаю тишь!

Но обвивают торс гадюки,
И давят грудь, и тащат вниз,
И связан рот, и сшиты руки,
И лишь душа вопит: "Спаси!!!"