Колокол

Вывели на площадь девушку.
Платье – колокол. Сыплются карты.
- Как бойко, глядите, шагает на виселицу!
Как горько на площади воют куранты.

Вывели на площадь девушку,
Волосы солнцем выжжены.
- Сжечь ведьму! Сжечь ведьму рыжую!
И небо не держат атланты.

Падает горизонт мерно,
Мерно шагает она:
Гордо свой стан, наверно,
По жизни она несла.

А эшафот украшают
Узоры тугой петли,
Многие в ней побывали,
Многие в ней полегли.


Девушка так грациозна,
Что хоть смотри, хоть плачь,
Руки свои к ней уж тянет
Потный угрюмый палач.

Тосканы пески блестят,
Не подают надежд.
В них что – то есть от тоски,
Что затеряла свой след.

Девушка мирно ступает
Ближе к своей беде,
Светом своим озаряя –
Страха уж нет на челе.

Так безмятежна, спокойна,
Как миллион до нее,
Кто оклеветан невольно
Был и смиренно ушел.


Вдох. И змею на шею
Потный посадит палач.
Холодом всюду веет.
Народ, что горох, прыг – скачь.

Ждут они долго расправы,
Камни кидают в обычай:
Совсем неизменны нравы,
Они здесь важнее приличий.

Вдох. Табурет летит.
Выдох. Не сломлен дух.
И оперение рук
Просит уж взмыть на волю.

Видно, она жива,
Значит , действительно ведьма,
Значит, надежда одна:
Методы жестче и метче.


И развели огонь:
С крыш бедняков солому
Гнилую одной рукой
Хватали ублюдки закона.

Колокол загудел,
Небо стянули тучи.
На современный манер
Стали сбегаться люди.

Девушка не горит,
Смотрит покорно в землю.
Ланит ее щек уцелел
И кудри сплетаются с ветром.

Раскинула руки свободно,
Смеется. Но слышен вой
Церквей и других приходов,
Что учиняли разбой.


Стук. И один священник
Падает ниц пред ней.
Стук. И их счет нимерен,
Но эшафот пестрей.

Руки свои поднимает.
Все! Вот они казнены.
И их постигнет кара
За смерти, за все грехи!

Церкви со всей Тосканы
Мигом сыскали прах,
Но Инквизиции нравы
По сей день вселяют страх.

Вывели на площадь девушку.
Платье – колокол. Сыплются карты.
В небо их кинула – птицей летите
И вслед за ними… Не плачут куранты!