Марш Мертвецов - Robert William Service

Конец войне жестокой и триумф был сладостен!
Войска вернулись, мы на них смотрели
Сквозь слёзы, и сияли краски алые у стен,
И музыка сквозь гул лишь еле-еле
Слышна была, и был поток знамён неутомим,
Колокола гудели и парадом
Солдаты Королевы (1) шли, ура кричали им,
Ведь слава века проходила рядом. 

Но тень вдруг накатила дымной, сумрачной волной,
В колоколах - ни отзвука живого,
Поникли флаги пёстрые, застыв в толпе густой
Мы ждали, и никто не молвил слова.
А небо всё темнело и, взрывая немоту,
Раздался глас: «Могила не щадит их,
Флажки сорвите яркие, развесьте черноту,
Здесь марширует Армия Убитых»!

И шли они, иссохшие, стеная и  плетясь,
Неся обломки гордости кровавой,
Их лица сожжены и на мундирах кровь и грязь,
И боль в глазах, и хрип в груди дырявой.
О, липкий лоб страданий, ярость, пена на губах!
За рядом ряд убитых проходил,
Кто без руки, кто брёл на искалеченных ногах,
Под мрачный ритм музыки могил.

«Зарыли нас в окопе и забыли про окоп,
Но в этот день на марш нам хватит сил,
Ведь мы из Магерсфонтейн, мы солдаты Спион Коп,
Коленсо (2) – мы все те, кто заплатил.
За всё платили кровью, а теперь могилы что ль
Наградой нам? Вы наши должники!
Приветствуйте же нас, мы здесь, и помня нашу боль,
Цветы нам подносите и венки».

Все побелели, языки, казалось - из свинца,
И сердце сжалось в ледяной руке,
И каждый видел ужас омертвевшего лица,
И повидал погибших вдалеке.
Они пришли, чтоб высмеять наш праздничный запал,
Сквозь щели губ у них сочился стон,
Их тысячи и тысячи прошли, чтоб каждый знал!
Прикрыв глаза, я понял – то был сон.      

Триумф, триумф, сияли краски алые у стен,
Весь город, веселясь, сходил с ума,
Колокола гудели всласть,  был день благословен,
И думалось, что в пляс пойдут дома.
Сияло солнце, славили победу и успех,
Но взгляд иных сковали боль и страх –
О Боже, не позволь нам никогда забыть о тех
Могилах, что заброшены в полях.

________________________
Примечания
(1) Речь идет о королеве Великобритании, Виктории (1819 — 1901)
(2) Магерсфонтейн, Спион Коп, Коленсо – знаменитые места сражений английской армии  с бурами Южной Африки (вторая анго-бурсая война 1898-1902, закончившаяся победой Великобритании). В сражениях на стороне Англии принимали участие до 450,000 солдат. Именно в этот период англичане впервые ввели использование окопов, колючей проволоки и концентрационных лагерей, в которых погибло около 30,000 гражданского населения буров. Борьба шла за захват колонии с необыкновенно богатыми рудниками золота и бриллиантов. К сведению, русские добровольцы сражались на стороне буров.
________________________

The March of The Dead

The cruel war was over -- oh, the triumph was so sweet!
We watched the troops returning, through our tears;
There was triumph, triumph, triumph down the scarlet glittering street,
And you scarce could hear the music for the cheers.
And you scarce could see the house-tops for the flags that flew between;
The bells were pealing madly to the sky;
And everyone was shouting for the Soldiers of the Queen,
And the glory of an age was passing by.

And then there came a shadow, swift and sudden, dark and drear;
The bells were silent, not an echo stirred.
The flags were drooping sullenly, the men forgot to cheer;
We waited, and we never spoke a word.
The sky grew darker, darker, till from out the gloomy rack
There came a voice that checked the heart with dread:
"Tear down, tear down your bunting now, and hang up sable black;
They are coming -- it's the Army of the Dead."

They were coming, they were coming, gaunt and ghastly, sad and slow;
They were coming, all the crimson wrecks of pride;
With faces seared, and cheeks red smeared, and haunting eyes of woe,
And clotted holes the khaki couldn't hide.
Oh, the clammy brow of anguish! the livid, foam-flecked lips!
The reeling ranks of ruin swept along!
The limb that trailed, the hand that failed, the bloody finger tips!
And oh, the dreary rhythm of their song!

"They left us on the veldt-side, but we felt we couldn't stop
On this, our England's crowning festal day;
We're the men of Magersfontein, we're the men of Spion Kop,
Colenso -- we're the men who had to pay.
We're the men who paid the blood-price. Shall the grave be all our gain?
You owe us. Long and heavy is the score.
Then cheer us for our glory now, and cheer us for our pain,
And cheer us as ye never cheered before."

The folks were white and stricken, and each tongue seemed weighted with lead;
Each heart was clutched in hollow hand of ice;
And every eye was staring at the horror of the dead,
The pity of the men who paid the price.
They were come, were come to mock us, in the first flush of our peace;
Through writhing lips their teeth were all agleam;
They were coming in their thousands -- oh, would they never cease!
I closed my eyes, and then -- it was a dream.

There was triumph, triumph, triumph down the scarlet gleaming street;
The town was mad; a man was like a boy.
A thousand flags were flaming where the sky and city meet;
A thousand bells were thundering the joy.
There was music, mirth and sunshine; but some eyes shone with regret;
And while we stun with cheers our homing braves,
O God, in Thy great mercy, let us nevermore forget
The graves they left behind, the bitter graves.

;
The folks were white and stricken, and each tongue seemed weighted with lead;
Each heart was cluthed in hollow hand of ice;
And every eye was staring at the horror of the dead,
The pity of the men who paid the price.
They were come, were come to mock us, in the first flush of our peace;
Through writhing lips their teeth were all agleam;
They were coming in their thousand- oh, would they never cease!
I closed my eyes, and then- it was a dream.

There was triumph, triumph, triumph down the scarlet gleaming street;
The town was mad; a man was like a boy.
A thousand flags were flaming where the sky and sity meet;
A thousand bells were thundering the joy.
There was music, mirth and sunshine; but some eyes shone with regret;
And while we stun with cheers our homing braves,
O Gog, in Thy great mercy, let us nevermore forget
The graves they left behind, the bitter graves.

Robert William Service (16 January 1874 - 11 September 1958 / Preston)