Процесс, 11 Прощание с романом

 11.

 "Прощайте годы безвременищины..."
   "Август" (роман "Доктор Живаго")


 Спасибо, Серджио д, Анджело,  наш итальянский партизан.
 Ты не иконы и не гжель  на Запад пёр, а по низам
 как бы органным пробегая, романа рукопись. Но МИД,
 не знал, шпионами пугая, что это как бы  динамит.

 Как мил Милан без Муссолини, какое совершенство линий!
 Но даже и после попойки, с большого даже похмела
 могло ль пригрезиться такое?
 Чтоб СССР пустить, как поезд,   
 да под откос? Ну и дела!

 Каким быть нужно диверсантом?  Роман шпионский про роман
 с  таким невиданным талантом разыгран – и во весь экран
 полуулыбка Киры Найтли. К тому ж ещё и долби стерео,
 от Серджио такое «Нате!»  И что же  - стерва?
 
 Не без того.  Элен Пельтье,  дочь  атташе морского Франции,
 Абрама Терца  скрыв в  пальтЕ,  и как бы уходя  в прострацию,-
 допреж того –от псевдонимов уже к  известным именам-
 светясь красою, словно нимбом – везла тот книго - аммонал.

 И поезло. Не засветилась. Видать, утратил пограничник
 собачий нюх,как бы хотелось. И рукопись в пятьсот страничек-
 в бюстгальтере...Француженка. Они бывают пышногруды.
 Того случится может хуже, как  -шахидка, - слошь обломков груды.

 Давай, Джакомо Фельтринелли, под насыпью копай  дыру.
 Мы от марксизЬма охренели. Я тут конечно не совру.
 Так суй в сползающую насыпь из черепов, костей и пейсов
 шрифтов    пороховую    сыпь. А ты , генсек, -пойди, напейся!

 Наш паровоз вперёд летел. И вдруг  -  газет косяк новаговый
 под рельсы .Знать, поспел -пострел! С отвагой «Доктора Живаго».
 Сказал генсек-и дрогнул зал, почувствовав –качнулся  поезд,
 неужто же   сюжетом взял?   Иль  просто хмель после попойки?

 Свинья ли то под дубом рыла, или какой гигантский крот,
 партейцев вытянулись рыла в растстройстве за родной народ,
 который пел, пахал и плавил и сочинял про урожай,
 а тут вот -на совсем без правил взял разом всех пооблажал!

 А  паровоз, валясь со склона, кидал на шпалы тиражи,
 метнулась Анна от перрона, такому  делу поражаясь.
 На рельсы не хотелось ей, а в Переделкино  на похороны
 чтоб от Карениных-вождей подальше. Потому что плохо ей.
 
 И Вронский   был чему-то рад ,  когда увидел-вместо Анны
 в гробу лежит- лауреат, уже совсем лишённый праны.
 И иностранная печать разорвалась как водородная.
 Так что повергла во печаль. И что же делать-мама родная?   

 Наш паровоз летел, корёжась,  -пока Живаго доктор Юрий,
 смотрел, как оплывали рожи – после де факто - и де юре.
 Уже не плакала страна , как было , провожая Сталина,
 а просто посылала «на» -роман верстали…

 Мело , мело миланским шрифтом - во все пределы,
 и голос Галича - постскриптум  дыру проделал,
 в чугунных бюстов головах, гнездо свив галочье,
 чтоб на яву, не на словах-вот это сволочьё

 ответило за всё, за всех,кто "галкой" мечен
 по спискам , как велел генсек, шагая в вечность...

 
 * На иллюстрации первое издание романа "Доктор живаго".