Токио

Переступи черту.



Жаль, что человеку присуща фантазия. Не была бы я такой наивной фантазеркой, тогда бы и не придумала бы себе ничего. И ничего бы не было. И не влюбилась бы я в него.
Надоедает это «бы». Что сделано, то сделано.

- Катенька, ты знаешь произведение Ремарка «Три товарища»?
- Нет, не доводилось слышать о таком.
- Ладно, это неважно. В общем, в этом произведении есть девушка по имени Патриция. Ее можно описать такими словами "благородная, искренняя, красивая, недоступная, начитанная, с прекрасными манерами, но с несчастной судьбой". В книге у нее очень красивая любовь с Робертом. Вот Токио хотел себе девушку, как она, и ее нашел, хоть и не говорит, кто это.

Не была бы я такой наивной фантазеркой, не придумала бы себе того, чего нет на самом деле. Не придумала бы того, чему и свершиться, не дано.



Первый раз в столовой дело было.
К нам с подругой подошли два старшеклассника. Один такой, милый на вид, но дерзкий на слова, заговорил с нами:
- Девчат, купите нам булочек, а мой друг вас за это поцелует.
Я посчитала его хамом и послала лесом. Правда, потом пожалела. Но кто же знал, что его приятель окажется не «таким как все»?


- Тань, а как ты в него влюбилась?
- Ах, да. Помню. Я сидела в раздевалке у шкафчика и видела его кеды. С разноцветными шнурками. Вроде мелочь, но, кажется, тогда я и влюбилась. А потом еще его глаза. Господи, какие это глаза.
- Какие же?
- Цвета поздней осени.



Что мы знаем о тех, в кого влюблены? Зачастую – ничего.
Что знают о нас те, в кого мы влюблены? Зачастую – всё.
Влюбленные мы – такие слабые. Рассказываем все свои самые сокровенные тайны, как оказывается, почти что незнакомым.
Открываем свою душу тем, кто в принципе, плевал на нас.
Правдивы строки – «Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто в нас влюблён».
Такова природа, таковы мы.

Приятеля «столовского» хама, звали Иваном. Для меня он был просто Токио.
Как-то раз, через день или два, после нашего «знакомства», мы снова встретились.
Тогда я и узнала о том, что он жуткий выпендрежник. Но мне это даже…нравилось.
Все с той же любимой подругой, мы стояли около нашего любимого расписания, когда Токио все с тем же другом, подошел к нам.
Подруга легонько ударила меня по плечу и  прошептала: - Гляди, это те два парня, которых мы видели в столовой, помнишь?
Я лишь кивнула. Помню, помню.
Токио улыбался. Такой улыбки я никогда не видела. Она ободряла меня. Кажется, я была готова видеть эту улыбку всю жизнь…
- Эй девчонки, на что вы готовы ради таких парней?
Теперь это была не улыбка, а всего лишь ухмылка задиры-старшеклассника. Разочарование, какое-то смутное разочарование поразило меня в самое сердце.
Провал в памяти. Я не помню, что ответила ему тогда. Кажется, снова послала. А может быть развела диспут или же рассмеялась и промолчала… Не помню.
Помню, что именно тогда я влюбилась в его улыбку.
Осознание приходит позднее.


Через несколько дней обменялись почтой. Начали переписываться.
Сейчас, я понимаю, почему он игрался со мной. Была такой влюбленной по уши дурой, а сообщения говорили сами за себя.
Но дело было не в том. Наверное, он был единственным, с кем я могла неустанно переписываться до утра, даже не ощущая времени. Утро ли, полночь ли – меня это не волновало. Наши сообщения ужасно различались. Я писала, выкладывая все чувства, он же отвечал кротко. Однако, он быстро привязался ко мне, в школе мы стали общаться чаще.
С каждым днем его сообщения становились более открытыми.
Помню даже кое-что, что меня тронуло.
В тот день, он расстался со своей девушкой. Мы с ним не разговаривали об этом. Я не пыталась допроситься причин, мол «зачем?» или же «что произошло, ты же так её любил». Я не спрашивала его об этом. Не пыталась. Не лезла в душу. Потому он, наверное, и ценил меня.
В тот день мы с ним снова разговаривали до утра.
А утром. А утром начались «диваны».

Всего лишь человеческая глупость.


- Любишь его образ?
- Угу. Нельзя полюбить самого человека, зная его неделю и видя не чаще 3 моментов в день. Один раз - в раздевалке в 7:35, потом в столовой в 12:13 и, иногда, у расписания. Самое ужасное – он все знает. Ах да, еще он меня ненавидит, наверное.

Тогда у нас как-то не сложилось. Он всегда популярный такой, а я тихая, скромная. Думала, что не смогу его заинтересовать, да и к тому же, он старше.
Но как я его любила! Утром спешила в лицей, чтобы встретится с ним и так глупо улыбаться, краснеть, отворачиваться…
Я всегда думала, даже знала, что безразлична ему как девушка, но он. Мучить ему меня нравилось, догадывался же. А я, наивно верила, велась на каждый его звонок и сообщение, бежала сломя голову на встречу, хоть и не понимала – зачем?

В тот день я пришла в лицей поздно, не спалось мне долгую ночь. Как обычно прошла к шкафчикам достать что-то нужное, как тут объявился мой ненаглядный.
К тому времени мы каждое утро встречались в половину восьмого в школе. В холле у нас стоят диваны, до того мягкие и уютные, что на них просто в сон проваливаешься. На этих диванах мы с моим милым любили валяться по утрам: я в его объятьях, он перебирает мои волосы пальцами, шепчет, как скучал по мне, острит, что не хочет отпускать. Я слушала, тяжело дыша на его груди, рукой сжимая отворот рубашки, рассказывала  о том, какую книгу интересную на днях прочла, о том, что учительница злая и несправедливая. Он же улыбался, так мило и сладко, потому очень часто я думала, что не смогла бы себя сдержать от признания. Мы ведь одни. Одни. Но только до без пяти восемь.
Как только звенит звонок, он уходит.
И больше за весь день ни слова, ни улыбки, ни-че-го.
Я привыкла к нашим «диванам». Он мною пользуется, но ведь и мне хорошо.
Хорошо. Я люблю его сладковатый запах  кожи, люблю его рубашки, его улыбку, смех. Его всего люблю. Поэтому для меня те двадцать пять минут на «диванах» казались  раем, если бы не звонок, возвращающий с небес на землю.
Но вскоре это начало меня тревожить. К тому времени мой возлюбленный прочел книгу Ремарка и начал поиски своей Патриции. Это очень меня беспокоило. Вот найдет он Патрицию и забудет про меня. Но иногда казалось, что он её уже нашел и, что наши «диваны» не просто так. Но это только казалось.

А в тот день я пришла поздно. До звонка оставалось всего десять минут.
Он окликнул меня, я не сказала ни слова.
Подошел сзади. Поцеловал в щеку.
Затем слова:
- Ты опоздала.
- Что с того?
- Пойдешь на «диваны»?
- А зачем?
- Ну, если я зову значит нужно.
- Зачем зовешь?
- Потому что хочу тебя обнять, глупая.
- Почему не обнимаешь меня при всех, раз хочешь?

- Не пойдешь, значит. Ну и стой тут одна, глупая.

Закрыла шкафчик. Прошла в холл. Он все еще сидел на диванах. Захотелось плакать.
- Прости, ты можешь ответить?..
- Почему я тебя обнимаю только до начала уроков?
- Да.
- Потому что я ищу Патрицию. Ты же мне посоветовала Ремарка, помнишь? Все знают о том, что я в поисках возлюбленной, а если обниму тебя на людях, подумают, что ты моя девушка. Но это же не так.
- И то правда. Не так.
- Вот и всё. Подойди ко мне, пожалуйста.
Я же наивная, верю всем, подчиняюсь всем. Решилась сесть рядом с ним. С каждым разом все труднее себя пересиливать, так и хочется, порой, убежать от него.
Он снова улыбнулся мне, я снова потеряла способность дышать. Похоже, он знает, где выискать подходящий момент – откидывает мои волосы за спину, наклоняясь, обнимает меня, крепко-крепко. Звонок.
Ему явно не до улыбки. Отпускает меня.
- До встречи. Вечером провожу, дождись только.

Но вечером он меня не проводил. Не было его.



Ты только не уходи, пожалуйста.


Когда становишься старше, начинаешь понимать многое из того, что некоторые твои сверстники не замечают. И не заметят никогда, наверное. Одна из таких вещей – это самообман.
Недавно я познакомилась с очень милой девушкой, младше меня на два года. Не смотря на довольно таки большую разницу в возрасте, я могла спокойно общаться с ней, шутить и просто разговаривать: легко и непринуждённо. Эти чувства я приняла за самую настоящую дружбу.
После, прошло много месяцев. Лето закончилось, и те самые дружеские чувства куда-то испарились. Может быть, это произошло от того, что наступила осень, а вместе с ней и хандра, а может быть…
Нет, все намного проще. Все случилось от того, что я сама себе внушила -  мы  с ней друзья.

А затем так же легко, соврала о том, что и дружбой тут никогда и не пахло.

Даже, не заметив этого, даже не извинившись после, я отпустила, наверное, самого лучшего из всех моих знакомых, человека.
Все случилось по моей вине, которую я и не ощутила.  Потому что сработало что-то на подсознательном уровне, то, что я не в силах контролировать.
Внушила себе сначала одну правду, немного времени спустя – совершенно противоположную ей мысль. Однако, внутри меня все говорило о том, что эта мысль является единственной и абсолютной правдой.
Когда же я осознала, что это была моя вина и, что предательство было тоже, с моей стороны, я всего лишь улыбнулась и ответила тем, кто меня осуждал односложной фразой:  «Что сделано, того не исправить».

Наверное, своим равнодушием, в тот день я отпугнула многих людей.
Молва еще долго твердила о том, что у меня нет сердца и, что чувствовать-то я не умею.
Ну, а моя абсолютная правда, в свою очередь, твердила – «Ты  сделала все правильно»
Вот  ты какова, сила самообмана.



Среда.

Снова пришла позже обычного. Бессонница.
Прошла сразу  к шкафчикам. А сзади голос:
-   Ты опять опоздала
Обернулась, и моей радости предела не было.
- Правда? -  безразлично сказала я в ответ – а ты меня ждал?
Простое и ясное  - да.
.- Мне не спится так...
Скинула пальто, сапоги. Он сказал, что хочет спать. По привычке, повернув не в ту сторону, в какую нужно было, я была схвачена за руку. Ну, а мне что остается делать? Улыбаюсь и медленно шаркаю за ним.
Уже привыкли вместе садиться на одном диване. Хотя, разве привыкли? Двенадцать дней всего лишь. Которые кардинально изменили мою жизнь. Двенадцать дней – итог двух мучительных месяцев.

- Вот теперь тебе лучше спится, м?
 - Да-да. Намного.
 И я положила голову ему на плечо, скрестив руки на груди.
Он обиженно посмотрел на меня.
 - Обними хотя бы.
Спросите, а что я? Как же, ну как я могла отказать ему? Слышала я, что сердце его бьется так же безумно, как мое, а он тихо дышал мне на щеки, крепко прижимая к себе…
 
Зачем, зачем, зачем ты все это делаешь? А я сплю, да, точно сплю. А ты так близко, что я дышу тобой. Тихо. Только в конце коридора кто-то стучит каблуками. Меня совершенно не волнует, кто, когда, увидит меня. Меня, наверное, и не было тогда, я уткнулась лицом в твоё плечо, а больше ничего мне не надо было. Покой. Кажется так, как и должно быть.

А потом пришли вы. О да, я слышала, как вы, обе, прошмыгнули мимо нас и сели рядом. И тихий, тихий такой смех становился все громче и громче, и я с ним уже не могла скрывать улыбку.
Холл наполнился людьми. Светом. Разговорами и. Шумом. Я сказала, что скоро приду, только вот когда вернулась. Тебя вновь не было.
Мечтателям сейчас несладко.


Уроки закончились. Подружек ждать не хотелось. И я пошла домой. Одна.
Как же на улице хорошо. Снег заваливает дороги, и, слава богу.
Никто не будет вглядываться, и оглядываться по сторонам.
Сейчас я вижу настоящую Москву. Настоящую.
Снег касается моего лица и тает от его тепла. Руки мёрзнут. Я так и не купила варежек, поэтому прячу их в карманы.
Московские ветра дарят мне ностальгию по праздникам. Множества запахов окружают меня и проникают вглубь, до боли в груди.
Дурацкие волосы развиваются по ветру и, из-за них я почти не вижу. Я бы их отрезала, только вот. Ты их так любишь.
Ты.
Внезапно останавливаюсь, разворачиваюсь и иду в сторону противоположную моему дому. Иду в сторону лицея. Снова.
У тебя был последний урок. Вы всегда заканчиваете на урок позже, чем мы.
Меня будто молнией ударило. Я решила.
Именно сейчас тот самый момент для признания.
А когда, если не сейчас? Потом новогодние каникулы, целых десять дней тебя не видеть.
Словно чашку яда выпить.

- Ну, мне показалось тогда, Катенька, что именно то утро было особенным. И он не просто так со мной общается.
- И ты призналась ему?
- Ну да. Было дело.

Ты стоял на крыльце лицея. Нет, конечно, ты был не один. С тобою были еще куча разных девушек и парней, твоих одноклассников и старшеклассников – но мне было на них плевать.
Подошла к тебе. А ты улыбнулся и таким красивым голосом спросил меня:
- Таня! А что, у тебя еще есть уроки?
- Нет. Вань, давай поговорим.
Так странно. Он ничуть не переменился в лице, когда я сказала о том, что нам нужно поговорить. Зато все остальные стали шептаться. Ясное дело, они обо всем догадались. Да мне все равно было как-то.
Отходим с ним, метров на двадцать пять от школы. Я мнусь, а он все так же, как и тогда, у расписания, улыбается.
- Вань. Я давно не могла тебе объяснить всю ситуацию и вообще…Я скажу сейчас, но только прежде обещай мне кое-что.
- Ну, ты скажи, а я тогда подумаю, обещать или нет.
- Нет! Ты пообещай, пожалуйста.
- Ладно-ладно. Что именно пообещать?
- Что никогда не уйдешь от меня. Не бросишь. Не перестанешь по утрам обнимать и разговаривать.
- До тех пор пока ты сама не захочешь этого?
- Да.
- Хорошо. Обещаю. Теперь говори.
- Я давно. Еще с того самого момента в столовой, а потом. А потом у расписания, а потом переписки. А потом диваны. Я люблю тебя, я давно тебя люблю, Вань.
- …
- Не нужно было говорить, да?
- Таня Я обязательно выполню свое обещание. Но больше, чем друзья мы быть не сможем..
Он подходит ближе, наклоняется к моему уху и шепчет:
-  Но все же. Спасибо.

Улыбается мне.
- До встречи в дветыщеодиннадцатом!

Разворачивается и уходит.

Кажется, тогда я впервые поняла, что такое разбитое сердце.
Было невыносимо. Даже плакать хотелось, но я решила, что с того дня больше никогда не заплачу. А особенно из-за тебя.

Мечтателям сейчас не сладко.




Твои минусы, все равно плюсы.


Сладко пахнет в квартире. За окном пускают праздничные салюты. Прямая  трансляция по ТВ, просто под шумок. Родственники, друзья. Люди не интересующие меня, в общем. Пока кто-то из них говорит тост, поздравляя с новым годом, я про себя считаю, бой курантов и еле-еле сдерживаюсь, чтобы не зарыдать. Нельзя.
 
Потом извиняюсь, говорю, что плохо себя чувствую и иду в комнату.
На самом деле плохо. Мне тебя не хватает.
Захожу в интернет, а ты онлайн.
И так захотелось тебе написать.
И оно само вдруг взяло и написалось:
- Ты знаешь, в прошлом году у нас были довольно непонятные отношения. Я много думала об этом. Не знаю, думаешь ли об этом ты. Из-за твоего молчания у меня возникают разные мысли. Иногда хорошие, иногда плохие. Я просто хочу сказать, хочу, чтобы ты знал, что я очень не хочу терять тебя как собеседника с похожими взглядами на жизнь, с похожими музыкальными вкусами. Ты мне очень интересен как человек со своей судьбой, мыслями, желаниями, чувствами. Я правда очень хочу с тобой дружить. Ответь уж, если тебе совсем на меня не плевать. Я ведь даже не знаю, как вести себя с тобой. А все из-за этой неясности. Единственное, что я могу сказать точно, это то, что я была бы рада, если бы мы были друзьями.

Прошло несколько минут. Они показались мне вечностью. И, наконец, ты мне ответил.

 - С Новым Годом, Таня.

С тех пор, мы переписывались с ним до утра. Я совсем не высыпалась на этих каникулах. Да и ладно. Он говорил, что ему хорошо со мной. А я снова не понимала, почему он так.
Праздники прошли. И мы снова вернулись в школу.
Я пришла в школу, по привычке, в половину восьмого.
Он пришел в школу, по привычке, в половину восьмого.
Поцеловал меня в щечку, сказал, что скучал. Очень.
Я не поверила своему счастью.
И снова. Снова упала в его объятья на «диванах».
А потом. Потом он сказал то, что я  никак не ожидала услышать.
- Тань, ты знаешь. Я наконец нашел свою Пат.
- Что? Правда?
- Ага. Но я не скажу тебе кто это!
- Скажииии, Ваааань! Ну, скажи!
- Ведешь себя, как ребенок. Сказал же, что нет.
Я отпускаю его, встаю с дивана и с кислым лицом кричу:
- Ну и дурак!
Он смеется.
Смущаюсь, что-то мямлю и убегаю. Все равно больше не увидимся, а завтра он обо всем забудет. Я уверена.

Уроки закончились. Домой, как-то не очень хотелось. Дело было вечером, в общем.
 Я поздно сидела, делала физику. И тут он приходит и говорит, мол уже поздно, иди домой, а я на улице ждать буду.
 Думаю, ну ладно, но что-то он темнит. Собралась, выхожу на улицу, стоит он. Берет сумку, кладет благополучно на скамеечку.
Потом меня на руки берет и бросает в снег! Я, действительно, как ребенок начала в него снегом кидаться.
 - Таня! Ну прекрати, давай встать помогу.
 Помог.
Как оказалось не просто так. За помощь потребовал поцелуй. Чмокнула в щеку его. А он меня опять в снег кинул.
И так несколько раз. А потом:
- А Бог троицу любит!
Пришлос поцеловать его еще.
- А Бог не дурак, любит пятак.
 Еще.
- А в другую щеку?
Снова.
А потом:
- А в губы?
Вот тогда у меня был шок. Поцеловала.
- Давай до дома провожу?
- Давай.

Неужели этот год окажется для меня счастливым?




7.45



В последнее время я живу от утра и до утра. В 7.45 я прихожу в школу, ты обнимаешь меня и, я чувствую, что вот она – долгожданная взаимная любовь.
15 минут, но все же.
Это самые великолепные 15 минут в моей жизни.
Если сложить все наши встречи на «диванах», то получился всего-навсего часа три-четыре.
Три или четыре часа счастья.
И вот так мы сидели и сегодня, в обнимку. Перебирал мои волосы, улыбался, а потом внезапно сказал, что у тебя есть девушка теперь.
Девушка у тебя.
- А как же я?
- А что ты? Разве моя девушка что-то изменила в нашей дружбе?
Ах, да. Я и забыла, мы всего лишь друзья.
-  Ну, мы, наверное, не сможем больше по утрам встречаться на «диванах».
Он пристально смотрит на меня, смеется и говорит:
- Моя девушка не имеет никакого отношения к нам и «диванам». Я все так же хочу, чтобы ты обнимала меня по утрам.
-  А может, Иван Михайлович хочет, чтобы я делала реверансы при каждой встрече или на шею вешалась? На ваш вкус.
- А что. Мысль про реверансы и шею мне нравится. Давай-давай.

Улыбается. Он улыбается!  Господи, да почему? Почему я все это терплю? Почему он так поступает?
Девушка. У него есть девушка! А он все равно хочет по утрам меня обнимать.

По происшествию нескольких недель я осознала кое-что. Если ты любишь человека, то ты будешь с ним до конца. И любовь, настоящая любовь, к кому бы то ни было - не бремя, а счастье. И я решила быть с тобой до самого конца.
Да, у тебя девушка. Да, ты её любишь.
И да, ты не выполнил обещания. Ты бросил меня. Бросил наши «диваны», разговоры до утра, больше не подходил ко мне, хоть и обещал. ОБЕЩАЛ.
Ты мне обещал. Но не выполнил, к сожалению.

Любовь -  сильное чувство. Оно схоже с привязанностью, но все таки, это не то. Это сильнее.
Что чувствует человек, в душе у которого умирает тот, кто ему так дорог? Неужели любить, с осознанием того, что скоро ты лишишься того, что тебе так дорого, не тяжело?
Тяжело, конечно же. И вскоре я стала бояться тебя забыть.
Мне было просто счастливо смотреть на тебя.
И я буду продолжать тебя любить. Я обещаю.
И свое обещание, в отличии от тебя, я сдержу.


Конец хэппи.


Наверное самым верным решением было - избежать этой ситуации
Нет, пожалуй оно было бы ошибочным.
Потому что Твои руки были такие теплые.

Я буду любить тебя, ничего не требуя взамен. Я буду восхищаться тобой, тихо наблюдая со стороны. Это ведь моя проблема, что я люблю. Мне хочется кричать, чтобы все знали, но это никого не касается. Это моя проблема, моя самая любимая и лучшая проблема. Я просто сделала шаг назад и посмотрела с другой стороны. На каждую жизненную ситуацию можно смотреть по-разному. Вот и я решила так поступить. И поняла, что должна быть благодарна тебе за свои чувства, мысли, за свое безумно бьющееся сердце, за любовь, которая возносит до небес, а потом швыряет на землю. Моя любовь настолько сильная, что может свернуть горы. Моя любовь настолько слабая, что вряд ли сдует пушинку с твоего плеча.

Я спрячу твой образ за тысячу замков, в самое сердце и не покажу никому. Даже тебе. Наверное ни что иное, как безответная любовь, дает нам больше всего опыта, учит по-настоящему любить, чисто и бескорыстно. Все, что я хочу…
Я не знаю теперь, что я хочу. Я хочу слишком много и в то же время мне ничего не нужно для счастья.
Падать не больно – если знаешь как 
Только вот сколько нужно раз упасть, чтобы научиться?
Не знаю.
Да и никто не знает. Любовь – сама по себе поражение, падение.
Поражение.
Любовь делает человека уязвимым, слабым, замкнутым. Тут два выхода – связать любовь и засунуть подальше, забыть, заглушить ее. Или пустить на волю разрушающей силой, которая оставляет после себя чаще всего пустоту, слезы, потерявшийся смысл. Вот такая дилемма.
Чем больше я думаю о любви к тебе, тем страшнее мне становится. Ведь я не знаю, как ты ко мне относишься. До сих пор не знаю.
Тебе может быть просто все равно.
И, к сожалению, я об этом не узнаю.
Но у нас были моменты, когда мы были одновременно счастливы. Благодаря друг другу. Или мне так казалось.


Вроде стало спокойно. Иногда мне даже хорошо. Но ты рвешь на части мое сердце. Я хочу, чтобы ты ценил меня. Хочу, чтобы помнил обо мне и не забывал никогда. Чтобы я что-то значила в твоей жизни
Поговори со мной хотя бы о погоде.


Но я буду стараться любить тебя, ничего не требуя взамен.