Процесс, 4 Монолог присутствовавшего

Горбачев Юрий
    Монолог присутствовавшего

   4.
    Нам дороги и Плятт, и Смоктуновкий,
    на кой же ляд обпились мы "Смирноффской"?
    А вместо гузки жирной на закуску,
    пошло не столь дородное искусство.
    Два тощих зэка -братья -арестанты,
    знаменье века- вот они Атланты-
    Терц и Аржак - какой могучий эпос!
    Фемида ржавая вершила дело слепо,
    над пропастью во ржи заржали кони,-
    зевнула пасть - вдвоем, как на иконе,
    они в кромешном мраке-то не враки
    конешно, в длинном лагерном бараке.
    Борис и Глеб? Два инока свободы?
    Инакомыслия немыслимые роды.
    Ведь не уроды, вроде. Кем же стали?
    О том писал в трудах товарищ Сталин...
    
   Они , как бы Беляев и Леонов -
    в открытый космос. Радость миллионов
    снискав, и подтвердив величье строя,
    пока "Битлов" мы слушали, настроив,
    (нас  трое было- я, дружок и брат)
    приёмничек на буржуазный лад.
   
    Тлетворный Запад- сквозь глушилки-к нам.
    И сидя у барачного окна,
    я видел, как, по-рачьи проползая,
    сосед на радостях спешил к соседке Рае,
    до рая было близко -коврик с парочкой
    над коечкой да супчик с хлебной корочкой,
    картошка в сковородке золочёная,
    ну как не выпить за большого,  за учёного?
    За то, что Леонид Леонов, словно,
    на "пуповинке" в космосе так славно.
    Ну не по полной, ну хотя б по половинке,
    ну и огурчик тут же -без заминки.

    А в Вёшенской, бродя во флягах, бражка,
    наружу торкалась. Зря бородач Абрашка
    в мешок антисоветской злобы шило ховал-
    всё ж Нобелевка хрясь -на темя Шолохова.
    Взорвался наш Мишель, как динамит
    на съезде на партийном, мол, наймит,
    противно, мол, таких упоминать,
    тут кто-то призадумался:"Смайнать
    бы мне куда на вольный что ли Запад!"
    А кто-то - до буфета да и зАпил.

    Уже осУжден Бродский -тунея...
    И этот суд уродский втуне я
    описывать, конечно же, не буду,
    и так известно всё простому люду.
    Доярка осудила и шахтёр,
    так и пошло с тех самых славных пор.
    Повысим же удои компроматов,
    взорвём в степи широкой мирный атом,
    прорвёмся в космос, на гора - изменников,
    дух выпустим , чтоб замолчал, из Меня...

    Не только Маня с Ваней , но в ИМЛИ
    Синявского клеймили , как могли,
    пока , грустя под музыку Чайковского,
    ответ писала Лидия Чуковская,
    пока судачили в курилках и в суде,
    что двое выносили крышку, де,
    от гроба , чтоб на тощие зады,
    накликать непрестойнейшей беды.
    Товарищу Косыгину - сам Гинзбург,
    не закосил , а пишет -демиург
    уже сидевший ТЮЗа режиссёр
    и тем выносит из избёнки сор.

    Так крышка гроба барабанной дробью-
    земля по коей -и совсем не робко
    стучала, слышал Пастернак- покойник,
    пока в бараках жались мы по койкам.


   *На иллюстрации работа Оскара Рабина


© Copyright: Горбачев Юрий, 2013