ЗеКа

Ночь. Локалка. Лепень лагерный.
Нары. Свечка. Образа.
Я глотаю чай запаренный
и судьба встаёт в глазах:

как со школы в шею выгнали,
как побила дома мать,
ну а это - не обидно ли?
И пошёл я воровать.

Сам-то вырос безотцовщиной,
нас таких был полный двор,
что ни день, то поножовщина,
тот бандит, тот пьянь, тот вор.

Рты раскрыв, туфту мы слушали
бывших зеков-фраеров,
восхищались их бездушием,
презирали мусоров.

Юность вышла не с конфетками,
беды лезли в закрома,
школой стала малолетка мне,
академией - тюрьма.

Первый раз подсел по глупости -
взяв ларёк, не смог сбежать,
ну, а в зоне стал из крутости
пальцы веером держать.

Понеслось, как по верёвочке:
крытки, зоны да суды,
руки-ноги все в наколочках
и чифирь вместо воды.

Нет весны, вся жизнь осенняя,
шар судьбы горит в огне,
слёзы, кровь и преступления
кирпичом лежат во мне.

Раз откинувшись на волюшку,
встретил я судьбу свою,
кареглазку звали Олюшкой,
первый раз сказал "люблю".

Только свадьба вышла с трещиной,
кто-то, спьяну, в душу влез:
дескать, зек погубит женщину,
тут и вынул я обрез.

Ночь. Сарай. Тулупчик старенький.
Лавка. Водка. Костыли.
Я сижу седой и пьяненький,
сзади жизнь лежит в пыли...