Первооткрыватель

В тетрадке грифельных карандашей для линий
Он открыл ее, не разобравшись: «Для чего?»
И паста в пластмассе, где кроется синий,
Пинал, предоставлен, как раз для него

За страницей, страница, в тугом переплете
За открытием следует, - неизмененное
В паденьях без чисел, и в сотом полете:
Находишь в разгаданном, - новое

И горят небеса, - превращаются в пепел
Ожидания, - нет, и оно, - оправданье
Многие певчие, радуясь, - пели,
Стала когда, белизна, - осознаньем

Руины, развалины, рухлядь, гробницы,
И все представляется сказкой незрячим,
Патроны и ружья, а людям все снится,
Что Бог их лелеет, желает удачи

Где вместо просторов, что жили в былое,
Переделаны жаждой в бетонные джунгли
Нет места живому, есть символ, - застоя
Трясутся вулканы, над ними, - Везувий

Сквозь войны доносятся первые стоны
Дотянулись немного, - фалангами пальцев
Мужья оставили чадо, а жены
Слезы роняют, провожая повстанцев

Все сносится шумом в покойную тишь
И шепотом,- шелком все чудиться странным
Рожденное,- ждет, сотворенный камыш
С другими колышется, с видом, - усталым

Он стоит у окраины, и бездны всего
Что голову стоит назад повернуть?
И тетрадку хотелось открыть для того,
Что бы синюю пасту в пластмассе взболтнуть!