Один я человек

То ли сон,
а может ведение.
Мысли тлей жрут,
а я тлею и тлею.
Вот пишу вам
об этом тут.

Оказался с толпой
разъяренной.
Тут орущие улицы.
Бьет огня жгут по спине
измученной.
Кольями реки
моральной боли.

Судный крови
красный закат.
Глаз икон старых смотрит.
Молода жизнь
пулей проходит.
Уже почти двадцать первая осень.
Дождь, мерзко,
души гниет корень.
Куда подевалась вся ровень?

………………………

В то время,
меня остается все меньше
и меньше.
А вы дальше
лейте веселье,
сливайтесь телами!
Потных тушь,
поднимайте стон.
Воздух наполнится вами.
Это мой страшный сон.

Повсюду анафема!
Орут и кричат,
ничто не спасает,
всего больше хотят.
А надо ли?

Да,
все питаемся ложью,
ее поедая ложкой огромной.
И всего прося больше
и больше,
жадно край лижем.
Стоп люди!
Это же сплошной выжим,
узрите!

А не слышит никто.
Крики в строках не видят.
И пусть.
Но знайте,
запахнет мясом паленым
и на вашей могиле
будут ваши же слезы.
И тонная грусть.

………………………

А вверху
Бог инквизитор
с короной, в меху,
точит зубья.
Хрустят черепа,
позвоночники
день изо дня.

Но я аккуратный,
хитрый, не жадный.
Остался все там
без вас,
без ружья.
Одна мне тропа -
пустая скамья,
одиночества век.
И жажда огромная,
жадная, подлая.
Не утолят и тысячи рек.

Вот мое наказание
за то, что остался
один я
человек!

………………………

Еще жив!
Потому, что без лжи и нахальства,
слепым одиночеством,
проживал день за днем.
Где минута ровняется веку,
а ты один сам с собой.

Мой мотор грудной
бьется и бьется.
Во мне множество каменных жил,
по которым вместо крови,
ртуть льется.
И во всю глотку
оглушительно выл!

На Земле войной закаленной,
мыслей взрывы.
Грохотом пуль у виска
и с мольбой,
о величии падшем когда-то,
на время бежал от острия языка.

И теперь я,
вышедший вновь.
в новый мир лежебок,
оскаленный,
как Бог!

У которого вся жизнь-
сплошной бег.
А по-другому не мог.
Вот такой вот остался
один я
человек.