Замятин МЫ

 Не собираюсь критиковать. Просто наткнулась на эту частичку в своем письме к прекрасному человеку, моему другу. И так стало на душе легко и невообразимо волнующе...
Может, кто-то еще, вспомнив, захочет окунуться в удивительный мир героев Замятина.*

 Низкий ему поклон за такой Дар людям. Землянам.



***

…. Я ненавижу туман. Я боюсь тумана.
- Значит, любишь. Боишься – потому, что это сильнее тебя – потому что ты не можешь покорить это себе. Ведь только можно и любить непокорное.
Да, это так. Именно поэтому – именно поэтому я…
Мы шли двое – одно. Где-то далеко сквозь туман чуть слышно пело солнце, все наливалось упругим, жемчужным, золотым,  розовым, красным. Весь мир – единая необъятная женщина, а мы – в самом ее чреве, мы еще не родились, мы радостно зреем. И мне ясно, нерушимо ясно: все – для меня: солнце, туман, розовое, золотое – для меня…
…
Ее губы – мои, я пил, пил, отрывался, молча смотрел в распахнутые мне глаза – и опять…

…
Но едва переступил порог – вдруг стало нужно, чтобы она прижалась ко мне плечом – только на секунду плечом, больше ничего.
…
… Как я полон. Если бы вы знали: как я полон!
…
Она отняла у меня R.
Она отняла у меня О.
И все-таки, все-таки.
…

- Плохо ваше дело! По-видимому у вас образовалась душа.
Душа? Это странное, древнее, давно забытое слово. Мы говорили иногда «душа в душу», «равнодушно», «душегуб», но душа  -- --
- Это очень опасно, - пролепетал я.
- Неизлечимо, - отрезали ножницы.
- Но… собственно, в чем же суть? Я как-то не… не представляю.
- Видите … как бы это вам… Ведь вы математик?
- Да.
- Так вот – плоскость, поверхность, ну вот это зеркало.
И на поверхности мы с вами, вот – видите, и щурим глаза от солнца, и эта синяя электрическая искра в трубке, и вон – мелькнула тень аэро.
 Только на поверхности, только секундно. Но, представьте – от какого-то огня эта непроницаемая поверхность вдруг размягчилась, и уж ничто не скользит по ней – все проникает внутрь, в этот зеркальный мир, куда мы с любопытством заглядываем детьми, - дети вовсе не так глупы, уверяю вас.
 Плоскость стала объемом, телом, миром, и внутри зеркала – внутри вас – солнце, в вихрь от винта аэро, и ваши дрожащие губы, и еще чьи-то.
 И понимаете: холодное зеркало отражает, отбрасывает; и это – впитывает, и от всего след – навеки.
Однажды еле заметная морщинка у кого-то на лице – и она уже навсегда в вас: однажды вы услышали: в тишине упала капля – и вы слышите сейчас…

***

*Евгений Иванович Замятин (20 января (1 февраля) 1884 (18840201 ) — 10 марта 1937) — русский писатель.