Напряжение и разрешение

Довольно распространенное заблуждение – требовать, чтобы в стихотворении были однотипные рифмы: например, либо только точные, либо только ассонансные и т.п. Творчество выдающихся русских поэтов последних десятилетий как раз показывает художественную оправданность использования разных типов рифм в одном и том же стихотворении.

Ахмадулина:

Там в море паруса плутали,
и, непричастные жаре,
медлительно цвели платаны
и осыпались в ноябре. ...

(вообще стоит перечитать: http://lib.ru/POEZIQ/ahmadulina.txt )

Рубцов:

"Когда заря, светясь по сосняку,
Горит, горит, и лес уже не дремлет,
И тени сосен падают в реку,
И свет бежит на улицы деревни..."

Окуджава:

Не клонись-ка ты, головушка,
от невзгод и от обид,
мама, белая голубушка,
утро новое горит.

или

О ком ты тихо плакала?
Все, знать, не обо мне,
пока я топал ангелом
в защитной простыне.

и т.д.

Чичибабин:

Все, что мечтала услышать душа
в всплеске колодезном,
вылилось в возгласе: "Как хороша
церковь в Коломенском!"
("Церковь в Коломенском")


"Душа-хороша" – рифма, конечно, банальная. Однако справедливо высказывание Владимира Онуфриева:

к банальным рифмам
"относятся как к избитым, примелькавшимся и давно утратившим свою свежесть. Тем не менее, по причине часто крайне малого рифмословарного запаса у таких слов и, в то же время, их незаменимой смысловой нагрузки, такие рифмы, несмотря на свою «заезженность» и банальность, обречены на извечное использование в русской поэзии".

Да, обречены. Ничего с этим не поделаешь.
Зато в сочетании с менее привычными рифмами такие "банальные", "заезженные" оказываются очень кстати: на них слух как бы "отдыхает". Это как диссонс и консонанс в музыке – слуху обычно желанно их чередование. Напряжение и разрешение...