Роман и Ольга

        Старинная повесть
По мотивам повести В.Бестужева-Марлинского
                1
--Не быть тому! - воскликнул Симеон,
Гость именитый новгородский, брату-
Согласен, что пригож и статен он,
Но этого, считаю, маловато.

Да, службу Новгороду он несёт
Отменно, и об этом каждый знает.
Что силы у него невпроворот,
В боях кулачных доблести хватает.

Он храбрый воин, что и говорить.
Удал на играх воинских потешных
Однако, как бы не перехвалить
Его, о Господи, прости нас, грешных.

Роман - любимец твой, я знаю, брат.
Пусть он хорош собой, смышлён, но только
Одна беда - он беден, не богат.
Нет, не годится он стать мужем Ольги.

--Но разве мало денег у тебя,
Ты ж, Симеон, гребёшь деньгу лопатой.
Роман умён, и дочь твою любя,
Помощник будет, хоть и не богатый.

--А где порука, что не звон монет
Его так тянет к дочери любимой ?
--Да я клянусь…--Нет, не клянись в ответ,
Души потёмки неисповедимы.

Не постоянна молодая кровь.
Одна, другая - девушек хватает.
--Но ты же знаешь, что у них любовь?
Что дочь твоя о нём одном мечтает!

--Любезный брат, тебя я узнаю,
Ты спорщик был всегда, но что в том толка.
Ужель я дочь, жемчужину свою,
Отдам, швырнув как камень в мутный Волхов ?

Пойми меня, он Ольге не чета,
Он весь в заботах о насущном хлебе.
Голодный конь, мошна его пуста,
Имущества - журавль в открытом небе.

--Брат! Не порочь, он добрый гражданин !
В походах был и вновь себя покажет.
Поверь, не посрамит твоих седин,
И в трудный час всегда тебя уважит.

Романа предки  - не твоим чета.
Кровей боярских, от рожденья данным.
--А ныне кто ?! Всё это - суета.
Нет, не ему отдам сундук с приданым.

--Чудной ты. Хочешь золотом купить
Себе лишь горе, дочери - несчастье
Романа Ольга любит, ей ведь жить
И дочь счастливой сделать - в твоей власти.

--Довольно, Юрий. Я тебе сказал.
Роману передай - я запрещаю
Ходить к ней. Чтоб его я не видал,
А встречу - за себя не отвечаю.

И Ольге соответственно скажу.
А слёзы что ? Вода, перестрадает.
Роман покажется - гнать прикажу,
Нам свахи все пороги обивают.

--Напрасно. Ольга ведь не изберёт
Другого, если не заставишь силой.
--Я - старший брат, и знаю наперед,
Кто нужен Ольге, как бы не просила.

--Я ухожу. Ты старший, спора нет,
Но будь мудрей ! Настаивать не стану,
Но всё-таки послушай мой совет -
Дочь пожалей, отдай её Роману.

--Прибереги совет кому другим -
Ответил Симеон, нахмурив брови,-
Мне поздновато жить умом чужим,
Своим живу, и кончим многословье.

--Чтож, брат, прощай.--Ты, не доволен?
На ужин не останешься ? Смотри…-
И, проводив, подумал -«Вольным - воля,
Я здесь хозяин, что ни говори.

А может, Юрий прав?» - и, против воли,
Задумавшись, к иконам подошел.
И сердце, словно спящее дотоле,
Кольнуло. Он почувствовал укол.

То гордость спорила в груди с любовью
Отцовской. Он богатство уважал,
Но человек неясного сословья
На нажитое им претендовал.

А коли так, то свадьба невозможна.
Но Юрий - брат, Роман ему, как сын
Серапион, подумай осторожно,
Вопрос то ведь, пожалуй, разрешим…

Расчетливость не охладила чувств,
Тщеславие решило всё иначе.
Какой жених тот, кто мошною пуст,
А зарясь на приданое - тем паче.

Роман, бледнея, слушал приговор.
Надежда теплилась, он ждал иного
Но злой отказ, словно стрела в упор,
Заставил только уповать на Бога.

Лишь вздохи горькие вздымали грудь
И сердце ныло , тормозя дыханье.
Как бы забыться, умереть, заснуть,
Лишь Ольгу бы увидеть на прощанье...
               2
А Ольга и не ведала про это.               
Сидя в своём высоком тереме,
Любуясь из окна цветами лета
За пяльцами мечтала, как во сне,

Как бы рисуя на стекле узоры.
И смеху сенных девушек не в лад,
Не вслушиваясь в нянек разговоры
В окно бросала на дорогу взгляд.

В душе надеясь - поздно или рано,
Воочию увидит, а не сон
К ней на коне спешащего Романа,
Вот, спешившись, вбегает в терем он

И снова, как в дремоте, встреча мнилась
И взгляд его, и быстрый ток в крови,
Когда её сердечко распустилось
Как роза, под дыханием любви.

Вновь видя Троицкое воскресенье,
И слыша храма мелодичный звон,
Романа лёгкое прикосновенье,
И взгляд смущенный, и его поклон..

Как завивала вместе с ним берёзку,
Как Волхов принял брошенный венок…
Из ранки на стволе катились слёзки,
И сладок был березовый тот сок.

Заснёт - а сон рождает неустанно
Его улыбку и влюблённый взор,
Застёжки светло-синего кафтана,
И сапожков сафьяновых узор.

По русым кудрям проведя рукою,
Вот заложил перчатки за кушак.
И всё в нём милое и дорогое,
И строен стан его и легок шаг.

Рассказы о походах новгородцев
На шведов и на половцев лихих.
Воитель милый, ежели придётся,
В любом бою осилит четверых.

Как в Астрахани он в плену томился,
И как втроём бежали от врагов.
Презрев опасности, он к ней стремился
От Каспия далёких берегов.

Бесстрашность вызывает уваженье,
Созвучность душ сближает их сердца
И ранит явное пренебреженье
К Роману вечно хмурого отца.

Кто ж, как не он, в мужья ей предназначен
Кто в святки в зеркале являлся - он !
Никто другой, лишь он - и не иначе,
Ей суженным быть должен наречён…

Вся в думах, Ольга на скамье сидела
В саду отцовском, трелям соловьёв
Внимая. Вдруг в кустах зашелестело,
Роман, смущенный, вышел из кустов.

--Не бойся, не беги, моя отрада,
Сказал он, прикоснувшись к ней рукой.
--Останься, сядь. Поговорить нам надо,
Прости, что я нарушил твой покой.

Пусть страх в ней со стыдливостью боролись,
Но Ольга нехотя, сама не зная, как
Уже сидела рядом. Успокоясь,
В ней сердце билось с милым другом в такт.

--Ах, Ольга, я принес дурные вести.
Я сватался и получил отказ !
Мне жизнь не в жизнь, коли не быть нам вместе.
Что делать, надобно решать сейчас.

Давай сбежим, любой нас город примет,
Там повенчаемся, найдём приют.
--А батюшка ?! И милый, твоё имя
Осудят люди, грязью обольют !

Поражена, убита злою вестью
Но убежать из дома…Как же так ?-
Смешалось всё - честь, долг с любовью вместе,
--Роман, я не решусь на этот шаг.

И ты мне предложил такое средство,
Позорное родным и мне самой.
Придумай ещё что-то, но не бегство.
Ведь ты же сильный, с светлой головой.

Бежать, забыв о нашей доброй славе
О чистоте и совести моей.
Бежать ! Тебя же первого ославят,
Злой притчей сделают в глазах людей.

И Бога прогневить. Ты хочешь это,
Предательство всех, как ни назови.
Я не могу ! Другого нет ответа.
Я отрекаюсь от такой любви.

С нахмуренным челом, блуждая взором,
Не зная, как унять потоки слёз
Внимал Роман, вспылив, её укорам
И с дикою усмешкой произнёс

--Ах, женщины ! Вы хвалитесь любовью
И постоянством, сладостью речей,
Словами упиваясь - на здоровье !
Любовь - не прихоть. Не шутите с ней,

Любовь у вас, как ласточка, летуча.
А коль её попросят доказать,
Вам вопреки, то есть, на всякий случай
Упреки, слёзы - их не занимать.

Зачем обманываешь ты коварным  взглядом,
Словами ласки, а я верил им.
Чтоб я размяк, поверил им - не надо.
А я то…Что ж, будь счастлива с другим…

Гневливо, слез её не замечая,
Хотел продолжить, но вдруг замолчал.
Глаза её глядели, умоляя.
Исчезла ярость, сник её накал.

--Роман, постой! Как ты за справедливость
Сомнению предал мою любовь ?
Прости, что я немного рассердилась,
Молчи, дай мне сказать, не прекословь.

Как мог подумать ты, что  разлюбила
Тебя, как ты решить такое смог !
А я ждала и ангела молила,
Чтоб он в любви моей  тебе помог,

Как я ждала тебя все дни, до ночи,
Как твои вздохи волновали грудь
Как в мыслях целовала твои очи,
А ты не чувствовал, хоть что нибудь.

--Прости, -шепнул Роман, целуя руку
Любимая, что ждёт нас впереди ?
Она, склонясь, прислушивалась к стуку
В его мужской, взволнованной груди.
   
--Жить, умереть с тобой, - шепнула Ольга,
Всё образумится, ты не горюй
--Всю жизнь хочу любить тебя, и только…-
Смолк. Помешал горячий поцелуй

Ах, души пылкие ! Они понятны,
Всем, кто изведал радость тех минут,
Часов, но как их повернуть обратно,
Или чуть-чуть хотя бы растянуть.

--Через три дня - Воздвиженье. К полночи
Тебя в саду с конями буду ждать.
Будь наготове, не смыкая очи,
Смотри, любимая, чтоб не проспать.

С утра весь праздник будет суматоха,
А за ночь мы умчимся далеко.
Повсюду Русь, мы заживём  неплохо…
--Ох, милый, мне решиться нелегко…

--Но ты согласна ? --Да !- в ответ шепнула,
Ещё один прощальный поцелуй
И тень Романа в темноту шагнула,
И голос, прошептавший -- Не горюй !
                3
Осенний день Воздвиженья начался.
Звон колокольный воздух огласил
В соборах службы. Люд честной старался
Отметить праздник, в меру своих сил.

Забит народом храм Святой Софии,
На паперти - шум, смех и суета
Гостей - псковские, москали, другие,
Все славят день Господнего Креста.

После молебствия на городище
Спешит народ на праздничный обед. 
На всех хватает места  -хоть на тыщу,
Гостям здесь никому отказа нет.

Град хлебосолен, люди прибывают -
Из Ревеля, из Любеча, армян.
Приветливо посадник привечает,
Всех - дружественных сердцу россиян

Владыка сам благословляет яства,
Гремит труба, садятся - кто куда.
Всем Новгород открыл объятья братства,
Мир православный - мир вам, навсегда.

«Чарку первую как свет, другу милому в привет.
А другую - пред обедом, в добром здравии с соседом,
Третью выпьем по полудни,
И то в праздник, а не в будни !»

Текут часы, но кубки не пустеют,
А здравицы вокруг всё веселей.
Уже закат над Волховом алеет,
Зовя на отдых дорогих гостей.

Но нет, не время. Гусли забренчали,
И кажется, что песням нет концов,
Их звукам, полным радости, печали
Умелых новгородских гусляров.

А завтра в полдень - игрища, ристанья.
Взошёл на небо месяц молодой,
Настала ночь, для сна, для покаянья,
Лишь Волхов тихо плещется  волной…
*     *     *
Стих шумный Новгород. Огни погасли,
Сон смежил очи от дневных забот.
Затихло в тереме. Лишь хруст от яслей,
Коней, уставших за день от работ.

Но, тишину нарушив, сердце бьётся
И стон невольный замер на устах.
В ночи её ждёт милый. Не дождётся.
Терзают грудь раскаянье и страх.

Уж нянюшка ей косы распустила,
Снять помогла нарядную ферязь,
Водой крещенской на ночь окропила,
Пред образом за Ольгу помолясь.

И осенив крестом, ушла за дверцу.
«Мне б, няня, отговоры от любви,
От мук и горести, так сжавших сердце,
От боли, поселившейся в крови.

Романа жаль, он прав был - я плохая,
Прав, сомневаясь в верности моей.
Как жить мне с этой болью - я не знаю.
Забыться ? Лучше - умереть скорей.»

И встав с постели, скинув одеяло,
Накинув шубку, отворив окно,
В мрак вглядываясь, не дыша, стояла.
Всё мертвенно, и тихо, и темно.

Лишь месяц плыл в клубящемся тумане.
Собаки смолкли, перестав брехать.
А сердце снова плачет о Романе...
«Ах, милый, ты не смог меня понять…»

Где знак желанный и страшащий душу ?
Лишь Волхов гладью под луной сверкал
Дав обещанье, я его нарушу,
Так значит, правда всё, что он сказал!

И снова плакала пред образами,
Покуда страсть в душе не замерла
«Родители мои, что б стало с вами,
Прознав, что дочь в ночи от вас ушла.
         
Ушла, без вашего благословенья…
Вдруг проклянут, отец во гневе скор…
Роман простит…- мелькнула на мгновенье
Мысль, заглушив мучительный укор,

С собой неся небесную отраду,
Смятенье в сердце умиротворив.
И ангел сна, полночною прохладой
Красавицу овеяв, усыпил.

Спи, дева непорочная! Слезами
Горючими здесь сердцу не помочь.
Разлука долгой предстоит меж вами,
Тебе и другу, мчащемуся в ночь.
              4
Роман, промчав Софийские ворота,
Скакал, топча осеннюю траву,
Тропой прибрежною до поворота
И далее, лесами на Москву.

Туман упал, грусть налегла на сердце.
Мысль на скаку всё возвращалась вновь
К ней, к Ольге. Как ушла, захлопнув дверцу
Надежде, презрев клятвы и любовь.

Тропа - разлучница, кручина гложет.
Дубравы сонные, не шелестит листок.
И безысходность - кто в беде поможет,
Коли он сам себе помочь не смог.

Ничто не шелохнётся, лишь дыханье
Его коня. Кругом глухая мгла
Всё скрыла - небо, месяц, звёзд мерцанье,
Да стук копыт, да легкий скрип седла.

Дубрава кончилась. Вот Вишеры теченье,
Открылось небо. Свод небесный мглист.
Мост через реку, и в одно мгновенье
В тиши ночной раздался громкий свист.

--Стой, или смерть !- раздался голос, сразу
Все мысли, бывшие в нём, отключив
И пятеро, по чьёму-то приказу,
Возникли в темноте, путь преградив.

--С дороги прочь! - И в миг, ударом стали
Сраженный, первый пал к ногам коня
--Бей, режь его ! - разбойники вскричали.
Вновь свист и боль удара кистеня,

И конь, рванув и с моста полетевши,
Упал, собой Романа придавил….
Светало. Дуб, над головой шумевший,
Привёл в сознание и пробудил.

Вокруг костра разбойники храпели.
Сверкали в ножнах длинные ножи,
И самострелы, кистени висели
На ветках, свои жала обнажив.

Дремал у перемётных сум с добычей
Сторожевой, держа свисток в руке.
Сам атаман, в разбойничьем обличье,
Что-то читал, разлёгшись вдалеке.

«Где я ?»- мелькнула мысль . Как в сновиденьи,
Возникло всё, что в памяти прошло.
Последнее - у Вишеры сраженье.
А дальше -словно ветром унесло.

И в злом предчувствии, добра не чуя
И вздрогнув, грудь рукою ухватил.
Там, где держал он суму путевую,
Лишь пустота. Неужто обронил !?

Ни золота, ни сумки, ни наказа…
Ведь неужели ворог всё забрал !?
И сердце вдруг затрепыхалось сразу…
А атаман письмо его читал -

«Наказ бояр Ясецкому Роману.
Мы, доверяя верности твоей,
Наказываем действовать по плану,
Изложенному здесь, в бумаге сей.

Василий Третий нам грозит войною
На Новгород Великий, по сему
Ты должен этой с золотом  сумою
Склонить бояр, чтоб помешать ему.
 
Мы- все единой веры, разумеем
Что не с руки с Москвою нам воевать.
Внуши, что сообща решить сумеем,
Любой вопрос, коль сесть, потолковать

А коли миром дело не  удастся,
То как предупредить нас, сам решай.
За службу эту знай, тебе воздастся.
Во славу Новгорода, поспешай !»

Прочтя посланье, атаман, вскочивши,
К Роману бросился и окропил водой,
Шепча --О Господи, ужель почивший ?
Нет, крови нету, стало быть, живой.

И видя - веки дрогнули Романа,
Пошевелился, чуть глаза раскрыв,
Сказал --Земляк, очнись ! Скрывать не стану,
Уж так я рад, что ты остался жив!

Роман привстал, дивясь -не сон ли это,
Разбойник, что его вдруг пробудил,
Не враг ему ? - и молча ждал ответа.
--Я - тот, кого ты чуть не зарубил.

Да ладно, конь на мостике споткнулся,
А то б я распрощался с головой.
Дивишься, что я другом обернулся,
Сейчас ухаживая за тобой ?

Гонец из Новгорода, будешь гостем.
Ты должен мне, Роман, поверить в том,
Что нет к тебе, как к новгородцу, злости
И не считай меня своим врагом.

Поверь, я не разбойником родился
И Беркутом я звался не всегда.
В чём Новгороду пред Москвой винится,
Какая там произошла беда ?-

Помог Роману встать, натёр бальзамом
Ушибы и за чарою вина
Роман ему поведал о том самом,
Из-за чего предвиделась война.

Василий требовал объединиться,
Великий Новгород не захотел
Своих свобод и вольностей лишиться.
И превратясь затем в Москвы удел .

И Беркут рассказал, как по навету
Он был лишён наследия отца
Судом неправым, и пошел по свету
Скитаться, как паршивая овца.

--И тяжки мне воспоминанья эти,
Ты б знал, как я завидую тебе,
Как тяжко мне изгоем жить на свете,
Не в силах что-то изменить в судьбе.

Счастливец ты ! Вот здесь я возвращаю
Суму  и всё, что было в ней вчера.
Скачи, гонец! Где встретимся - не знаю,
Но всё ж до встречи. Ну, тебе пора.

Роман был благодарен атаману,
Лишь в сказке так могло произойти.
А Беркут дружески обнял Романа,
--Вот конь твой и счастливого пути.
                5
Четвертый день весь город в напряженье,
Но всё не утихает шумный спор.
Кто хочет мир, кто -присоединенья,
Кто - за войну, и кончен разговор !

Посол Московский снова держит слово -
--Великий Новгород, пока не грянул гром,
Одумайтесь! Ужель хотите снова
Грозы военной в небе голубом,

Московский князь вам лишь добра желает,
Пора строптивость вашу усмирить!
Решенья ждёт он, или вас прощает,
Или прикажет живота лишить !-

Боярин смолк, краснея от натуги,
Посадник встал, сняв шапку с головы -
--Боярин, вспомни - мы не ваши слуги,
И Новгород не вотчина Москвы.

Давно ли Дмитрию мы помогали
Татар на Куликовом победить,
Давно ль знамёна наши побратали.
Что, князь Василий всё успел забыть ?

Нам сам Донской поклялся в дружбе вечной,
Целуя крест, о том забыли вы?
Мы - вольный город, но решим, конечно.
Как потрафить желаниям Москвы

Не горячись и подожди немного.
Свобода Новгороду дорога.
А коль Москва с мечём придёт к порогу,
Не обессудьте, встретим как врага.
        *     *     *
А между тем Роман уже далече.
Дороги пусты, редкий лишь обоз
Тянулся, опасаясь встречи
Неважно с кем, Господь бы их пронёс.

Порушены деревни, глохнут нивы
В междоусобных ссорах стонет Русь.
Татарин встречный, избочась спесиво,
Косится, словно здесь его улус.

Вот, наконец, закатом опаленный,
Стал виден блеск соборных куполов.
Москва, утопшая в садах зелёных
И перезвон её колоколов.

Прекрасна, радостна была погода.
Шум городской и ржание коней,
Наряд стрельцов стоял в Тверских воротах,
Окидывая взглядами людей.

Повсюду чувствовалось напряженье -
Вороньих стай встревоженный полёт,
На площадях московских оживленье.
Видать, Москва готовилась в поход.
  *     *     *
Роман исполнил порученье веча.
С боярами затеяв разговор,
Приветлив, весел был при каждой встрече
И убеждал их, не вступая в спор.

Узнал про мысли правящей верхушки
И жаль, но невесёлым был итог -
Князь молодой готовил рать и пушки
На вольный Новгород, в ближайший срок.

И город свой предупредив с купцами,
Не знал, чем бы еще ему помочь.
Нет, видно не пронять Москву словами.
--«Уеду завтра…». Наступила ночь

Измучен неизбежностью разлуки
С любимой, он никак уснуть не мог.
И только задремал - раздались звуки,
Бряцания оружья, топот ног

Встать не успел - схватили и скрутили,
Мешок накинув, в рот воткнули кляп.
И приподняв, в телегу погрузили
Клещами сжав шести жестоких лап.

Приехав, понесли, мешок отбросив,
Куда-то вниз и бросили в подвал.
Дверь лязгнула замком. В немом вопросе
Мысль пронеслась -куда же он попал?

Последнею надежда исчезает.
Хоть дух не сломлен, выхода то нет!
Ну чтож, пощады он просить не станет.
В окне решетчатом вставал рассвет.

Спустя три дня, лишь утро занялось,
За дверью шум шагов раздался рядом.
Романа посетил высокий гость,
Боярин. Камеру окинув взглядом,

Сказал --Что, новгородец, как тебе
Живётся здесь, небось кручина гложет ?
Вот как порой случается в судьбе
И ведь никто бедняге не поможет

Слыхали мы про миссию твою,
Про речи, как людей склонить пытался.
Открыв забрало, честно, как в бою,
Похвально. Но напрасно ты старался

Объединиться, Русь собрать в кулак -
Ведь вот о чем Московский князь хлопочет,
Против татар. Лишь Новгород никак
Такую истину понять не хочет.

--Пусть так. Но вы стараетесь решить
Задачу эту пушками и кровью
 Чтобы пол Новгорода истребить.
--А как иначе ? --С миром и любовью !

Великий Новгород на триста лет
Вас старше. Вам ли славою тягаться,
С Мстиславом предок мой в семнадцать лет
На Калке пал, уйдя с врагом сражаться.

--Ну-ну, нам каши, видно, не сварить
Что мне с тобою тут трепать мочало.-
Собьём вам спесь …- Ушёл, спеша закрыть
Замок дверной. И тишина настала.
   *     *     *
Зима прошла и наступило лето.
Промчалось, словно утренняя тень.
Опять весна, Роман далёко где-то…
И нет вестей, и тяжек каждый день.

И снова на Ильмене лёд растает
И Волхов вновь водою заблестит,
А он не вспомнит, может, и не знает,
Как сердце девичье о нём грустит.

Всё оживёт, всё радуется свету,
И ласточкам в небес голубизне,
А грусть сжимает сердце --«Милый, где ты ?
Неужто и не вспомнишь обо мне ?»

Иной раз ревность возмущает душу.
«Нашёл другую ? Нет, не может быть!
Любимый, жду и клятвы не нарушу.
Роман, ведь ты не мог меня забыть !»

И плакала, в грудь матери уткнувшись,
А та её пыталась утешать.
--Ах, матушка, мне б, птицей обернувшись,
Его по белу свету поискать.

Ужель забыл? И вспоминать не смею,
Как, не простясь, он ускакал в ту ночь.-
Отец, смягчившись, дочь свою жалея,
Теперь не ведал, чем бы ей помочь.

--Ах, доченька, слезами не поможешь.
И не упрямься, хватит горевать.
Смотреть мне больно, как себя ты гложешь,
Себя хоть пожалей, меня и мать.

Роман пропал без вести -всё бывает,
Зачем мертвить себя в расцвете лет?
Ты молода и женихов хватает.
Ну улыбнись! -  Молчание в ответ.
          *     *     *
А гром войны неотвратимо близко,
Всё ближе к Новгороду с каждым днём.
После осады пали стены Двинска,
Склонив свои хоругви пред врагом.

--Князь близок, что нам делать, новгородцы ?
Подставить свои шеи москалям?
--Склониться перед ними?--Нет, бороться!
Падём в бою, но не приемлем срам !

И обнялись, как братья, горожане.
За смелых -Бог ! Двум смертям не бывать.
Стеной весь город на защиту встанет.
Призыв разнёсся - рати собирать 

Собравшись, Симеон, надевши латы
Пришел проститься с дочкой и женой.
--Простите, если в чём-то виноватый.
--Иди, защитник наш, Господь с тобой!

--Вернусь живым, тогда сыграем свадьбу.
--С кем, батюшка родной ? --Решим с тобой.
--Нет, только за Романа. --Где он, знать бы.
--Роман придёт! Я верю - он живой !
                6
--Приветствую тебя, о птица в небе,
Ты странствуешь в пространстве голубом,
А я в неволе, на воде и хлебе,
Прикованный, мечтаю лишь о нём.

Вновь за окном спустилась ночь глухая
И тишина объяла всё вокруг.
Роман лежал, о прошлом вспоминая.
Вдруг за окном раздался чей- то стук.

--Эй, кто там, спишь, товарищ, или дремлешь?-
Кто-то шепнул, решетку теребя.
--Вы кто ? --Друзья. Ужель не разумеешь?
Пришли сюда, освободить тебя.

--А цепь, решетка? --Мигом распадется,
Разрыв-травою, это нам пустяк.
На прут железный здесь пила найдётся.-
И, на решетку бросивши кушак,

Чтоб не гремела, быстро распилили.
Затем, залезши в узкое окно,
Два молодца его освободили.
Ни зги не видно, сыро и темно.

Бесшумно крюк с верёвкою забросив,
Осилив монастырскую стену,
Спустились вниз. --Ну, кто ты, мы не спросим,
Известно атаману одному.

Всё сделанное - по его приказу.
Ну, а теперь быстрей по коням - прочь !
И всадники, ударив в шпоры, сразу
Галопом понеслись в глухую ночь.

Поворотив затем с большой дороги
В дремучий лес, услышали свисток
И голос -- Что, земляк, затёкли ноги ?
Слезай, дай обниму тебя, дружок !

--Здорово, Беркут. Рад тебе, дружище.
Но как узнал ты, кто тебе донёс,
Что я сижу в подземном узилище ?
--Скажу. Сперва вопросом на вопрос.

Ты помнишь, что сказал я, расставаясь?
Что встретимся. Ну вот и весь ответ.
А если точно, я тебе признаюсь,
Совсем случайно, это не секрет.

Мы тут с братвой решили поживиться.
Донёсся слух, что в том монастыре,
Внизу, в подвале золото хранится,
В одной из тайных ям, в большом ларе.

Ну, я послал, ребята разузнали.
Однажды в ночь, подвал попотрошив,
Прижав монаха, про тебя прознали.
И я скажу, что в жизни ты счастлив.

Через три дня, не раньше и не дале,
Сегодня, кстати, первый день прошел.
Вороны б твою голову клевали,
На площади, насаженной на кол.

Вот так, Роман, ты волен, словно рыба.
Поставь свечу, везёт же молодцу.
--Всю жизнь должник твой буду я, спасибо.
--Теперь что, в Новгород иль к Орлецу ?

--Туда, где Новгород с врагами бьётся !-
Ответил юноша, взмахнув рукой.
--Ну чтож, далеко нам скакать придётся.
Путь, значит, держим к области Двинской.

Минуя Дмитров, Бежецк, Краснохолмье,
Близь Орлеца решились на привал.
Кругом следы войны. Запахло кровью.
Недавно здесь противник побывал.

И снова в путь, сквозь лес. В лесу затишье.
Темнеет. На поляне огонёк.
Костёр. Стрельцов с десяток варят пищу,
Над пламенем висящий котелок.

Стреноженные лошади пасутся.
Шум, говор у костра и пьяный смех.
И до рассвета будут спать, напьются.
К ним можно подобраться без помех.

А поодаль костра, к кустам поближе,
В кольчуге кто-то связанный, ничком.
--Роман, ты связанного видишь? --Вижу.
Не пленный ли ? Давай уволочём !

Но Беркут ухватил топор и с криком
«Сюда, за мной!», на пьяных налетел.
Его орлы с отборным матом, с гиком
Почти всех уложили, кто сидел.

А кто успел вскочить, тот разбежался.
И снова тишина, со всех сторон.
Развязанный, лежавший приподнялся.
Роман глазам не верит - Симеон !

--Роман, великодушный мой, не чаял
Тебя увидеть. Как благодарить
Тебя и всех вас, кто меня избавил
От пут, чтоб радость жизни возродить !

Я твой должник. Да, я тебя не стою,
Но дочь моя сумеет долг отдать.
Скорей в Орлец! Ведь время дорогое,
А там с врагами бьётся наша рать.

В ней брат мой Юрий, наши новгородцы
Пошли на приступ, но Москва - сильней.
Боюсь подумать, может не придётся
Живых застать, так поспешим скорей !

Стоявший рядом Беркут засмеялся,
Сказал, обняв Романа,глянув ввысь.
--Ну что? Счастливый ты, а сомневался.
Ночь то к концу.Братва, поторопись!

Рассвет. Ночь минула. Рать новгородцев
Ров облегла, чтоб стрелам не достать.
Со стен кричат --Что, помереть неймётся?
--Ужо решим, кто будет помирать.

--Вперёд!- крик воеводы. Стрелы взмыли
И, жаля,полетели с двух сторон.
Рёв, крики, стоны,трубы затрубили,
Со стен мечей раздался перезвон

Вот храбрецы уже на частоколе,
Рубясь с врагом и опадая вниз.
Шум.Стая всадников,возникнув в поле,
На помощь осаждавшим понеслись.

--Друзья!- крик Беркута,- пора настала,
Нам службу Новгороду сослужить
Иль пасть со славою! - сталь засверкала
И конь гнедой понёсся во всю прыть.

Ещё стоит московский стяг на башне,
Но Беркут, вверх по лестнице взлетев,
Мечом взмахнул, как Ангел мести, страшный
И стяг поник, как тряпка, отлетев.

Ужасна сеча - русские на русских.
Вот храбрый Беркут пал, проткнут копьём.
Напавшим силой - не бывает спуска.
Держащий меч - умрёт, сражён мечом

Стена из брёвен тут и там пылает,
Поверхность башни пламенем горит.
Роман, увидев - Беркут умирает,
Успел поднять его, отбросив щит

Миг, и настил горелый обвалился,
Сноп искр и дым покрыл, как чёрный мрак.
Кто в башне был, тот в пламени  спалился…
Над цитаделью взвился белый флаг.
           *     *     *               
По Новгороду злые слухи вьются,
Про то и это, сея страх в сердцах.
Ждут - все равно родимые вернутся,
Кто - на щите, а кто - с щитом в руках.

Десятый день уже молчанье длится,
В бессонных бдениях проходит ночь.
Голубкой сизой бы оборотиться,
Слетать бы к ним, приободрить, помочь.

Молитвой Ольга заглушает думы.
Спаси, Господь, Романа и отца.
И Бог молчит, безмолвный и угрюмый,
Как бы внушая мысль - дождись гонца.

И в тот же вечер вести появились -
Привёз усталый, радостный гонец,
Что в Орлеце победы мы добились,
Что хрупкий мир подписан, наконец.

Колокола с Софии  зазвучали
С монастырей, с церквей, со всех сторон.
Кому то звон был голосом печали,
Кому то - радость дарит перезвон.

До зорьки город чествовал героев,
Пришедших, и потерь не перечтёшь.
С коней усталых соскочили трое -
Отец, брат Юрий….Ночь, не разберёшь.

Но почему так сердце застучало
И голос дрогнул гусельной струной.
Вот, поднявшись, они вступили в залу,
Все трое, третьим был Роман… живой !!

Отца целуя в губы, в щёки, в уши,
От радости не знала, что сказать.
--Ну хватит, Ольга, ты меня задушишь,
А жениха кто будет целовать ?

« Жених », «Поцеловать» - слова какие,
Прочь унесли унынья тяжкий грех.
Отец и дядя - сердцу дорогие,
Но долгожданный мой - дороже всех…

Потерянный, заросший и усталый,
Где ж был ты, светоч сердца моего?
Я верила, ждала, не променяла,
Тебя  и мысленно, ни на кого.

И, слёзы радости закрыв руками,
Блеснул лукаво глаза уголок.
--Ах, дети, и мы радуемся с вами.
Теперь за свадебку, и дай вам Бог

Согласья, счастья - их вы заслужили.
Готовь, мать, пир горой, - сказал отец.
Весь город праздновал, в Собор Софии,
Ведя молодоженов под венец.

Впоследствии, на молодых взирая,
Сказал за шахматами Юрий, --Брат !
Ты только посмотри - любовь какая !
--Да, каюсь, был  пред ними виноват…
                Конец             
                16 декабря  2011 года