Визг рикошета, как иглою слух прошило...

Визг рикошета.
Как иглою слух прошило.
Сухая крошка скола брызнула в висок.
Тяжелый путь в ущелье солнце завершило
По жарким камням, перемолотым в песок.
Отставший лак на обожженном фюзеляже,
Язык распухший, высохший, сухой.
Через минуту ночь на скалы ляжет,
Укутав горы черной паранджой.
И миражи качающихся линий
Столкнут сознание в глубокий скользкий ров.
И неба звездного роскошный хвост павлиний
Рассыпит тысячи сверкающих миров.
Не спать, не спать!
Отставить сон, братишка.
Где сон, там смерть.
А нам нельзя не жить.
В жестокой сущности, дающей передышку
Устала тишь оглохшая кружить.
Плеснули тени закипевшим шоколадом.
Хрипят, скребутся, извиваются ужом.
Чуть в сторону… вот так!
В лицо, в лицо прикладом.
И до упора, резко штык – ножом.
Два выстрела, удар, бросок, еще, два взрыва…
Прыжок.
Как щебень щеки исхлестал!
Но слышать в грохоте, что козырем обрыва
Сечет осколками разорванный металл.
Что рвется, напрягаясь до предела
И вновь упруга внутренняя связь,
Как взвил приказ распластанное тело,
И снов в бой, сквозь зубы матерясь.
И превозмочь
В безмерности абстрактной
Горячей боли ввернутый шуруп,
Увидев вспыхнувшие радужные пятна
Ракетных залпов поисковых групп.