Фрегат

                КВАнту посвящается


Ухожен такелаж, рангоут серебристый,
Волна лениво лижет стройный борт,
Восторженно галдят на палубе туристы,
Тихая пристань - судьбы последний порт.

Но только полночь кликнет склянку,
И свежий бриз развеет душный зной,
Покинет он постылую стоянку,
Лунным фарватером вернется в мир иной.

Там где картиной неаполитанской,
Царапая флагштоком голубую высь,
Сверкая искрами свечи бенгальской,
Неслась по гребням волн лихая жизнь:

Пыхтели пушки, как гавайские сигары,
Тела валялись, словно мягкие игрушки,
Потоки крови - водопады Ниагары,
Акулы хищные в предчувствии пирушки.

Знатные леди со слезами на глазах
Молили на коленях о пощаде,
Плененные джентльмены в кандалах,
В живой, безжалостной ограде.

Мелькали свастикой в пороховом дыму
Скрещенные клинки дамасской стали,
Ржал, скаля зубы, Роджер на ветру,
Цвел алчный взгляд, брильянтовые дали...

         *   *   *
Гавань, субтропики, коралловый пейзаж,
Веером хвост яванского павлина,
Стоял он, словно экзотический мираж,
А рядом юная стояла Бригантина.

В приливе утреннем любовных мук
Их паруса клико игристым наполнялись,
И словно трепетные пальцы рук,
Их якоря на дне морском соприкасались.

А берег веком обрамлял лазурный глаз,
"Ave Maria" исполняли птицы,
Благословение шептали, как намаз,
Прибрежных пальм зеленые ресницы.

          *   *   *
Уходит ночь, прощальный рынды бой
Звучит, как крик тревоги звонкой,
Он встрепенется, словно вороной,
Стреноженный ненавистной веревкой.

Боднет кормой из пластика доспехи,
Поймать пытаясь пирс на аперкот,
Но жестко вяжут якорные цепи,
Неумолим минувших бурь эскорт.