Да, были времена... -2

             Да, были времена - ох, непростые,
             Но прОжиты они недаром, если
             Вдруг вспомнились мне годы молодые
             И лица многих в памяти воскресли...

   Сколько лиц промелькнуло за долгую жизнь! Какие  - стёрлись,
а какие оставили яркий след...
   У нас в ЛГУ было литобъединение. Собирались студенты (и не
только), пишущие стихи, и те, кто любит поэзию. Мы с подругой
регулярно бегали на заседания этого литобъединения, сидели,
наслаждаясь атмосферой творчества, мелодией стихов.
   Среди поэтов-любимцев были наши факультетские "звёзды"
Валентин Горшков и Илья Фоняков. Они оба с отделения
журналистики, на два курса старше. Дружили ли они,
не знаю, но часто появлялись вместе. Внешне ничем
не выделялись, но было в них что-то притягательное и
...мальчишеское. О необычных приключениях Горшкова
на факультете ходили легенды. Да и в "возрасте",
судя по его стихам, в душе он оставался мальчишкой:
            Не мальчишка - скорее на деда
            Стал похож я в свои пятьдесят.
            Ну, а свистнут на улице где-то,
            Оглянусь - не меня ли свистят?
 Кстати, позже он был очень дружен с Николаем Рубцовым...
   Стихи их были светлые, задорные, патриотичные. Они печатались
в нашей университетской многотиражке. Молодых поэтов знали, мы
гордились ими. А после окончания учёбы судьба развела их. Илья
Фоняков вместе со своей женой-красавицей, тоже журналисткой,
оказался в Сибири. В "Литературной газете" появлялись его
статьи, стихи. В Сибири он оставил по себе добрую память, а с
1974-го года снова жил и работал в Ленинграде. Рано стал
задумываться о судьбе страны. В 90-х годах писал:
            А может хватит плакать о народе,
            Сочувствовать ему и сострадать?
            При всякой власти, при любой погоде
            Всё от него - и зло, и благодать.
Писал он о Родине, много - о любви. Мне очень нравится  его
стихотворение "Говорите о любви любимым":
           Говорите о любви любимым!      
           Говорите чаще, каждый день.
            Не сдаваясь мелочным обидам,
            Отрываясь от важнейших дел.
            Говорите, слышите, мужчины?
            Искренне, возвышенно, смешно...
     Оба с головой ушли в журналистику, но продолжали писать
прозу и, конечно, стихи. Сейчас уже обоих нет в живых. Очень жаль...
Но они живут в своих произведениях.

    На 2-м курсе на нашем факультете появился новый студент -
Борис Спасский. Он перешёл к нам с экономического. Молодой,
симпатичный, с копной вьющихся волос - и уже знаменитый! Он
в 1955-м году стал Чемпионом мира по шахматам среди юношей и
самым молодым в то время Международным гроссмейстером. Он сразу
влился в элиту "журналистов", и они появлялись везде шумно,
привлекая к себе внимание. А в общем, студент как студент, ходил
на лекции, появлялся на вечерах вместе с известной нашей краса-
вицей Авророй Филипповой. Мы, конечно, гордились им, следили
за его успехами. Радовались, когда  позже он стал Чемпионом мира
по шахматам. Как же - наш однокурсник!...

    В Публичной библиотеке на Фонтанке бывали неожиданные встречи.
 Иногда  здесь пересекались пути с земляками, которых годами
не видела. Бывали и другие встречи... Однажды в одном из читальных  залов           я стояла у стойки заказов, заполняла бланки на нужную
литературу. Впереди - высокая темноволосая девушка тоже делает
заказ, внимательно перечитывает написанное и раскладывает
листочки перед собой. Я непроизвольно скользнула взглядом по
этим листочкам. Непонятный почерк, вижу что-то вроде "Эдита".
Ну, иностранцев здесь много. И вот библиотекарь берёт её заказ
и о чём-то тихо спрашивает. И вдруг я слышу такой знакомый  низкий               красивый   голос с сильным акцентом. Я внимательно глянула
на девушку. Так это ж Эдита Пьеха, солистка уже завоевавшего
популярность ансамбля "Дружба"! Мы бегали на его концерты и
гордились, что солистка - наша, университетская, только с другого                факультета - с философского. Она приехала из Польши.
Вскоре в киоске возле главного здания факультета, где продавались
 газеты, журналы и - фотографии известных артистов (все
стёкла были залеплены ими), появилось и фото Пьехи. Она была
ещё совсем не такой, какой  стала позже. Назвать красавицей
нельзя, "тяжеловатое" лицо, густые чёрные брови. Одевалась
скромно. В ней ещё не было той изысканности, того шарма и обаяния,               чем славится эта певица. Но голос! У нас на эстраде
такого красивого контральто не было.
    Много ли потеряла психология с философией - трудно сказать,
а вот замечательную певицу Россия приобрела - это точно!..