Шекспир Сонет 68

Thus is his cheek the map of days outworn,
When beauty lived and died as flowers do now,
Before these bastard signs of fair were borne,
 Or durst inhabit on a living brow;
Before the golden tresses of the dead,
The right of sepulchres, were shorn away,
To live a second life on second head;
Ere beauty's dead fleece made another gay:
In him those holy antique hours are seen,
Without all ornament, itself and true,
Making no summer of another's green,
Robbing no old to dress his beauty new;
And him as for a map doth Nature store,
To show false Art what beauty was of yore.

Его лицо как образец минувших лет,
Когда естественной ценилась красота,
А не искусственный, фальшивый марафет —
Разгул вульгарности,  гламура пустота.
Когда никто не нарушал покой могил,
Не состригал с умерших дев златистых кос,
Чтобы какой-нибудь заядлый некрофил,
Вплести их смог в остатки собственных волос.
В нем красота видна святых античных дней,
Без мишуры и без ненужных ухищрений,
Когда естественность была куда важней,
Чем блеск награбленных поддельных украшений.
Он образец того, что было раньше,
Чтоб отличали красоту от фальши.