Отчего люди не летают так, как птицы?

В кабаке,
где глаза пусты, как перевернутые рюмки,
где дверные ручки липки, как взгляды,
я, молодой и элегантный, словно юнкер,
спал лицом в подушку общепитовского маринада.

А с эстрадки гремело что-то итальянское,
а томные дамы ангажементом бредили.
И рекой разливанной кипело шампанское
и табачный дым закручивался в крендели.

А я чихал на музыку – дилетантски фальшивую,
плевать хотел на ножки, затянутые в клетку!
Очнулся и тремя глотками – большими, пребольшими
осушил графинчик и закусил котлеткой.

Сосед по столику, командировочный прапорщик,
полез целоваться, губищу выпятив жирную.
Я сказал, что видал его в гробу, в белых тапочках,
чем должно быть очень обидел служивого.

На клумбу стола наехав бульдозером брюха,
он, орудием пролетариата, кулачком – булыжничком,
так засандалил в моё музыкальное ухо,
что я улетел со скоростью горнолыжника!

И когда меня волокли на носилках, как свина на блюде,
одна единственная мысль не давала забыться:
отчего, черт меня подери, не летают люди?
В смысле: отчего люди не летают так, как птицы? (с)