Парту - патимат

Раненный в плечо  Ахмед  всё   ещё   держался на ногах, хотя и чувствовал, как тают его силы. Снова бросил он взгляд  к противоположному склону горы и в лучах полуденного солнца  увидел, словно в золотом обрамлении лицо  Парту-Патимы. Сведенные к переносице длинные брови, огненный свет светло-карих глаз, блестящий шлем, из-под которого выбивалась густая коса.  Как прекрасна она была  в этот миг с саблей в руке  и  на коне, послушном её   воле.   Ничего не  видел больше Ахмед  кроме, несущейся  на полном скаку  всадницы. 
Взгляды их встретились и успели многое сказать друг другу. И казалось ненужным и лишним всё, что происходило вокруг, всё, к чему простирала свои   руки   смерть, всё,  что несло гибель. Они смотрели   в глаза  друг друга   и  видели  торжество  жизни в синеве небес, в  стебельках трав, в полете гордой птицы высоко над землей.
    До них доносились и крики,  и стоны, и хриплое предсмертное дыхание, и тяжелый звон сабель, но сейчас всё это было,  как будто где-то  и происходило,  непонятно зачем.    А   для них, всё   вокруг,   было  совсем   другим.   В   это мгновение,   как   бы заново   они   открывали  мир теплых и нежных   красок, тихой музыки, мир вечности,   заключенной  в одном,  единственном  слове – Любовь.  Они шли навстречу, не отрывая друг от друга   взгляд.   Она – верхом на коне, в кольчуге, облегающей девичью грудь.  Он – стоя, прижимая руку к ране,   словно   пытаясь    её   закрыть.
  Из-под  пальцев его  руки,   стекала кровь, падая тяжелыми каплями  на траву.   Мгновение и вечность были  в этом   их  пути   друг  к другу. Вечность и мгновение…  И, обрывая  тонкую нить соединяющую  мгновенье с вечностью, полный отчаянной злобы  враг, открыл, казалось,   навечно сомкнутые  веки, протянул  руку к лежащему рядом копью,  собрал последние   свои   силы  и,   бросил его.
Расцепило  острое  копьё    прижатые   к  груди пальцы   и вонзилось в сердце.  Так  и  не успело прозвучать  слово,  застывшее  на  губах. Кинулась к нему Парту-Патима, и упал он на её руки, прикасаясь щекой к нежным ладоням.
     Что там, высоко в безбрежном небе за причудливыми очертаниями  облаков, нам неведомо. Так устроен человек -  чаще смотрит  он   под ноги.
 И лишь когда переполнит сердце горе, запрокинет голову   человек   и, обращаясь в неведомую даль, пытается увидеть   слабый луч надежды.  Сколько   безответных взглядов брошено в небесную высь.  Всё  так же плывут   гонимые  ветром  облака,  то,    закрывая собой солнце, то рассеиваясь под его лучами.  Ещё   не раз повторят они свой путь  по замкнутому кругу, и всё   повторится снова на этой земле.
Крик  младенца, руки матери качающие колыбель,  смех ребенка, темная полоска первых усов пробившихся над губой, натянутый повод в крепких руках,  сабля, вынутая из ножен,  журчание родника утолившего жажду, очертания родимых гор,  дорога, по которой уносит тебя резвый скакун. Кольчуга поверх черкески, звон стального клинка, чей-то стон, небо над тобой и последняя мысль,  -  почему оно так близко… 
И снова, где-то первым  криком известит о своем рождении ещё  один человек, которому предстоит заново пройти   свой  путь по замкнутому кругу.
     Ещё вчера горестно заламывала руки над безжизненным телом Ахмеда Парту-Патима,  это было горе женщины, потерявшей любимого. Ничего не видела   она   за  пеленой   слез, губы  её   произносили его имя, повторяя снова и снова.  Сегодня    нет   слёз   на   её   лице,   только   плотно сжатые губы и,   несколько седых волос,    в  густой  девичье   косе,  напоминают о тяжелой   утрате.       Так же, как и прежде сидит она в седле, уверенно держит руку на рукояти сабли  и с гордой непреклонностью смотрит туда,  где за темным силуэтом далеких гор собирает новые силы неистовый Тимур, чтобы пройтись   губительным ураганом по земле горцев.
     Он снова вернется в эту долину,  где   ещё  будут лежать не погребенными останки его воинов,  и снова потерпит поражение, на этот раз от войска,  во главе которого навстречу ему выступит   отважная   Парту-Патима.
     Вслед за этим будет ещё один, последний её бой, где она погибнет, но прежде   сразит в единоборстве нескольких воинов Тимура. Повелитель вселенной, как называл себя Тимур, сможет насытиться видом крови, пролитой  им  на этой земле, видом сожженных аулов, брошенных под копыта его конницы женщин и детей, но он не сможет в полной мере испытать чувство победителя народа, не склонившего перед ним головы.
 И уйдет Тимур, так и не закрепившись в этих горах, и не сумев присоединить эту страну к своим владениям. И не раз ещё   вспомнятся ему предсказания  убитого   им  ясновидца и последние его слова:  - «Нет,  не   всесилен ты, повелитель». И девушка-воин, по имени Парту-Патима, вспомнится   ему    и   не будет сил стереть   из   памяти,   лицо её,  впервые уведенное  им   в зеркальной глубине таинственной шкатулки.
     До самого последнего дня будет преследовать Тимура  пронзительный взгляд горянки. И на смертном ложе,  когда ощутит он прикосновение холодного дыхания смерти, явится она к нему в облике бесстрашной воительницы.  И, последнее, что он увидит – как занесет она над ним острую саблю. Попытается Тимур заслониться, но не сможет,   острая боль пронзит его, оставляя страшный след на лице.  Когда же на крик вбегут в его покои, то увидят грозного владыку беспомощно лежащим у подножия своего трона. Он будет ещё  жив и в эти,  последние мгновения,  не в силах подняться,  с трудом   оторвет   от   груди руку, указывая на лежащую рядом с ним шкатулку,   губы его дрогнут, словно он хотел что-то сказать, и тут же сомкнуться навсегда.    Так    уйдет из жизни Тимур, мечтавший стать владыкой мира.   

   (  Фрагмент  из   повести  " ГОРЦЫ " )