10

Анализом его творчества наполнены статьи поэтов и профессиональных критиков Василия Субботина, Константина Ваншенкина, Владимира Кострова, Николая Старшинова, Григория Калюжного, Натальи Мартишиной, Льва Аннинского, Станислава Лесневского и др. Один год летом "Литературная газета" дискуссии по его творчеству  посвятила несколько номеров.

Василий Субботин1; в начале его творческого пути писал в рассказе "Дебют":

"...Его рукопись, как густой лес, была населена зверями и птицами. В ней было то, чего ни у кого не было... (...) Не просто воспевание природы, как обыкновенно бывает у всех, но особое к ней обращение. Как будто каждой строчкой он хотел сказать: "Осторожнее ходите по траве!.." Там было много неожиданных строк...  (...) ...вышла его первая книга, которую он назвал "Синицей" (...) Я не знаю, стал ли он от этого счастливее, но я думаю, что поэтом он стал..."


Владимир Костров2; в статье "Анатолий Чиков":

"...В автопортрете Анатолия Чикова есть добрая хитрость, бывает нечто гриновское, далёкое от реальной судьбы, какая-то горькая радость причуды, вера в мечту и сказку.

...Стихи Чикова для меня та искра, которая рождается на столкновении, ударе жестокой судьбы с романтическим и возвышенным сердцем.

...Но уже тогда всё более и более в стихах поэта сквозил историзм, тема России, забота о возрождении её культуры.

...Вслушайтесь в стихи А. Чикова, вчитайтесь в них, и вы войдете в прекрасный, грустный и весёлый мир живой, а не вычисленной, не логарифмической человеческой души".


Николай Старшинов3; в рассказе "Красный боец и Красный монах":

"...Судьба не баловала поэта Анатолия Чикова...

…У кого-то этот нелёгкий быт вызвал бы озлобление, недоверие к людям, неверие к ним. А у него напротив – сочувствие к ним, расположение, сострадание. И ещё неудержимое стремление к справедливости, доброте, человечности. Вот писал же он:

Утром стыдно мне стало, что встану,
Выйду к людям с угрюмым лицом.
И тогда я прибегнул к обману –
Приосанился, стал молодцом.

Да, он стеснялся выходить к людям, к читателю "с угрюмым лицом" и выходил к ним с добрым и справедливым словом...

...Перед  нами – яркий поэтический характер, не замечать который грешно...

...Анатолий Чиков – истинный поэт..."

…И далее в статье: "Когда молчание в тягость":

"Читая лучшие стихи Анатолия Чикова, видишь, как целеустремленно и последовательно выбирает он для них сюжеты, утверждающие добрые дела, отзывчивость, человеческую взаимопомощь... Мне по душе позиция поэта, его страсть в борьбе с несправедливостью, с равнодушием, его готовность перенести все трудности, раны и потери в этой борьбе".
      


Григорий Калюжный4 в зарисовке "Загорский летописец":

"На небосклоне современной русской поэзии звезда самобытного загорского поэта Анатолия Чикова – из ярчайших...

Встретившись с 58-летним поэтом в Загорске, я услышал от него стихи, в которых ироническая поэзия, переходящая в сатиру, перекликается одновременно с поэтикой Валерия Катулла и Гоголя. В чиковских стихах есть отзвуки лиры И. Анненского и особенно Д. Кедрина (см. стихотворения Чикова "Резные терема", "Старый дом", "Изгнание избы").  В этих же стихах, словно из-под купола небосвода, доносится до нашего слуха колокольный глас Федора Абрамова. При этом голос Чикова индивидуален.

Чиков оказал влияние на творчество современных поэтов. Ему принадлежит первенство в поэтическом переосмыслении анекдотов в современные легенды, мифы, сказки, стихи. Станислав Лесневский5 точно отметил современную фольклорную основу чиковских сказок. В историческом понимании русского народа красота – это сказка. Поэт верен этому. Жизнь, какой бы она ни была, для него всегда чудо...



Наталья Мартишина6 в статье "Мир, уступающий нам истины":

"Сегодня мне хочется поговорить… о замечательном поэте, о моём сергиевопосадском земляке, Анатолии Чикове.

Не только для того, чтоб воздать дань его памяти: поэзия Чикова давно сроднилась с городом, с любимым Сергиев-Градом поэта, - а для того, чтобы выделить и подчеркнуть главную, как представляется, тему в творчестве Чикова -  тему легендарной Древней Руси, тему славянской воинской доблести, тему былинной старины. Именно эта тема проходит красной нитью через всё творчество поэта. Именно она и остаётся недостаточно оцененной в его творчестве. Скорее всего, потому, что Анатолий Чиков – автор многих потешных, забавных, грустных, весёлых стихов, стихов необычайно образных, оживающих перед читателем. Поэт увлекает нас, развлекает нас – отвлекает от своей серьёзной, может, и болевой темы. Любя сказочную, ярмарочную сторону его творчества, мы как-то оставляем в стороне иного Анатолия Чикова – поэта-богатыря, поэта-вождя, поэта-славянина...

...Перед нами – творчество, имеющее истоки в допушкинском времени, уходящее корнями в традицию Древней Руси – питающееся той же Благодатью, что и творчество Пушкина...

...Анатолий Чиков указывает на возможность моральной, духовной победы, победы путём сохранения в своём сердце – света. Той победы, которая известна со времён исчезнувшего с глаз врага Китеж-града."...

...Грядущая встреча... Какой поэт не думал о ней, – о встрече с будущим читателем-другом? Думал и Чиков. И он сам предостерегает того читателя, кому – довольно поверхностных впечатлений, кто, заметив в поэте свойского балагура, не расслышит более важной темы.  Такой читатель, в конечном счёте, не отличит пророка от паяца. Вот что говорит прозорливый Чиков:

"…Хмурый дух мой парит над горами.
Ты не хлопай меня по плечу.
Я за всех справедливых в храме
Отрешённо поставлю свечу".
(Житие в Загорске)

И в этом он близок образу народного героя: такие слова мог сказать Илья-Муромец, такие слова мог сказать Василий Тёркин. Это говорит нам Анатолий Чиков, и к нему стоит прислушаться...

...Чиков – живописец, он и в стихах остаётся воином и художником...

...Отчизна Анатолия Чикова – Древняя Русь. В стихах, которые можно выделить как стихи славянского цикла... -  всё весомо, серьёзно. В них нет ни горькой усмешки, ни весёлой улыбки, как, например, в стихах "о предке-неодертальце". Когда поэт наедине с великой темой, с любимой темой – не ждите от него ни иронии, ни смешков. Такая тема для Чикова – славянская общность, Великая Русь, Отчизна.

Именно это главное и было оценено в поэзии Чикова Товариществом "Куликово поле», присудившим поэту премию имени Сергея Радонежского, - первому из всех русских поэтов, - утвердив тем самым Анатолия Чикова в ряду лучших поэтов конца ХХ века.

Николай Старшинов сказал про мир поэта Чикова: "Мир добра и света". Мне хотелось бы добавить: "Мир битвы во имя добра и света".

"Мир, уступающий нам истины, // Еще не понят до конца", - говорит сам Анатолий Чиков.

Прожил я жизнь. Не начать ли вторую?
Прошлым меня не голубь.
С горя упал я на землю чужую,
Спрыгнул в озёрную глубь.
Вышло, что жизнь бесконечная штука:
Быстрой плотвичкою мчу.
Вдруг на пути преогромная щука:
"Вот я тебя проглочу!"
Сердце забилось тревожней и горше.
Селезнем взмыл я в зенит.
Крылья обрёл я, да сбил меня коршун.
Пал я ничком на гранит.
С берега глянул в дремучую воду.
Сам себе бросил упрёк:
Что же обиделся ты на природу?
Вспомни блесну да курок.
Всех настигают нещадные сроки.
Встань же, понятлив и прост.
Или твои тяжелее упрёки
Жалобы гаснущих звёзд?

"Прожил я жизнь. Не начать ли вторую?". Вторая жизнь Анатолия Чикова только начинается – жизнь русского поэта-богатыря, грядущего к своим читателям".

…Видится красивая широкая, уходящая вдаль улица Анатолия Чикова. По обеим сторонам зелень и цветы, которые он так щедро любил. А за ними просматриваются дома с возвышающей взгляд архитектурой. И открывает улицу памятник поэту, точнее он сам, приглашающий Вас в будущее.

Видится также музейная экспозиция: жизнь и творчество Анатолия Чикова. Выставлены его книги, издаваемые при жизни и сборники, в которых он печатался, газеты со статьями о нём, а также полное собрание его сочинений и книга воспоминаний современников о нём, которые уже вышли без него. Стены увешаны картинами о нём и портретами его друзей и его собственные работы. И здесь же воссоздана вся обстановка, в которой он жил, а также установлены стенды с работами его учеников. И неиссякаемые толпы желающих посетить экспозицию. Все идут и идут…

И на выходе из музея книжный прилавок, на котором они, радуясь, приобретают приглянувшие им книги, как память о сегодняшнем дне.


И здесь же опять вспоминается  Владимир Сосин:


 НА  СМЕРТЬ  А.Ф. ЧИКОВА

                Я поэт надломленный, но весёлый.
                А.Ф. Чиков.

 Пусть не был ангелом нисколько,
страдальца в рай должны впустить.
 Он будет и в раю шутить,
как в жизни:  весело... и горько.

*    *   *
Вот идёт, болезненно понуро,
белым днём как будто бы впотьмах,
чиковская скорбная фигура...
Нет! – Он умер... Разве может прах...
Я ошибся. То – другой, прохожий.
Незнакомец. Не поэт. И всё ж
до чего на Чикова похожий,
Господи, ну до чего похож!
 Та же детскость. Та же беспризорность
Так же он по-чиковски молчит.
Те же неприкаянность, бездомность.
Также воротник пальто торчит.
 Видно, Чиков чудится мне часто.
оттого, что город мой – больной,
оттого, что много в нём несчастных
накрепко обиженных страной.
 Справив по надеждам панихиду,
Человеку свойственно молчать.
 Эту-то безмолвную обиду
я давно приучен отличать.


…И ещё: в комнате со стены благоухают, манят  нарисованные его рукой созревшие ягоды смородины, словно живые…