Не мне одной такая доля

***

Время, обозначенное хронологией стихотворного сборника Валентины Викторовны Хромовой «Не мне одной такая доля», действительно “трудновато для пера”.
Политические события эпохи безвременья, надежда и отчаяние, русская духовность и жестокость окружающего мира, поиски смысла жизни и великая вера в возрождение человеческой души – все это нашло отражение в стихах поэтессы.   
Кажется, что у Валентины Хромовой нет лирической героини, нет посредницы между самой поэтессой и ее читателями. Все о чем, она пишет, касается ее лично, в ее стихах отражается ее судьба. Но через свою судьбу она отражает судьбы многих женщин, и лирический дневник поэтессы становится поэтическим откровением женской души.
Собранные в книгу, стихи Валентины Хромовой выстраиваются в один лирический цикл, в одну поэму о женской доле, о любви и настойчивом стремлении к недостижимому счастью. Но этот жизненный роман свершается на фоне целой эпохи, перевернувшей не одну человеческую судьбу.
Думаю, что стихи поэтессы найдут своего читателя, и не только среди женской аудитории.

Анатолий ТЕПЛЯШИН,
член Союза писателей России.

* * *

Сборник стихотворений «Не мне одной такая доля» написан в форме лирического дневника «маленького» человека, доля которого в «новой» России повысилась за счет обнищания интеллигенции до 70%. В период эпохальной ломки страны (политической, экономической, территориальной, социальной, духовной) многие были доведены до отчаяния, до нервного срыва, до выпадения на «дно» и даже суицида. Лирический герой данной книги нашел силы для возрождения, сотворения своего нового «я» в единении «с Богом, природой, людьми», выстрадав главные строки своего «дневника»:
Тот, кто сам натерпелся,
И поймет, и простит.
Лишь взаимной поддержкой
Крепок мир на Руси.

В. Хромова


***

Не мне одной такая доля,
Не мне одной.
Застыть без ветра в осеннем поле,
В степи глухой.

Как птица в клетке, в железной клетке,
Не золотой,
Пою я редко, и плачу редко -
Важней покой.

Жизнь нереальна, и ничего в ней
Я не пойму.
Глаза закрою, глаза открою -
Нет, не живу.

Меня нет прежней, и нет надежды
На чудеса.
Я как машина. А жизнь все мимо...
Вот и прошла.
1994


Лучина

Горит едва-едва моя лучина,
Тьма властно душит трепетный огонь.
И сердце давит черная кручина,
И боль пронзает слабенькую бронь.

Я не о том вздохну, что раньше было,
И не о том пекусь, что не сбылось,
Хочу понять, как жизнь меня сломила,
Как ей согнуть мой стержень удалось –

Ось самоуваженья, воли, силы
И веры в доброе, в себя, в друзей, в успех,
Без веры этой жизнь страшней могилы
И прозябанье поглотит нас всех.

Я укреплю свой дух молитвой и любовью,
Я отгоню и мрак невзгод, и холод бед,
Я укреплю лучину рядом с изголовьем –
И вспыхнет ярче возрожденный свет.
2003


П е ш к и

Черная полоса

Кружат над городом
Черные вороны
В сумрачной мгле.
Даль предрассветная
Целью заветною
Кажется мне.

Только бы выстоять
В этой неистовой
Стае ворон!
Что им мерещится?
В хоре их плещется
Стон похорон.

Мне б побыстрей
Одолеть эту полосу,
Площадь пройти.
Чур вас, проклятые!
Мимо, крылатая
Стая, лети.

Черной бедою
Маячат, бездомные,
В небе России;
Тяжкою долей
Напоят всех допьяна.
Боже, спаси нас!
2004


Битва битв

Вы хоть раз наблюдали,
Как дерутся слоны,
Хобот свой напрягая,
Как большую удавку?
И в неволе они
Очень даже страшны,
А уж если на воле –
Это жуткая давка.

10 лет битва битв
Продолжалась у нас.
10 лет дикий рев,
Хруст костей власти ради.
Ни законов, ни Бога.
Только трубный их глас,
Будто лишь для народа
Эти дикие рати.

Чтобы выжить, в своем
Я забилась углу.
Где уж мне, муравью,
Со слонами тягаться?!
Многотонной стопой
Смят сияющий луг.
Здесь, увы, не поможет
Муравьиное братство.

10 лет умотали
Самых ярых. Назад
Грязь обмыть потянулись
К рекам дальним и близким
Только долго еще
И в пыли, и в слезах
Будет солнце кровавое
В травы садиться.

2002


Пешки

В большой политике мы пешки, господа!
Играют нами все, кто к власти рвется.
И льется всяческих посул, как мед, вода.
Но тот, кто верит, с носом остается.
1995


Россия Ельцина

День России, независимой вполне,
Острой болью отзывается во мне,
Цепью мрачною безрадостных картин
На широком фоне радужных витрин.
Тьма машин у ресторанов и кафе
И старик седой в помятых галифе,
Собирающий бутылки по кустам, –
Это новые российские цвета.

Раньше милости просящий у церквей
Состраданье вызывал у всех людей,
А теперь просящих столько, что на всех
Не хватает ни целковых, ни утех.
Нас заботит ежедневно лишь одно –
Как бы выжить, не пойти бы как на дно,
Как не спиться, не свихнуться, не сгореть
И, не вырастив детей, не умереть.

Не смеется беззаботно детвора,
Не бренчат теперь гитары до утра.
А Америка все учит, как нам жить,
Богатеть как, убивать как и любить.
Ни учебы, ни работы - путь закрыт,
Если рубль в карманах слабо шелестит.
Ни здоровья, ни квартиры, ни семьи –
Вот и ломятся судебные скамьи.

По подъездам, «наширявшись» наркотой,
Молодежь нашла забвенье и покой.
И, махнув на неудавшуюся жизнь,
Лихо сексу групповому предались.
Пол-России по помойкам разбрелось.
Для народа лучше места не нашлось.
От бомжей такая вонь, что ни вздохнуть.
В этом что ли наш особый русский путь?

Как умело все же Запад навязал
Нам такой свой безыдейный идеал!
И, купившись, лихо целую страну
Уничтожил Ельцын, глазом не моргнув.
10 лет Россия новая вполне,
А потери, равносильные войне:
Обокрала, оглупила, извела -
Вот что власть нам новая дала.

Все разрушено, и в душах пустота.
Как подняться с обагренного креста?
Как воскреснуть из разграбленных могил?
Боже праведный, дай разума и сил!
2001


«Семья»

Обрывает листы сентября
Незаметно пришедшая осень.
И в запасе у календаря
Лишь дождей и буранов проседь.
Бесконечностью кажется год.
Ну, а легкие разве были?
Бремя новых проблем и невзгод
На себя мы не сами взвалили.
За народ все решила «семья».
А в ответе за них ты да я.
2001


***

Стремимся к новому мы часто впопыхах.
Загнав не только лошадь, но и душу.
Но за горой ждет не восход нас, а закат,
И тот же ветер землю нашу сушит.
Что ищем, смутно мы порою представляли.
Но повернуть назад разумнее едва ли.
Умишком поздним мы из века в век живем
И в той же ступе беды наши трем и трем.
2006


Отрава

О, эта сила местных ханов и вельмож!
Жива тиранства ядовитая отрава.
Нигде управы на тирана не найдешь –
Запуганы и слева все, и справа.
Смесь рабства и тиранства беспредел –
Вот твой, Россия, жребий и удел.
И никогда у нас не выветрится мода
На наглость власти и бесправие народа,

На униженья, на грабеж и на разгул.
Кто посмелее, уж давно рукой махнул
На наш трактир в масштабе всероссийском,
Американцем стал иль подданным австрийским.
А ты все ходишь в розовых очках,
Хотя давно уже согнулся и зачах.
И все мечтаешь, что когда-нибудь стране
Ум, честность и совесть вновь поднимутся в цене.

Когда-нибудь… Тирану ж совесть ни к чему.
А умный подданный вдруг навредит ему.
Глупее – лучше, их скрутить в бараний рог
Всегда он может без особенных тревог.
Была б монета – царь и бог России новой!
С тираном спорить без нее ты и не пробуй.
Раздавит сразу, не взглянув и не заметив,
Жил или нет ты рядом с ним на этом свете.
      1997

О злате

Как все и ново, и старо!
Ведь всем известно,
О злате думает
В венце своем невеста,
О злате думает
Подвыпивший жених,
Со старой девой
Проводя печально дни.

О злате думает бедняк
Душой застылой.
О злате думает богач,
Чтоб больше было.
О злате думает с ума
Сошедший мир.
И управляет кутерьма,
Как бес, людьми.

И дни несутся в суете,
За годом год.
И все не то, и все не те,
И низок свод.
И только если вдруг любовь
Господь пошлет,
Рассвет увидишь
И свободных птиц полет
2006


О подхалимах

Все раболепием полно, и уж давно.
Нам стать Европой, как известно, не дано!
В России только подлецы и подхалимы
Властями всякими любимы и хвалимы.
Кто ближе всех и к торту, к начальству?
Тот, в ком без меры подлости и фальши,
Тот, кто привык, есть сливки, не потея,
Чья и во сне не разогнется шея.

Как грубо льстят, и, пресмыкаясь, жалят!
И лишь себя везде и всюду хвалят.
Ума не надо, чтобы ради смеха,
В миг подходящий плюнуть в человека.
Но не у всех в душе так много грязи,
Да и не всякому важны чины и связи.
А вот трудяг, и растоптать готовы,
Коль подхалим промолвит что-то к слову.

В России от ума была всегда
Не честь и слава, а бездонная беда.
Коль только лесть и подлость – путь к успеху,
Как трудно в век такой остаться человеком!
Свой нос по ветру держат подхалимы,
Властям они, как мед, необходимы.
Проклятый, жалкий, лицемерный век
У нас, боюсь, не кончится вовек.
1997


Подруга

Ты можешь,
Милая подруженька моя,
На тех, кто сверху,
Долго лить свой едкий яд,
Пока не видит нас
Всесильное начальство.
Но лишь шаги услышишь –
К губкам тянешь пальчик.

А без меня,
Другим сообществам подруга,
Ты так же искренне
В мой адрес метишь ругань.
На всех в твоем кармане
Хватит тех камней,
Что прямо в душу бьют,
Чем дальше – тем больней.

Таких, как ты,
В наш черный век хоть пруд пруди.
Но ты подумай лучше,
Что там – впереди.
И на тебя
Подружки «верные» найдутся.
Как в яде собственном
Тебе б не захлебнуться?!
2006


Твоей рукою

Как власть уродует покорных слишком,
Не передать!
Готова даже ты тень пылинки
С нее сдувать,
Готова быть ты ее служанкой
И палачом,
Чтоб при дележке тебя прикрыла
Своим плечом.

Ничто не вечно, и уж, конечно,
Такая власть.
Но вместе с нею и ты ведь можешь
Тогда упасть,
Как долго, трудно тебе придется
Всю грязь смывать
И не забудешь о том позоре,
Пока жива.

Зачем же рядом с ней снова встала,
Как пес цепной?
Твоей рукою веревки вяжет
Не мне одной,
Твоей рукою сажает в петлю,
Твоей рукой.
Неужто вправду тебе так дорог
Кусок такой?
1996


Плач

Кровь студит долгий,
Во тьму влекущий,
Надрывный вой,
Как будто волки
Вдруг сбились в кучу,
В один конвой,
Как будто рядом,
Почти что рядом,
За тем углом,
За дерзость взгляда
На дыбу тянут,
Бьют помелом.
Резвятся ведьмы,
Костер взметая,
Трещат дрова.
Как призрак бледный,
В костре том тают
Твои права.
Каким законам
Сегодня служит
Седой палач?
Но ветра скован
Язык досужий.
Лишь рвется плач…
        2003


Торги

Государству дела нет
До забот моих и бед.
Да и беды всей страны
Власти новой не важны.
Важно лишь карман набить
Тем, что начали делить.
На развале том сполна
Греет руки сатана.

Как бойко идут торги!
Как дешев товар сегодня!
Спеши, демон зла, беги
На СНГ-вскую бойню.
Души оптом сдают в забой,
Топят в мутном болоте их разум.
За спасенье души одной
3 копейки всего, но сразу.
1992


Обычное собрание

Обычный день, обычное собрание.
Сидят родители
в обычном школьном здании,
Построенном, конечно же, давно:
И дверь обшарпана, и в трещинах окно.
И в мрачном зале вместо мягких кресел
Ряды из стульев-инвалидов жмутся тесно.
Но слишком что-то их наставили. Опять
Не так уж много тех, кому не наплевать
На собственных детей, на их учение,
Кто понимает просвещения значение.
Стоят с протянутой рукой учителя:
«Кто сколько сможет,
помогите, ради Бога!»
Как выродилась русская земля!
И в пасть какую эта падает дорога?
2005


Нищенка

Как наша жизнь бедна, пуста!
В ней чести нет, добра нет даже.
И бродит по святым местам
Дух злачный купли и продажи.

Готовы душу заложить
За рубль, за литр, за метр, за кресло –
И вырастают этажи
Из чванства, подлости и лести.

Мы строим город мертвецов
Из хамов подлых, вороватых.
И как проситель под крыльцом
Стоит поэзия в заплатах.

Ни пищи, ни одежды нет
У этой нищенки бездомной,
И лишь надежды слабый свет
Еще горит в глазах огромных.

Поэзия – душа народа.
А душу можно ль задушить?
Она поднимется из гроба,
Чтоб в новых поколеньях жить.
     1992
   

 Стена

Всюду стены бюрократии глухой!
Загнан в угол человек, хоть волком вой.
Целый день об эту стену билась лбом,
Только здесь полезней был бы все же лом.

Ну, а лучше, если динамит –
Уж тогда-то загремит так загремит!
Но не стоит ничего пока взрывать –
Нужно время – ей и так не устоять:

Плесень страха, как заразная болезнь,
Снизу вверх по этажам решила лезть.
Эта плесень хуже бомбы для стены,
Дни ее давно де-факто сочтены.

Если б только я могла терпеть и ждать –
Не пришлось бы лоб о стенку разбивать.
Но когда еще разрушится стена?
Раньше замертво я рухну, чем она.
      2001


Бумажка

Уж в сотый раз
Он нес свои бумаги
На подпись замам завов,
В сотый раз!
Тех строчек кратеньких
Не хватит вам для саги,
Но пухнет том,
Коль есть на то приказ.

А суть-то в чем?
Вчера у садовода
Украли трубы –
Он побил воров.
Но чтоб лишить
Их поделом свободы.
Бумажку требуют,
Что ново, что старо.

А без бумажки
Ты попробуй докажи,
Что не верблюд.
Такая штука – жизнь:
Когда без взятки
Взять свое же попытаешься,
То, как тот дед,
На всех ступеньках спотыкаешься.
2006


Мумии

Я букашка
Перед
Мавзолеем,
Где пропитаны
Все мумии
Елеем
К власть имущим.
Остальных же
Мертвой хваткой
Давят дружно.
И раздавят
Без оглядки.
2001


Столбняк

Опять столбняк 
Меня настиг:
Нет сил стонать,
Нет сил просить,
Нет сил ни думать,
Ни жалеть.
И сил нет
Даже умереть.
2001


Свободны

Свобода в природе
Лишь только разлита.
А нашим народам –
Дар, вроде корыта.
Попытки ужасны.
И жертвы напрасны:
Не стали мы чище,
Не стали прекрасней.

Свободны от чести
И от доброты.
К богатым мы с лестью,
А с бедным круты.
Как душу печет,
Вот уж дышит едва!
Свободны за счет
Тех, в ком совесть жива.
2006


***

Есть, конечно, стервы, но такие
Редкость даже для родной России.
Как с цепи сорвавшись, спозаранку
Всех облает, кто еще не в дамках.

А перед начальством, нрав связав,
Смотрит жалобно и преданно в глаза.
Был бы хвост - хвостом бы завиляла
И на лапки задние бы встала.
1997


***

Из грязи в князи прут, не помолясь.
Чуть шишкой стали – спеси уж до крыши.
Культуры ноль – видна вся гниль и грязь.
Но лишь такие танком лезут выше.
Когда со дна вдруг поднимается г-но,
Оно амброзией не станет все равно.
2001


Дети системы

- Кто ваша мать? – хотелось мне спросить. –
Ужели эта женщина святая,
Что не решается родных детей просить
О помощи, как свечка, тихо тая?!
Неужто от нее холодный ум,
Расчетливый, бездушный, беспощадный?
Когда доставили вы радость и кому,
Плодя «достоинства» в себе
толпы площадной?

И ваша наглость, что яд подлости таит,
И ваша жажда денег, власти, силы –
Порой все это на слезах чужих стоит,
Кого-то сводит, может быть, в могилу.
Отторгнуты от материнских рук,
От глаз ее, от сердца в горне века
Детьми системы стали вы не вдруг –
Лишь потеряв в себе живого человека.
2006


Новые ценности

Все выбросят, как хлам,
Предав тебя могиле.
Конечно, не со зла.
Конечно, поспешили.
Но ценности сейчас
Иные чтут в народе:
Годится про запас –
Тогда на что-то годен.

Есть лишь у стен цена –
То тщательно проверится.
Квартира? Да, нужна.
Все прочее – безделица.
Возьмут, наверняка,
И серебро, и злато.
Но ими ты пока
Не очень-то богата.

И, может быть, икон
Немного опасаясь,
Их раздадут легко,
Прощаясь и спасаясь.
А вещи те, что ты,
Жалея, не носила,
Наверняка просты –
Бомжам отдать от силы.

И фотографий всех
Альбомные страницы,
Венчая скарба верх,
В костре начнут дымиться.
И книг твоих редут –
Уму и сердцу радость
Сожгут, не продадут –
Кому то чтиво надо?!

Не жаль тебе оков,
Духовных или вещных.
И только лишь одно
Тревожит глубоко:
Тетрадкою стихов,
Им, внукам, и завещанной,
Костер, дымя виной,
Взмывает высоко.
2006


Вандалы

Пляж буквально завален
Полосатым народом.
Снова жарит июль
Обнаженный фасад,
Но шашлык не помеха -
И уже два урода
На дрова разбирают
Чей-то брошенный сад.

Днем, прилюдно, не прячась,
Толпы наглой удачи
Ищут, в глубь продвигаясь
Беззащитных садов.
Все вокруг сокрушили
И теперь вот решили,
Где не видно хозяев,
Взять плоды их трудов.

Дикость эта заразна,
Но не встречу ни разу
Милицейской машины
Или просто патруль.
Ждут особых указов,
Чтоб всех выловить сразу,
Но тогда уж не хватит
Ни машин и ни рук.

Как же это случилось,
Что из нас получилось
Стадо диких животных,
Без души, без стыда?!
А мечтаем в Европу
Усадить свою попу.
Зря мечтаем, нам топать
Предстоит в никуда.

Вандалы Рим
Разрушили когда-то,
Вы ж землю собственную
Рушите, ребята.
2005


***

На силу сила, и немалая, нужна.
Уж родилась, но так слаба еще она.
В нас чувство страха за себя и за детей
Пока сильнее благородный всех идей.
      1997


На кладбище

Город растет во все стороны,
Словно продляя закат.
Вороны, черные вороны -
Стражи его на века.

Здесь у домов заколочены
Двери и ставни. Как соты,
Здесь лишь кресты прямо в очи нам
Смотрят глазницами фото.

И по дорожкам потерянно
Бродит Печаль девой кроткой.
Скольких же Рок преждевременно
В эти заводит Ворота!
2006


Мы вымираем

Исламизация, доказывают, миф:
В России издавна живет народов масса.
Религий множество, но есть ведь среди них
И ветви разные святого христианства.

Приоритет Христа, конечно, длился б дольше,
Когда бы в массе этой русских было больше.
Но вымираем мы, и с некоторых пор
Толпа мечетей потеснила храмов двор.

И без Америки, теперь уже понятно,
Не удержать Руси просторов необъятных,
Коль и Сибири, и Уральской стороне
Привычен этот азиатский лик вполне.
2005


Кодекс новых управ

Мой язык спеленован
Паутиной сомнений.
От монгольских времен
Рабским духом смердит.
И пусть снова и снова
Льется дождь обновлений,
Сеть паучья не рвется,
Лишь сильнее блестит.
Это ливень какой же
Должен с неба сорваться,
Чтоб обмыть в наших душах
Самый темный зигзаг,
Чтобы буквой закона
Можно было спасаться,
Чтоб тебя, словно грушу,
Не трясли так и сяк?
Человека пока что
Нет в российской системе.
Есть лишь подданный,
Вовсе не имеющий прав.
Пусть сменился заказчик -
Вряд ли что-то изменит
С молотка ему проданный
Кодекс новых управ.
2002


     Тифозный вокзал

Поезда пролетают –
Только окна мелькают,
Как горящие искры
Недоступных комет.
Свой состав ожидаем
И в толпе замираем,
Слыша снова и снова,
Что билетов-де нет.

И живем на вокзале,
В неустроенном быте,
Между прошлым и будущим
Время деля.
Мы не знаем, что будет,
Что прошло – позабыто,
Жизнь всегда начинаем
Почему-то с нуля.

Как всегда, наша память
Коротка и небрежна,
Вечно чудо нас манит,
Им лишь сердце живет,
И когда (что за принцип?!)
Ни гроша нет в кармане,
Ждем, что нам, словно принцам,
Подадут самолет.

Но его не дождавшись,
Мы возьмемся за вилы.
Ищем, кто в том виновен,
Что мечта не сбылась.
Что в крови руки наши,
Мы как будто забыли,
Переносим в день новый
Всю вчерашнюю грязь.

Мы больны нетерпеньем,
Слепы мы от рожденья,
Но пытаемся снова
Чем-то мир удивить.
На вокзале тифозном,
Чтобы не было поздно,
Всем вакцину порядка
Хорошо бы привить.
2002


О техническом прогрессе

Не оседлали мы технический прогресс-
Теперь скрипим цепями долговыми.
А что мог дать всеобщий наш ликбез
И чрезвычайщины потуги трудовые?

Тех, кто умнее, истребляли, как могли:
Кто выслан, кто убит, кого сгноили.
С рукой протянутой
по странам всем прошли –
Да только новые оковы получили.

Не повторить бы нам ошибки те вдвойне.
Научный фонд создать с нуля непросто.
А чтобы встать нам с согнутых колен,
Пора б создать условия для роста.
2000


***

Есть, конечно,«прогресс» в нашей жизни
При развитии техники далее.
Все о, кей, только личность унижена.
Все о, кей, только личность раздавлена.
      2002


Символ

Ирине Слуцкой
посвящается

Как звезда, ты сверкала
В танце страстном на льду,
Растопив небывалый
Лед безмолвных трибун.
И оваций приветы
Полетели к ногам,
Словно море букетов
Вдруг рассыпал гигант.

Ты во власти полета,
Вновь предельно устав.
Но табло выдает вдруг
Лишь второй результат.
Как верна грубой силе
Олимпийская знать,
Здесь не только России
Довелось испытать.

Но теперь и Россия,
Как беззубый птенец,
Отдает этой силе
Свой лавровый венец.
Символ всех унижений-
Твой серебряный приз.

Но до новых сражений,
Стиснув зубы, держись.
Возрождаться непросто,
Путь тернист у прогресса.
Нужно время для роста
Мышц и общего веса.
2002


***

Ты водишь сына на занятия в бассейн,
Его там плавать по всем правилам учили.
И долго тренер объяснял движенья все,
И ободрял, чтоб трудный путь осилил.
А в деревнях, по большей части, пацанов
Бросают старшие с обрыва прямо в воду.
И поплывешь, коль жить захочешь, все равно.
Ведь рядом ни плота нет и ни брода.
Вот так и нас штормами смыло в море,
Умели плавать – не умели. Коль дано,
То приловчился, научился иль на горе,
Как тяжкий камень, ты уже упал на дно.
Волна прошла над головой моей как будто.
Но умерла давно иль все еще живу?
Сквозь пену вод я вижу: брезжит утро.
Не знаю, правда, то во сне иль наяву.
2006


***

Старухи Разрухи
На всем уж печати.
И солнце для муки
Восходит печально.
Во тьме непогоды
Поля и деревни.
И трубы заводов
Безжизненно дремлют.

А власть запустенья,
Как сорные травы,
Опутала в душах
Сады и дубравы.
Но время придет,
Я уверена в этом,
И новую силу
Вольют в нас рассветы.
     2006


Надежда
Как устал народ от безголовых,
От правителей карманных, бестолковых,
От живых, ходячих анектодов,
За которых думать должен кто-то.
Тем отраднее, что у руля мужик,
На других валить все не привык,
Впрягся так, что даже вспухли жилы,
Чтобы мы, как люди, с вами жили.
Дел в стране еще невпроворот,
Но плечо подставит и народ,
Надорваться Президенту не дадим,
Только с Путиным все беды победим!
Это вовсе не дежурные слова,
С ним и сердце, и, конечно, голова.
2003


Мы снова ожили
Мы снова ожили, год с радостью встречаем,
Своих противников в день праздничный прощаем
И нервы, сжатые когда-то до предела,
Теперь уж можем отпустить – большое дело!
С колен пока что поднялись не до конца,
Личину рабства не отторгли от лица.
Но верю, что пятнадцать трудных лет
Прививкой стали нам от самых горьких бед.
Россия с верой в Бога и народ
Еще воспрянет и других переживет.
2005

В   к л е т к е

В зоопарке

Как-то с внучкой в полдень жаркий
Мы гуляли в зоопарке.
Сколько ценных наблюдений
Здесь найдешь для размышлений!
2002


Змея

Тяжко в людях ошибиться хоть однажды.
Влезет в душу теплой струйкою змея,
Чуть согреет, но потом ужалить жаждет,
В сердце самое пролить свой черный яд.

Удивляешься себе, от боли корчась:
Как же раньше не увидел подлый почерк?
Как же раньше взгляд холодный не заметил?
Как же раньше даже грели эти сети?

Да, когда змея в руке игрушкой редкой
В переливах чешуи скользит кокеткой,
Ты повержен, ослеплен и горд отчасти.
Только игры со змеей всегда к несчастью.
2002


Крокодилы

Там, где много-много ила,
Рай земной для крокодилов.
Через месяц место это
Сплошь бревенчатого цвета.

Наступает на дома
Агрессивная чума,
Перекрыли все дороги
Пасти гад четвероногих.

Страху воли не давай
И прицельнее стреляй –
Сапоги сошьешь что надо,
С прибылью продашь награду.

Но не думайте, что сразу
Можно вывести заразу.
Осушение болота –
Очень трудная работа.
2002


Старая львица

В зоопарке, в клетке душной,
Столько лет кнуту послушной
Просидела эта львица –
Леса грозная царица.
А теперь вот из неволи
Отпустили поневоле:
Стала старой и больной.
Только жутко ей одной.
Лес чужой грозит и жалит,
Лишь шакалы хвост прижали.
Жить со львами трудно очень –
Разорвут. Не днем, так ночью.
Если ж львица львов боится –
Это, видимо, не львица.
Если ж ей милее стало
Окружение шакалов,
Значит дух шакалий в ней
Духа львиного сильней.
2003


Шакал
Знать о всех все и вся - не задача.
Есть железная хватка в придачу.
В лисьей шкуре скрывался шакал
Лев валил всех, а он доедал.
1998


Заяц

Заяц – он заяц и есть:
Ушки всегда на макушке.
Вот уж сорокой добытую весть
Перетирают лягушки,

Вот она дальше несется во мгле
И обрастает молвою –
Сердце трепещет: «Ну, этот-то лев
Уж пообедает мною».

Тихо в лесу, лишь сороки трещат
В вечном предельном испуге.
Бедный зайчонок умрет, трепеща.
А льва и не видно в округе.
2002


Мартышка

Хорошо это или же плохо,
Что копировать рвется дуреха?
Корчит рожицы, словно на сцене,
Вновь надеется: зритель оценит
И подарит мартышке бананы
За игру от души, без обмана.

Только чаще летят в нее камни.
Хорошо, что сидит за замками,
А не то и побили бы больно
За ее артистизм добровольный.
Так и ты, мой поэт, что получишь в ответ
На правдивый показ сильных мира?
Но поэтам чужой не годится совет –
И звучит непокорная лира.
    2002


Павлин

Расправил перышки павлин,
Любуясь радугой узора.
Надменно шествовал один
Во власти восхищенных взоров.
Но тут с небес перо упало,
И солнце в нем затрепетало –
В миг почитатели отстали,
На диво дивное уставясь.

Павлин, нахмурившись, сказал:
«Подумаешь, перо жар-птицы!
Рисунок мой слепит глаза,
А эта птица вам лишь снится.
Одно перо, всего одно!
И больше видеть не дано.
А я здесь, с вами, весь, навечно –
Не изменяйте с первым встречным»

Но к птице в чистой высоте
Не долетали дрязги те.
Парила гордо и счастливо
В волне небесного прилива.
2006


Белки

Все по кругу и по кругу,
Точно белок в колесе,
Гонит нас наш рок угрюмый
По снегам и по росе.

Сквозь круженье и гонку
Уж не видим цвет земли,
Но ни шишек, ни иголок
На зиму не припасли.

Нет, невмочь нам эти муки
День и ночь терпеть безгласно –
Иль прервать свой бег придется,
Иль оградку в вечность красить.
2005


***

Набатом бьют в виски настенные часы,
Путь жизненный по часу сокращая.
Что жизни даль, коль положили на весы
Мы день сегодняшний,
как белки в нем вращаясь?
Успеть туда, успеть сюда и сделать это.
Успеть за жалкую копейку до рассвета
Закончить на дом принесенную работу,
Хоть час вздремнуть,
чтобы не мучила зевота.
Но бьют часы. По голове. По голове.
Работа ждет давно уж жертвенных овец.
Ах, время, время! Если есть в тебе душа,
То помоги мне сделать следующий шаг!
2006


Голод не тетка

Какое счастье делать то, что любишь,
А не считать минуты в душной клетке.
Но есть-то хочется (не боги мы, а люди),
Вот и пекут художники котлетки.
А скульптор грузчиком на базе с горя стал.
Не тетка голод, каждого достал.
Когда-нибудь спрос будет на искусство.
Пока ж в цене лишь мышцы, а не чувства.
            2001


***

Жизнь прошла.
Как странно и как горько!
Не припомню радостных минут.
Вместо отдыха,
Любви, природы только
Труд, труд, труд!
Вечный камень на шее.
Что поделаешь тут?
Мы, конечно, умнеем,
Только годы бегут.
Круг морщин на лице,
Голова поседела.
Но не видно конца
У бездонного дела.
И не бросить ношу эту тяжкую,
Даже если за нее дают гроши.
Лишь детьми
На этом свете счастлива,
В них частица
Собственной души.
    1992


Нищета

Из всех углов,
Вздыхая, смотрит Нищета:
Ремонта требуют
И потолки, и стены.
На дне кастрюли
Щи пустые, и плита
Не пышет жаром
Даже в Дни рождений.

А сколько лет уж
Платью этому линялому,
Когда-то купленному
С рук и за гроши?
И губы в зеркале
Уже давно не алые.
И туфли стоптанные
Плачутся в тиши.

О, Нищета,
Как мне с тобою рядом плохо!
Здесь прежде музыка лилась –
Теперь лишь вздохи.
О, Нищета,
Ты пол-России заселила.
Но дверь закрыть
Перед тобой не хватит силы.
2006


След рабства («Работа»)

Работа лишь в России – это «раб»ство,
И не приносит нам ни славы, ни богатства,
Не корнем «рук(и)» или «голов(а)»
Произрастают с ней созвучные слова.

И слава, и богатство – за холуйство,
Гни ниже шею, коли раб  – не буйствуй,
А уж процент за годы унижений
Сдерешь ты с подчиненных без стесненья.

Чем дальше в глубь России,
тем порядки эти
Все крепче, и не разорвать руками цепи.
Наверное, нужны еще века
Чтоб рабство наше отменить наверняка.

У слова «дело» смысл совсем другой.
Стал ловким, предприимчивым?
Что толку?
И не таких лихих у нас дугой
Сгибает государства пресс жестокий.
2002


Оковы лжи

Как легко обманывать себя,
Строить замки, несмотря на годы.
Но, о добродетелях трубя,
Ежусь от ударов непогоды.

Все не так, все ложь и суета.
Притворяться, пресмыкаться надоело.
Жизнь бесцельна и безрадостно пуста.
Но до мук моих мучителям нет дела.

Сами вы согнуться перед властью
Почитаете наградою и счастьем.
И топить других пред грозным ликом
Научились, прямо скажем, лихо.

Лишь бы тучку недовольства не нагнать
На изменчивую лика власти гладь.
Страшен гнев всесильного тирана,
И дрожат все в страхе, как бараны.

Но, толкаясь, лезут без стесненья.
Были б деньги - будет и везенье.
Об меня же вытрут ноги - так случилось,
Лицемерить не могу, не научилась
     1997

   
 ***
Этот мелочный контроль,
Этот тон пренебреженья,
Лицемерный весь настрой
Надоел до отвращенья.
Признают лишь власть и деньги,
Творческий подход - клеймо,
Даже если не бездельник  -
Не осилишь путь прямой!
Независимость и честность
Здесь опасны, неуместны.
Если нет родни всесильной,
Станешь пылью ты могильной.
1998


***

Ум клонит в думы, сердце в чувства.
Но иногда на сердце пусто,
И в голове какой-то звон,
Все мысли словно вышли вон.
В нирване тихо я парю
И вижу алую зарю.
Опасное блаженство это –
Стоять в дверях другого света.
2006


У позорного столба

1
Она стояла у позорного столба
На многолюдной площади морозной
И палачей своих послушная раба
Не проклинала - лишь считала розги.
Удары сыпались и вдоль, и поперек.
Был каждый в этом грязном деле мастер.
И лишь во тьме зрачков мольба? Упрек?
В миг вспыхивая, обреченно гасли.

2
«За что позор? За что такая боль?
Ну, не хватает песне совершенства.
Вина ли то, что остаюсь собой,
Не горе воспевая, а блаженство?
Так, значит, для того и привязали,
Так, значит, для того и истязали,
Чтоб эту боль почувствовав вполне,
Ее воспела я, а палачей – вдвойне?
Не помогая – убивая на корню,
Вы заплевали песню, тело, душу.
Какая пытка палачу, когда поют!
Как руки чешутся,
Чтоб светлый мир разрушить!
Вы судите от имени народа,
Себя богами самовластно утвердив.
Веками не меняете подхода

К той хрупкой ткани,
Из которой мы творим.
Вы устарели и реально, и морально.
Не компетентны – уступите молодым.
Не суд здесь нужен – он опасен крайне,
Совет желательней, без зрелищ, без узды»

3
Толпа следила за процессом, замерев.
Лишь иногда глухой роился ропот.
И сразу плетка настигала тех,
Кто посочувствовал изгоям ненароком.
Был показательным
безжалостный тот суд.
Но показателем не мудрости, а чванства.
Себя к столбу позорному в лесу
Приговорили палачи и самозванцы.
2002


Канат над бездной

О, Господи! За что такая боль?
Готово сердце на кусочки разорваться!
Не за себя молю – смирилась я с судьбой,
Как детям нашим на канате удержаться?

Под ними пропасть так черна, так глубока,
Что вниз смотреть без ужаса не смогут.
А голова закружится едва –
И уж тогда им вряд ли чем помогут.

Но небо созерцать вдвойне опасно:
Неверный шаг – и стал добычей
пасти властной.
Канат над бездной – ежедневная тропа -
Сто раз подумай, перед тем, как наступать!
2001


Врачебная ошибка

Жгло солнце, словно с высоты
Упасть хотело.
Но снова вызов – и по улицам летела
Машина скорая, сигналя о беде.
Как парень бледен!
- Что болит, скажи, и где.
А он не в силах объяснять. Ему так плохо,
Что заплетается язык и рвет на вздохе.
- Понятно все: таблеток, видно, наглотался.
Давленье смерить врач, увы, не догадался.

В реанимации желудок полоскали,
Пока не поняли: инсульт – И скальпель взяли.
Но поздно! После операции он жил
Всего лишь сутки. И теперь в земле лежит.
Такая жизнь задергала нас всех:
Работы по уши, а плата крайне зыбка.
И все же, Господи, как тяжела на вес
Подобная врачебная ошибка!
2005


Бедное сердце

Это бедное сердце!
Кто б его пожалел!
Сколько яда и перца
От отравленных стрел!
Сколько ран! Сколько крови!
Как болит иногда!
Быть последним порою
Может каждый удар.

Мы его загоняли
По промерзлой меже.
И у бедного сердца
Сил стучать нет уже.
Завтра столько работы
Вновь ему предстоит!
Ну, и что ж, что измотано.
Ну и что ж, что болит…
2001


Когда-нибудь

Жизнь не бесплодна, не пуста.
Все встанет на свои места.
Когда-нибудь, когда-нибудь
И я смогу передохнуть.
1996


***

Я свой бунт поборола,
Не восстану из пепла.
Я давно онемела,
Оглохла, ослепла.
Я стараюсь не думать
И не чувствовать вовсе.
А иначе хоть в омут.
Или вправду все бросить?

Всем твержу: лишь на время
Я себя поломала,
Что в душе я все та же,
Просто очень устала.
Но душа постарела,
И здоровье подводит.
Нет, бесследно ничто
Никогда не проходит.

Жизнь - страданье для многих,
Лишь хватило бы сил
Эту трудную ношу
Мне и дальше нести.
2001


Мечты

Из колеи не вырвавшись обычной,
Из года в год
тяну свой воз привычно.
И только изредка
надежда вдруг мелькнет,
Что час не пробил мой,
но он еще пробьет.

Найду себя - и мир преобразится,
И учащенно сердце будет биться,
И всеми красками
земля вдруг засверкает,
Шепча о том, что чудеса бывают.

В себя поверю я и силы обрету,
Чтоб воплотить заветную мечту.
Любые будут перемены по плечу...
Но то мечты, а мне пора к врачу.
1999


Главное лекарство

В наступленье всерьез
Все болезни пошли.
И обиден до слез
Бледный зеркала лик.
Я лежу, словно труп,
И не знаю, как быть:
Бунтовать поутру
Или уж погодить.

Может, хватит таблетки
Мне пригоршней глотать
И уколами метко
Решетить кожи гладь?
Пролежала бока,
Но кого тут бранить?
Нет уж, рано пока
Мне себя хоронить.

Свежий пусть ветерок
Лечит сеткой дорог
И набросит на плечи
Плед живительной встречи.
Лишь любовь, как магнит,
Сердце вновь оживит
И вернет мне лукавый
И загадочный вид.
2002


Под колпаком

Коль смотреть на мир
Сквозь броню окна,
Зелень буйных трав,
Может, и видна,
И деревьев стать
Жарким летним днем,
И небесных тайн
Полный водоем.

Но сквозь прорезь рам
Мира сомкнут рот:
Умер лепет трав
И дыханье рос,
Не журчит ручей
О вреде помех,
И уже ничей
Не пробьется смех.

Под колпак стекла
Не клади весь мир.
Копит море зла
Человек-вампир.
Только если сам
Станешь частью света,
Сможешь чудеса
Видеть в мире этом.

Ты окно открой,
Чтоб ворвался вдруг
Чувств прекрасных рой
В душных комнат круг.
Пусть уводит вдаль
Пестрота дорог,
Чтобы мог страдать,
Чтобы жить ты мог.
2002


***
Все думы угрюмы.
И мне их не жаль.
Чело пусть другое
Морщинит печаль.
Пока быстротечный
Миг радостен встречи,
Пусть грустные думы
Гнездятся далече.
2006


Надоело!

Надоело овечкой казаться!
Надоело ярмо из проблем!
Вновь в дорогу пора собираться,
Засиделась в трясине совсем.
Уж закисла и крылья сложила,
Не пою и с друзьями не пью.
Только ною, болею, старею
И сама себя не узнаю.
И не в возрасте дело, признаться.
Для змеи, для крота, для лисы
Жизнь в норе медом может казаться,
Но для взлета там нет полосы.
Не могу не летать и не петь.
Значит, время пришло мне лететь.
Может быть, не взлечу, разобьюсь,
Но обратно уже не вернусь.

PS – Размечталась!
Размечталась, да крылья не те,
Чтоб парить над землей в высоте.
Неужели опять испугаюсь
И взлететь даже не попытаюсь?
Может быть, я стара и больна,
А для взлета отвага нужна
И здоровье для множества «если»....
Так что лучше сидеть мне на месте.
2001


9-ый этаж

Волны крон подо мною
Качает разбуженный ветер.
Надо мною лишь небес
По-осеннему синий разлет.
И могла бы давно я
Восход раньше всех в небе встретить,
Только что-то никак
Мне взлететь и парить не дает.

Мой 9-ый этаж –
Высоты ежедневной круженье.
Мой 9-ый этаж –
Небольшой городской космодром.
Только я представляю
Картину возможных крушений
И совсем не хочу
Покидать неуютный свой дом.

Этот странный скворечник
Для птиц, может быть, и хорош,
Только мне жить хотелось бы
Все же намного пониже,
Чтобы прямо в окно мне
Кивала головками рожь,
Чтоб земля, по которой хожу,
Стала четче и ближе.

Чтоб я вдоволь дышала
Цветами ее и плодами,
Чтоб ее теплотой согревалась
В любую пургу.
Нет, 9-ый этаж
И небес бесконечные дали
Мне совсем ни к чему,
Там счастливой я быть не смогу.
2002


***
И я хотела бы летать,
И я б хотела,
Там, где безмерна высота,
Где нет предела.
Но тянут вниз, как тянут вниз
На крыльях гири!
Трамплином может стать карниз
Лишь в кучу пыли.
И не суди, и не карай
Тех, кто не в силах,
Кого дорога в светлый рай,
Увы, сломила,
Тех, кто взвалил весь груз проблем
Себе на плечи,
Чтоб не летали вы во мгле
И день, и вечер!
2002


У помойки

У помойки, на ногах едва держась,
Матерились два немолодых бомжа.
Проклинали жизнь свою и всю страну.
Предрекали, что мы все пойдем ко дну.

С ними спорить я не стала, не резон.
Только слышу те ж слова со всех сторон.
Я согласна лишь частично, ведь сейчас
Кое-что уже зависит и от нас.

Должен каждый в своем деле разбираться –
И тогда нам не придется побираться.
Но баклуши бить привыкли мы и пить,
А привычкам этим трудно изменить.

Сила воли – это очень ценный дар.
И не каждому он от рожденья дан.
Только в жизни всей страны – другая веха,
И без воли не достичь ни в чем успеха!
2001


Маски

Наша жизнь состоит
Из сплошных анекдотов.
И в начале  абсурдна,
И абсурдна в конце.
Словно там, наверху,
Нами двигает кто-то
То вперед, то назад.
Невеселый концерт!

Потешается кто-то,
Видя дикие пляски
Между пропастью темной
И завесой огня.
Вместо лиц сплошь и рядом
Затвердевшие маски.
И на всякую роль
Маски есть у меня.

С головы рыба тухнет.
И, конечно, не за день.
Но уж то говорит
О начале конца,
Что теперь мы хотя бы
Сбоку, спереди, сзади
Можем маску свою
Отделить от лица.
2002


Стресс

Кто как снимает стресс:
Кто бьет посуду,
Кто пьет, кто спит.
А я пишу стихи.

И больше, вроде,
Ничего не нужно;
И сносна жизнь,
Лишь стисну кулаки…
1998


В о с к р е с е н и е


***

Я давно умерла.
И не слышу, как птицы щебечут.
И не вижу, как солнце сияет,
Не чувствую трепет весны.
Я давно умерла,
Утонула в бесчувствии вечном,
Боль и радость не в яви,
А как будто забытые сны.

И мечтой не зажгусь,
И не хрустнут суставы во гневе.
Даже слезы из глаз
Без рыданий все льются рекой.
Ну, а если очнусь
И на миг вдруг в удачу поверю,
Тут же вновь поглотит все
Холодный и страшный покой.

То ли старость пришла,
То ли просто от жизни устала.
Так устала смирять
В себе гордость и бедность терпеть!
Я позволила вам
Растоптать меня, прах закопала,
И могильную сдвинуть
Плиту не по силам теперь.

Но не зря все же солнце
По небу гуляет привольно.
И не зря так ручьи,
Пробиваясь под снегом, звенят.
Я еще не очнулась
В оковах своих добровольных,
Но уже бередит
Мою душу весенний закат.
1998


Воскресенье

Праздную я новый день рожденья
Не в тяжелый понедельник – в воскресенье!
Значит, я должна воскреснуть хоть на год,
Поменять привычной жизни мрачный код.

Сколько горя  в этом мире, сколько слез!
Я, конечно, не божественный Христос,
Но не могут муки эти вечно длиться -
Свой всему приходит срок переродиться.

Что-то новое растет уже во мне.
Что-то новое растет уже в стране.
И весь мир на грани воскресенья…
Как дожить бы нам до этого мгновенья?!
2001


Осина

Грозой разбитая осина,
Что я могу?
Держусь за землю, пока есть силы,
На берегу.
Как подмывает мне корни споро
Весной река!
В ее пучину я рухну скоро
Наверняка.

Но на ветвях моих усталых,
Пока стою,
Птиц перелетных еще немало
Найдет приют.
Еще корнями над кручей домик
Могу держать.
Могу дать поросль, чтоб на изломе
Росла, свежа.

Могу укрыть вас от злого ветра,
От стрел лихих.
И на рассвете могу поэтам
Шептать стихи.
Могу еще я ветвями всеми
В чадящей мгле
Очистить воздух, хотя б на время,
Здесь, на земле.

Могу поленом, пусть некрасивым,
Гореть в огне.
Так что немало еще по силам
Сегодня мне.
2002.


Оживаю

Как хочется реветь! Из-за чего?
Не понимаю состоянья своего!
Серьезной нет для слез моих причины,
Но льются сами в три ручья,
как из пучины.

И рада я плаксивости своей –
Тому, что все опять как у людей.
У камня силы не было для слез –
Так значит, о-жи-ва-ю. И всерьез!
    2001


Кошмарный сон

Кошмар размыт,
но, как цементом, душу сводит:
Я опоздала – поезд мой уже отходит.
И опоздала-то всего минут на пять,
Но поезд мимо, и его уж не догнать.

Что толку клясть себя, в уме перебирая,
Что сделать можно было, где же не права я.
Назад минуты эти не вернуть.
И надо было бы на все рукой махнуть,

Но слезы градом, и огнем горит душа,
И камнем тянет вниз непоправимый шаг,
И неудачницей опять себя кляну,
И от тоски какую ночь уж не засну.

Вот так и в жизни:
лишь задержишься в пути –
Уж счастье мимо. Где потом его найти?
Так не зевай и успевай на поезд свой.
Другого шанса не дано для нас с тобой.
2002


В каменном мешке

Метель стенает, точно сотня вдов.
Бреду впотьмах
на дальний звон трамвая.
От мрачных, мерзлых улиц и домов
Какой-то ужас в сердце застывает.

Как будто вдруг накинули мешок,
И шею сдавливают каменные руки.
Ах, дайте воздуха глоток,
всего глоток,
Без лжи и спеси, подлости и скуки!

Душа замерзла и изнемогла.
Где тот спасительный
очаг тепла и света?
Нет, никому чужая боль не тяжела,
И не дождусь я ласки и привета.

Под панцирем усмешки скрою боль.
Как сто чертей, пусть злобный ветер дует,
Пусть маски жуткие свою играют роль,
Трамвай звенит – и до него дойду я.
2003


  Утес

Шквальные волны с разбегу
Бьются о гордый утес
И каменистому брегу
Тщатся устроить разнос.
Но с высоты на их вопли
И водяную возню
Он снисходительно смотрит,
Кем-то закован в броню.

Чтобы стоять, как утес,
Невозмутимости полный,
В мире, жестоком от гроз,
В мире, где шквальные волны,
Нужно не раз и не два
Волн отражая набеги,
Каменным стать, чтобы вас
Впредь волновало лишь небо.

Только во плоть вот и кровь
Души с рожденья одеты –
Видно, спасет лишь любовь
Мир обездоленный этот!
2002


Удар штрафной

Своей привычке
В среде обычной
Не изменю.
Пусть все летит
В тартарары
Сто раз на дню.

Пусть нищ и гол я,
Как сокол,
Но, словно Ной,
Сумею жизни
Забить на тризне
Удар штрафной.
      2003


***

Да, и добро воинственным бывает.
Сегодня только сильный выживает.
А если всюду щеки подставлять,
То так и будешь по обеим получать
2001


В стае

С волками жить –
По-волчьи выть.
Куда деваться?
Чтоб уцелеть,
Придется в стае
Растворяться.
Законам волчьим
Подчиняюсь
Не вполне,
Но волком быть
Порой приходится
И мне.
Чтоб не насели
И не растерзали,
Чтоб не облили
И не оплевали,
Показываю зубы
Иногда.
За добродушным
По пятам идет беда.
2001


Искры

Сухой листвой играет ветер властно.
Лишь чиркнет спичкой
ненароком кто – беда!
Материал все сыплется опасный,
Спасеньем дождь бывает иногда.

Как оголенный провод, нервы наши,
И сколько искр летит по пустякам!
Спалили б все. Костер, чем ярче – краше.
Чуть-чуть – и дали б волю кулакам.

Где та вода, небесная, живая,
Что успокоит, умиротворит?
Я лишь один такой источник знаю –
Он в нас самих, невидимый, журчит.
2001

      
Как труден путь к прощенью

Бог говорит: «Прости и помоги!»
Да мы здоровались не от души – для вида.
И не друзья, и, вроде, не враги,
А горло сдавливает горькая обида.
Когда болезнь к постели приковала,
Звонили все, кто знал меня едва.
И только родственница эта не желала
Сказать какие-то бодрящие слова.

Теперь вот тоже на больничной койке
Лежит, подвластна Богу и врачу.
Пока я посетитель-то нестойкий,
А позвонить могу. Но не хочу.
Бунтует гордость: «Это тебе надо?
Сама себя не ценишь ни на грош,
Какой же будет от других награда?
Им по долгам теперь платить пришлось»

Все верно. Только слишком свежей раной
И властью отогревшейся тоски
Меня тревожит боль их утром рано
И ближе к ночи давит на виски.
Зол телефон, охваченный смятеньем:
«Звони скорей. Что медлишь? Там беда»
О, Господи, как труден путь к прощенью!
Пусть вразумит меня твоя звезда.

Да, может быть.. Конечно… Все не святы
Но нам ошибки наши не видны.
В том холоде, что нас пронзил когда-то,
Наверно, есть и часть моей вины…
Прости мне, Господи, мое высокомерье.
Прости нас, Господи, любя, а не карая.
А люди? Людям свойственно прощенье.
Так я звоню?! –
Ну, здравствуй! Как ты, Рая?

2005


***

Когда застанет неудача,
Как меч карающий, врасплох,
И не поможешь делу плачем,
Ты сильным стань, судьбе назло.
Эмоциям не поддавайся.
Всегда есть выход – поищи!
Все снова взвесить попытайся
И что-то делай, не пищи!
2001


***

Не заглушайте голос тишины
Ни суетным движеньем, ни рыданьем.
В нем ритмы вечности отчетливо слышны
И чистый звон далеких мирозданий.
Прислушайтесь к дыханию эпох.
Свои печали морем бед измерьте –
И сразу легче станет каждый вздох,
И жизнь желанней рядом с тенью смерти.
2004


***

Мы все приходим
К Богу понемногу.
Хотя у каждого
Своя к нему дорога.
Но чем мучительней для нас
Вериги мира,
Тем сердцу сладостней
Божественнее лира.
И в миг, когда
Почти несносны
Боль и грусть,
Глотком надежд,
С небес подаренных,
Напьюсь.
2005


«Гости»

Позвонили. Ты дверь
Открываешь в надежде, что гости.
Видишь: двое парней
В черных галстуках скромно стоят.
Ты не знаешь их? Нет.
Почему же их вкрадчивый голос
Не посеял сомненье,
Что здесь не лекарство, а яд?
Ведь душа твоя им
Лишь постольку теперь приглянулась,
Что неплохо живешь,
То есть есть, что отнять у тебя.
Пусть сегодня одна,
Пусть за что-то судьба отвернулась
Станет большим бездольем
Община обросших ребят.

Да, прикрылись щитом –
Древней Библией в черном футляре.
И читают на память
Святых откровений слова.
Но не Бога посланцы,
Коль в тихом, но гневном угаре
Наседают, готовы
И дверь, если надо, сорвать.
Сколько их развелось,
На твою посягающих душу,

Обещающих рай
В этой Богом забытой стране!
Ты же перекрестись
И их сладкие речи не слушай.
Дверь и душу закрой
Перед теми, в ком совести нет!
2005


Слеза очищения

Ты дожил до седин
И в себе заплутался.
И один на один
Пред иконой остался.
Пред участливым взором,
Прямо в душу смотрящим,
Перед мягким укором,
Перед духом скорбящим.

И увидел ты сразу,
Как же жизнью изранен.
И слеза навернулась -
Очищенья слеза.
Мы, конечно, не боги,
И грехов у нас много.
Но покайся – помогут
Путь найти образа.
2006


Заступнице

Твой грустный лик
Знаком был с детства.
И уж тогда прощал не раз
И атеизм наш постсоветский,
И самомненье глупых фраз.
Он просто ждал, когда пробьется
Твой свет целительный в оконце.
Ведь в душу, как на дно колодца,
Не сразу попадает солнце.

Ты грех наш тяжкий,
Матерь Божья,
Предвидела, рождая Сына.
Но не просила уничтожить
Тех, кто свой камень
Бросил с силой,
Кто Сына твоего на муки
Обрек за то, что он мудрее.
Как часто люди лишь от скуки
И черной зависти звереют!

Когда ж, убийцы поневоле,
Прозрели мы у царских врат,
Душа была в слезах от боли,
В крови от множества утрат.
И, Богородица, под вечер
К Тебе с повинной мы пришли

Горели в Божьем Храме свечи,
И был святой печален лик.

Прости все наши преступленья
И перед Сыном заступись.
Чисты мы в светлый миг рожденья -
В нас грех безумства сеет жизнь.
2006


***

Он умер, в гроб положен чинно и отпет.
Его уже на этом свете больше нет,
Лежит лишь тело – душ бессмертных оболочка.
В его страданьях Бог-Отец поставил точку.

Но, смерть поправ, восстала светлая душа,
Чтоб помогать другим
путь скорбный завершать
И, очищая нас своей и нашей болью,
Наполнить мир вокруг не злобой, а любовью.

Я вижу свет в конце туннеля, яркий свет.
Пусть до него еще немало трудных лет,
Но силы новые родная даст земля
Для воскресения, для жизни, счастья для.
2006


***

Какой ветрище!
Зверем воет, и ревет,
И в грудь взрывной волною
Нас наотмашь бьет.
Какой ветрище!
Он под стать эпохе злобной:
Добьет безжалостно
Всех, кто ослаб и сломлен.
Весна всегда
Несет с собою перемены,
Но выдержат ли их
Родные стены?
Что ж, даже если
Будет хуже, чем вчера,
Не в диво нам
И воскресать, и умирать.
     2002


***

Снег лег под вечер
И раскиселил кольцо дорог.
И нам навстречу
Из всех расщелин дул ветерок.
Промозглость с ветром
Ломила кости, гнала в тепло.
Ты ныл от злости,
Что в жизни этой не повезло.

Как часто видим
Мы только тучи, тоску и грязь.
Но жизнь не видик.
Пусть ветер жгучий ревет, ярясь.
Пускай снежинки
Облепят плечи и воротник.
Пусть, как разминка,
Нас быстротечный закружит миг.

Цени движенье,
Цени боренье,
И свет, и тьму.
Нет лучшей доли,
Чем жизнь в ладони
Брать самому!
2003


В к у с    о д и н о ч е с т в а


***

Как я устала быть железной,
Кто бы знал!
Меня железность
Убивает наповал.
Не верю в искренность я
Вкрадчивых речей.
Не верю сытым и довольным,
Хоть убей.

Как тяжко все же вечно
Боль в себе таить,
Когда ни с кем ее
Не можешь разделить!
Сегодня каждый
Выживает в одиночку –
И вновь придется быть железной,
Это точно.
2001


***

Я замкнулась в своей скорлупе,
Круг общений свела до предела.
Сил хватило б свои беды перетерпеть -
До чужой боли что мне за дело?

И для праздников мало причин:
Медом кажется жизнь для немногих.
Легче справишься с горем один -
Вот и замерли все по берлогам.

До чего же народ довели!
Раздавили людей, как букашек.
Чтоб не только
на власти влиять не могли,
Но об этом не мыслили даже.

Пашут пусть и боятся, что хлеба кусок
В миг любой отберут без причины.
Только вряд ли такая политика впрок
И прибавит России богатства и силы.
2001


Несбывшаяся сказка

Я опять, как вчера,
Мою груды посуды.
А потом до утра
Шить и штопать я буду.
А сестрички мои
Вновь на бал укатили.
Веселятся одни,
Обо мне все забыли.

Да и впрямь, что за бред,
Несмотря на манеры,
Выйти золушке в свет?!
Насмешишь кавалеров.
Нет ни платья для бала,
Ни пажей, ни кареты.
Да и фея устало
Спит, наверное, где-то.

Неужели вся жизнь
Так за печкой и сгинет?
На балу я кружить
Не смогу, как другие?
Неужели мой принц
Обо мне не мечтает?
… Только в сказке сюрприз
Всех трудяг ожидает.
2003


***

Себя я выжала до дна,
Ни сил ни капли, ни желаний.
К тому привыкла, что одна,
И новых не хочу страданий.

Пьянит кого-то синий март,
Любовью голову закружит,
И сходит целый мир с ума,
Лишь мне уже никто не нужен.

Мой крест - работа, для нее
Себя бичую, не жалея.
И понимаю, что старею ...
Но жизнь не кончена еще.

Меж тем сквозь ветки солнца луч
Упал в ладонь мою с упреком:
«Живому жить! Себя не мучь
И улыбнись мне ненароком!»
1992


Лики одиночества

Как давно мне исследовать хочется,
Сколько ликов таит одиночество.
Разобраться хочу, хоть однажды,
Почему одинок в жизни каждый.
Лик монаха объемлет немало
Тех, кто в жертву принес идеалу
И себя, и друзей, и родных -
Это лики аскетов земных.

Смесь монаха и первопроходца,
Пьет ученый из книжных колодцев,
И опять по нехоженым тропкам
Наугад зашагает он робко.
Все поэты, певцы, музыканты
И любые другие таланты
Одиноки в метаньях своих -
Это творчества радостный лик.

Есть изменчивый лик настроения
В светлой грусти осеннего пения.
Вот о прошлом вздыхает старик -
Это возраста сгорбленный лик.
Но меня лишь один лик страшит –
Одиночество черствой души.
Если пустишь ты ненависть в душу,
И тебя она вскоре разрушит.

Есть от страшных потерь панацея -
Стань терпимее, чутче, добрее!
Многолик одиночества лик -
Не один ты, и этим велик.
2002


Открытость

Открытый остров,
Открытый взгляд…
Открыт закон
И открыт парад.

Открыта дверца,
Открыт Париж…
Открыто сердце –
Входи, бери.

Но ты открытых
Боишься книг.
Коль сам закрыт ты,
Что толку в них?!
   2003


Слабый пол

Мужчины с радостью
Твердят о поле слабом:
Ну, что, мол, взять с нее, найдя?
Она же баба.
И, как пощечину, впечатав
Слово в споре,
Уже без счета
Нас отчитывают хором.

Да, поучать,
Руководить и покорять
Готовы все,
Хоть хвастать нет причины.
Как дети малые,
В тщеславие играть
Не устают,
Как правило, мужчины.

А бабы слабые
Негромко и нерезко
Их направляют
На высоты Эвереста.
Порой несут все рюкзаки
Дорогой быта,
Стараясь молча боль унять
Подошв разбитых.


Порой для мужа своего,
Пока спит сладко,
Ковры на тропке утрясут,
Была чтоб гладкой,
И даже с чудищем
Сразиться успевают,
Чтоб о победе
Мог трубить он на привале.

О, слабый пол!
Как я горда, что сила ваша
И мне отпущена на счастье
Полной чашей!
Да только счастье я не мыслю
Без свободы –
И без любви
Проходят дни, недели, годы.
2006


Душонка

Была душа,
А стала так себе, душонка
С каким-то
Очень неприятным запашонком.

Но все мечтала
Быть с другими наравне,
Все уверяла,
Что не падает в цене.

Хотя когда
В душе лишь гнили маята,
То и цена ей,
Если есть, то лишь пятак!
2006


***

Сколько раз на коленях
Ты стоял предо мной?!
Называл и любимой,
И, конечно, родной.
Сколько раз клялся Богом,
Что не жить без меня?!
Но на пьяной дороге
С кем-то вновь изменял.

Я прощала, надеясь,
Что одумался ты.
Только ровно неделю
Воплощались мечты.
А потом все по новой:
Пьянки, женщины, ложь.
Так зачем же ты снова
На колени встаешь?

Нет уж, милый, довольно
Соловьем разливаться!
Пусть мне горько и больно,
Только лучше расстаться.
Уходи! Новым снегом
Запорошит твой след,
Будто вовсе и не было
Прошлых зим, прошлых лет.
2006


***

Не день, не два - шесть долгих лет
Стоял ты на моем пороге,
С признаниями в душу лез,
Молил, мечтал вновь мыть мне ноги
И воду пить, и так любить,
Как уж давно никто не любит.
Ну, а потом грозил убить,
Коль не прощу, и лез на грубость.

О чем же раньше думал ты,
Коль так любил, скажи на милость!
Меня оставив у плиты,
Гулял – колеса аж дымились.
Когда раздел такой пошел:
Мне будни, а тебе лишь праздник –
Иди туда, где хорошо,
Меня ж уволь от этой грязи!

Ты телефон мой осаждаешь,
Ты ждешь в подъезде, в дверь стучишь.
Быть может, вправду так страдаешь.
Но не верну тебе ключи!
А чтоб не очень впредь был прыток,
Скажу сейчас и через год,
Что сердце для тебя закрыто,
Любовь к тебе в нем не живет!
2006


Черные мысли

Мысли по поводу,
Мысли без повода –
Тяжкие, черные мысли!
Что ж вы, как слепни,
Как злобные оводы,
Над головою нависли!?
Что ж вы кружите,
Жужжите, кусаете
Незащищенную душу!?
Что ж вы его,
Словно в омут, бросаете
С вами загаженной суши?!

В омут безвременья,
В омут запоя,
Чтобы не думал совсем.
Выпил 100 граммов –
Блаженство какое,
И никаких там проблем!
Рюмочка-рюмка,
С талией тонкой –
Бог, и спаситель, и врач?
Господи!
Где же конец этой гонки?
…Тише, родная,  не плачь!
  2003


Гастролер

То здесь, то там картинно выступает,
Одни и те же песенки поет.
Но слушательниц новых увлекает
И благородным рыцарем слывет.

Гастроли, роли о несчастной доле -
Слезу смахнет озябшая рука.
И это будет стартом, и паролем,
И к сердцу новому путем наверняка.

О, женщины – доверчивые птахи,
Как от речей вы сладостных слабы!
Хоть гастролеров грязные рубахи –
Изнанка песни той, что не забыть.

Лишь если на второе представленье
Судьба билет вам невзначай пошлет,
Вы оценить сумеете томленье,
В котором сверху жар, внутри же – лед!
2006


***

Ты руку поднял на жену.
Твердишь, что прав.
Лишь ей поставил ты в вину
Свой зверский нрав.
- Ну, довела!
Все бабы дуры. Что им надо?
Ведь как пила!
И как дымила! До упада.

Но что, как шилом,
Этой самой папиросой
Она глушила?
Тем ты мучился вопросом?
И даже если виновата
В большей мере,
Кто право дал тебе
Судить в такой манере?

Обидеть слабого!
Тем более ударить!
И не покаяться
В чудовищном угаре!
Инстинктов темных слабый раб,
Ты все разрушишь,
Злом превращая в пух и прах
Свою же душу.

Теперь твой сын
Мать поучает кулаком,
Поскольку с детства
С этим методом знаком.
И что с его семьею будет,
Видно сразу:
Чуть что – по скуле,
За поступок ли, за фразу.

Нет, никого нельзя спасти
Ни злом, ни болью.
Терпенье же найдешь в пути
Ты лишь с любовью.
Когда ж любовь пошла ко дну
Под тяжкой ношей,
Ты отпусти ее вину,
Забудь о прошлом!
2006


Развод

Ты сильная, ты выдержишь, я знаю,
Ты не привыкла ныть по пустякам!
Но слезы замерли в глазах твоих, родная,
Но так безжизненно лежит твоя рука.

Конечно, больно, и, конечно, очень,
Что мир любви раздавлен черной ночью
И стал ничтожеством тот, кто
сразил когда-то.
Хотя ведь в чем-то и сама ты виновата.

Но если рюмка – учредитель правил,
И если буйный нрав рассудком правит,
И если это мука, а не жизнь –
Что делать, милая, конечно, разводись!

Развод – такая тягостная боль,
Но только он поможет нам с тобой!
2006


Приходи

Лето где-то в дорогах запуталось
И обратно вернулось в наш дом.
Только сад, в свет осенний закутанный,
Одиноко грустит о былом.
Да и птицы на юг отправляются,
В синем небе крича и кружа.
Значит, все-таки лето кончается
И его нам немножечко жаль.

Приходи, посидим по-хорошему,
Я налью по глоточку вина.
Погрустим, бередя свое прошлое.
Ты ведь тоже, сестренка, одна.
Мы о том, что все в жизни кончается,
Потихоньку с тобою споем.
С бабьим летом своим попрощаемся –
Зимовать будет легче вдвоем.

Вот и тучи с утра собираются.
Лить дождю или снегу лететь?
Ну, а может, погода исправится –
Зря спешим бабье лето отпеть.
Приходи. Чтобы сердце оттаяло,
Я зажгу две неярких свечи.
Пусть огня очищает нас таинство,
Посидим, погрустим, помолчим.
2001


За столиком

За столиком кафе, обычно на закате,
Сидит чета седая, и вместе, и поврозь.
Потягивая пиво, он взглядом вас окатит,
Как будто бы вонзая сто жал отборных ос.

Обрюзгший и небритый,
но с лысиной блестящей,
Елозит, словно угорь на лезвии горячем,
И лапает стакан нетвердыми руками,
И тянет липкий взгляд
к идущей мимо даме.

А рядышком она,
спиною к шумной улице,
Сидит, всегда грустна,
и от стыда сутулится.
Но все же каждый вечер
с ним рядом молчаливо,
Прикрыв рукой глаза, потягивает пиво.

Любовь так зла? Или похмелье давит?
Иль одиночество так в тягость,
что раз пять
На дню готова с «рыцарем» гнусавым
И душу вместе с гордостью распять?
2006


Из «чувства долга»

Готов всех женщин,
Одиноких и не очень,
Ты «отогреть»
Хотя б одной холодной ночью.
Всегда, для всех
Готов быть нежным ненадолго.
Готов помочь, готов понять
Из «чувства долга».
Готов ты к встречам,
Но приятнее разлуки,
Когда для новых встреч
Развязываешь руки.
Готов для всех потом
Быть «другом», сразу всем;
Не видишь в этом
Никаких, увы, проблем.
На час, на миг согреть
И тут же всех предать -
Нет, дорогой, в твоей норе
Живет удав.
Ты просто бабник.
Так зачем тебе любовь,
Ведь, как в предбаннике,
Пред ней ты голый вновь?
Пусть «чувство долга»
Расправляет невода -
Любовь уйдет,
Не оглянувшись, навсегда!
2006


«Бриллиант»

Его ты, милая, нашла
По граней радужной окраске.
Потерян был иль кто со зла
Его лишил законной ласки –

Таким не мучилась вопросом,
Ослеплена. Стремясь помочь,
Недели две в лучистых росах
Его ты мыла день и ночь.

Он мухами был так изгажен,
Что коркой стала пелена.
Но вскоре и пылинка даже
К нему пробиться не могла.

А что в итоге? Бриллиантом
Казался он лишь издали.
Фальшивый блеск его «талантов»
Тускнел под цепким взглядом линз.

Стекляшка! Стыд какой и мука!
На что потрачен сердца пыл?!
Сто раз был прав тот, кто, как мусор,
Его когда-то «уронил».
2006


За нас!

За нас, прекрасных женщин,
Я тост поднять хочу.
Проблемы истин вечных
Нам, вроде, по плечу.
И женственности прелесть
Сохранив вполне,
Беспомощны и хрупки
Мы при своем уме.
В России все от века
Держалось на жене.
Обычай этот крепок
И в семье, и вне.
Чтобы не стать прислугой,
А милой быть подругой,
Чтобы иметь хоть что-то,
Мы выбрали работу.
И, в основном, сынов своих
Растим без пап. Что толку в них?
К тому же одиночество -
Это стимул творчества.
За сильных и за слабых,
За грешных и святых -
За нас мы выпьем, бабоньки,
За нас, за золотых!
1997


Невезенье

И снова надо мной
Сгустились тучи.
Как жизнь нас больно бьет,
Как строго учит,
Что счастье - миг единый,
Редкий случай,
А невезенье, как река,
Все круче.
И брода нет, не видно лодок –
Нет дороги.
Сиди и жди, когда затопит,
Как и многих.
Ни позади, ни впереди
Ни капли света.
Скажи, о, Господи,
За что мне кара эта?
Я в черном теле дух держу
И плоть не тешу,
И легкой жизни не ищу,
А если грешна,
То отпусти грехи
Давно прошедших дней
И подари надежды луч
Душе моей!
1999


***

Каждый в этом мире одинок,
Как грозой оторванный листок.
Одиночество в толпе еще страшнее –
Путь во мраке, он вдвойне длиннее.
Но при всем обилии путей,
Тропкой все-таки идти тебе своей!
2000


***

Ты не муж мне, и даже не друг.
Отчего же вдруг сердце упало,
Отчего потемнело вокруг,
Лишь твой взгляд равнодушный поймала?
Ты и раньше спешил по делам,
Весь во власти проблем неизжитых.
Только, видно, тоска довела,
Если вышел такой вот небритый.

Если куртка – почти инвалид,
Сиротлива, щербата на вид.
Если ты без зонта в этот дождь,
Если так вот понуро бредешь.
Как помочь тебе, милый, не знаю.
Я сама без любви замерзаю.
2002


***
Ты в прошлом весь: и мыслями, и телом.
Ты им живешь, ты им страдаешь,
им молчишь.
Тебя здесь нет. О, как тебя заело
Существование в цепях, прислуги чин!
За доброту, за ум, за мягкость
был лишь клят ты.
Всю жизнь плевки –
и адом ставший райский дом.
Но до сих пор лелеешь ты заплаты
Сердечных мук, души седой излом.
Давно пора взглянуть на факты трезво:
Ты был один, всегда один, как ни крути!
Пусть день сегодняшний
тот пласт больной отрежет,
Что звался прошлым и мешал тебе идти!
2006


 Почему?

Утром встал с больной ты головой.
Господи! За что такая кара?
Рядом же души нет ни одной,
Чтоб сочувствовала, чтобы согревала.
Может быть, судьба совсем слепа,
Помогая не подняться, а упасть?
Почему два сердца раненых друг друга
Не найдут сквозь жизненную вьюгу?
2006


Мой Бог и господин

Я с одиночеством своим
Уже срослась. Не замечаю,
Что с ним беседую, что с ним
Порою и рассвет встречаю.
Я с ним читаю и пишу.
Я с ним варю, стираю, глажу.
Я им живу, я им дышу.
Оно всегда стоит на стаже
Покоя дома моего,
За это и ценю его.
Пятнадцать лет, пятнадцать зим
Оно мой Бог и господин!
И если ты решил быть рядом,
Не ставь душе моей преграды,
Ведь иногда ей очень хочется
Теплом согреться одиночества!
2006


Вкус одиночества

На столе стоит вино,
Одиночеством оно
Называется и манит
Тайной вкуса вновь и вновь.
То горчит, то дарит сладость,
То на горе, то нам в радость.
Даже может жечь виной
Это терпкое вино.

Словно колея витая,
Завести нас в грусть пытаясь,
Одиночество так часто
Призрачным сияет счастьем!
Радость жизни лишь вдвоем
Мы теперь с тобой найдем.
А не сложится – так что же,
Вновь по маленькой нальем.
2006


Два одиночества

Двум одиночествам
Ужиться трудно очень,
И даже ночью
Их свободой бес морочит.
У каждого
Свой мир, свои привычки -
И через день
Приходит мысль об электричке.

И врозь, и вместе
Быть хотят одновременно.
В союзе этом
Как все вечно, так и тленно.
Нам одиночество
Оставить бы за дверью -
И, может быть,
Судьбе научимся
Мы верить.
2006


***
Ты простишь меня.
Конечно, ты простишь
И забудешь на неделю ты о ссоре.
Иногда лишь, может,
вспомнишь по пути
И зацепишь раза два так в разговоре.
Но все это просто так, а не со зла.
И винить меня до гроба ты не будешь,
Потому что я твою вину взяла.
А себя-то разве ты всерьез осудишь?!
2006


Поздней осенью

Уж поздней осени дыханьем
Лес оголен почти насквозь.
Спешу на позднее свиданье,
Устав одна тянуть свой воз.
Но ты, мой милый птах бескрылый,
В хомут впрягаться не готов.
И так юлил, что стал постылым.
На ветер бросил столько слов!
Ведь те слова твои, как листья,
Которых, в общем-то, уж нет.
Что толку петь о пользе истин,
Когда теплом их не согрет?!
2006


Мне показалось

Мне показалось,
Что ты тот, кто мне был нужен.
Мне показалось.
Так бывает иногда.
Да только холодом
Твой дух и плоть завьюжены,
Да только нет
В тебе огня – одна вода!

Что ж, не судьба,
Как говорится, не судьба!
Где ж бродит тот,
Кто мог бы стать звездою?
Но безответная
Висит луны губа,
Лишь ива грустная
Склонилась над водою.
2006


Л ь д и н к а

Без перехода

Еще вчера зеленая листва
О лете грустно и рассеянно вздыхала,
Ну, а сегодня, день начав едва,
Ее примяло снега покрывало.
Оставив осени единый светлый миг,
Сменили лето зимние метели,
И тучи, солнце ясное затмив,
Из стран нордических,
как птицы, прилетели.
И в жизни часто вдруг, без перехода,
Меняется эпоха, как погода.
Еще вчера была я молода -
Сегодня ж снег накрыл мои года.
2003


***
Прости, прости мне мою печаль
И взгляд туманный, как сквозь вуаль,
Прости, что слаще теперь покой,
Прости, что стала совсем другой!
Вот так же свету уже не рад
Седой рассвет и седой закат.
И мне неважно, что страсти нет,
Что дней весенних потерян след.
Важней, что в небе сквозь все века
Плывут, как лебеди, облака.
2003


Кончен бал

На ветру трепещет поздний лист осенний,
Одиноко что-то под нос бормоча.
И дождинки небо сумрачное сеет
Через сито голых веток третий час.
Наши чувства ранним утром остудила
Эта смуглая осенняя пора,
Ничего она в душе не пощадила
Из того, что было праздником вчера.

А когда развеет ветер злые тучи
И иссякнет дождь, заблещут небеса,
Лист последний танец свой летучий
Протанцует в ожидании конца.
Пусть пока еще и мы, как лист и ветка,
Друг за друга все же держимся с тобой,
Каждой капли горькая отметка
Приближает час разлуки роковой.

Свет осенний  мглисто – серый.
У него свои манеры.
Он хорошим кавалером
Никогда и не бывал.
И своею наготою
Он твердит, что все пустое
И что счастья ждать не стоит.
Кончен бал!
2002


Свой у каждого путь

Мне до синего моря
Никогда не дойти!
Лишь одни косогоры
Стерегут на пути.
Даже в ближних пределах
Ни ручьев, ни дождей.
Я совсем обмелела
И теперь не у дел.
Нет, не каждой реке
Суждено стать великой,
Свой у каждого путь.
Мир такой многоликий…
2003


Старые ветви

Ветки старые под деревом лежат.
Их пилили и бросали наугад.
Век закончился у срезанных ветвей.
Как теперь они похожи на людей!
Нас на пенсию проводят чином чин.
Ну, а дольше оставаться нет причин.
Не оценят, скажут: «Стар ты, уступи.
Молодежи тоже надо есть и пить»
Так-то так. Но мудрость юности претит,
И ошибок много юность совершит.
Прошлый опыт – часто опыт золотой,
Доставался дорогою он ценой.
2001


Мотивы

То, что не дура, знаю я и так.
Зачем на это мне тогда особый знак?
Ну, для чего мне степень в пятьдесят?
А мысли гирей неподъемною висят:

«Должна, неплохо бы..»  и прочие мотивы
Тиранят душу столько лет без перерыва.
Коль раньше не было условий, то теперь
Зачем обуза мне из стрессов и потерь?

Кому-то чтобы доказать: «Не лыком шиты» -
Согласны многие на ад своей защиты.
А мне пора уже здоровье защищать
И о несбывшемся с тоской не вспоминать.

Когда бы степень так была необходима,
Нашла бы я и время, и кадило.
Но за чужой звездой идя, зайдешь в тупик.
А мне сейчас так дорог каждый миг!

Ну, сколько лет осталось: десять или два?
Успеть должна сказать все главные слова.
Я тихо песню сердца допою,
И этим выполню я миссию свою.
2002



Льдинка

Жизнь такая штука непростая:
Вроде, есть она, а, вроде, нет,
Словно льдинка, потихоньку тает,
Размывая наш с тобою след.

Мы не знаем, сколько там осталось,
Надо быть готовым ко всему.
Для чего дана такая малость?
Не пойму я что-то, не пойму.

Тает льдинка. А еще так много
Дел на Богом посланной тропе!
Мне б за эту краткую дорогу
Вырастить детей и песнь допеть.

Не до звездных далей, не до взлета.
За мечтою вслед не улететь…
Может, песнь мою окончит кто-то -
И тогда мне не о чем жалеть.

А я иду, иду
По тоненькому льду.
На взлетной полосе
Теряя силы все.
2002


Русской женщине

Всю ночь пред иконой
Со свечкой стояла,
От хворей и козней
Спасенье искала.
Всю ночь твои слезы
Безмерным потоком
Невидимо стыли
В окне одиноком.

А утром опять,
Дню и солнышку рада,
Ты жизнь принимала,
Как дар, как награду.
В трудах находила
Забвенье и силу,
Теплом окрыляла
И песней лечила.

Теперь твое тело
Лежит без заботы,
Покой обретая
На траурной ноте.
Но дух над родными
Незримо витает,
Все так же любовью
Святою спасая.
2006

Я рядом

Все чаще надо мной душа летает,
Уже нездешней мудрости полна.
И боль моя ее не задевает,
И радости не ведает она.
Теперь и я уже стою на берегу,
Готова с вечностью без сожалений слиться.
Да вот детей пока оставить не могу,
И старой матери мне горе не простится.
О нет, о нет! Самоубийство - это бред.
Я не о том. Но жизни грань живая
Все чаще, чаще, хочешь или нет,
Так от меня незримо ускользает.
Я просто чувствую, что долго мне не жить,
И внутренне готова покориться.
Пусть тело бренное в родной земле лежит,
Душа, как птица, за любимых будет биться.
Я буду рядом с ними в миг любой...
Нет, не могу уйти к истокам вечным.
Пока нужна, хотя б одной ногой
На берегу останусь человечьем.
А если не судьба - пусть помнят, верят,
Что рядом я, лишь только позови.
Не остановят никакие двери
Свет материнской, бережной любви!
1995


***

Кто же скажет, сколько нам отпущено?
Нужно быть готовым ко всему.
Та стрела, что чьим-то луком пущена,
Уж несется к сердцу моему.

Много или мало в жизни пройдено?
Все успел, что в жизни намечал?
Жизнь была как праздник?
Как пародия?
Все неважно. – Близится причал.

И мотор все глуше. Волны ж мечутся,
Становясь, как псы, все злей и злей.
Но спасеньем на пороге вечности
Светят мачты вставших кораблей.

Все они вот так же в бурях плавали
И ловили жадно солнца луч,
А теперь в далекой тихой гавани
Маяками светят из-за туч.

И душа, другой душой согретая,
Не пытается корабль свой развернуть;
Все приемля, лишь вздыхает, грешная:
«Господи, дай силы дотянуть!»
2006


У райских врат

На небе облачном лишь точка синевы.
И в ней – о чудо! – солнца лик сияет.
Тепла и света опускаются столбы
Дорогой ясной к неземному раю.

И к небу вдруг потянется душа,
В себя вобрав поток живого света,
И, приобщиться к вечности спеша,
Взлетает ввысь, как яркая комета.

Свет знаний тайных, не имеющих границ,
Единый, вечный и необъяснимый,
Родным гнездом является для птиц –
Для душ, вернувшихся
Из странствий в мир ранимый.

И боль отступит. И, как перышко легка,
Я поплыву навстречу благодати.
Всему свой срок. Так будет. А пока
Стоять у райских врат, наверно, хватит.

Жизнь нам дана для искупления грехов,
В раю местечко нужно заработать!
Хоть жить порой не очень-то легко,
Но здесь еще нужна моя забота.
2002


В  астрале

Душа летала
И выбирала,
В кого б вселиться
Из тех, кто должен
На этом свете
Вот-вот родиться.
Уже дней 40 
Металась в небе,
Свернувшись в шар,
Вся быль и небыль,
В астрале странном
Моя душа.

Не отпускает
Земная тяга.
Я здесь нужна
И снова тяжесть
Людских страданий
Нести должна.
Быть может, счастье,
Что молодые
Отец и мать.
А может статься,
Что лучше б было
Не прилетать.
2002


Моя песня недопетая

Разорвет небес затмение
Журавлей летящих пение.
И забуду на мгновение,
Что подвержены мы тлению.
Доживу ли до рассвета я
Или вмиг сгорю кометою,
На тебя совсем не сетую,
Моя песня недопетая.

Дышит верность лебединая
В каждом звуке пенья дивного.
И слагать стихи мне хочется
Про любовь без одиночества.
Только счастьем не отмечена
И с тоской навек повенчана
Ты, любовью не согретая,
Моя песня недопетая.

Вновь весною зазвенят леса,
Жизнь прославят птичьи голоса.
Оживет на миг душа моя,
И быть может, запою и я.
Но взлетит ли, покидая дом,
Эта птица лишь с одним крылом?
Зря рассвета ждешь, тепло тая,
Моя песня недопетая.
2003
   

 Не забывайте вы обо мне

На небе тучи в кипящей пене.
Темным темно.
Уходит в землю дождей осенних
Трудяга ночь.
На стеклах, в лужах, на мокрых крышах
И в вышине
Как будто пишет:
«Не забывайте вы обо мне!»

Восходом новым с утра пораньше
Восток горит
И нам без фальши о самом главном
Он говорит.
В лучах веселых, вздыхая, шепчет
Нам листьев медь:
«Не забывайте!
Не забывайте вы обо мне!»

Зимою снежной, весною нежной
И в летний зной
То слышу лепет, то стон безбрежный
Земли родной.
Цветы и травы, моря и горы,
И небеса
«Не забывай нас!» – твердят мне хором
На голоса.

И я когда-то, водой ли, газом,
Как талый снег,
Шепну всем сразу:
«Не забывайте вы обо мне!»
2002


***

Тишина, только листья
Осыпаются с веток.
Я иду наугад
За бесценным советом.
У березы спрошу,
Пряди свесившей низко,
И у тополя светлого,
Подошедшего близко.

Я спрошу: в дни осенние
Что предельно им ясно,
Если в тихом свечении
Догорают согласно,
И тоскою щемящею
Их покой не нарушен?
Научите достоинству,
Успокойте мне душу.
2006


Ночные страхи

1
Тигрицей ночь бросается на грудь.
Вся в рваных ранах плоть моя живая.
И до утра, наверно, не уснуть:
Не сны, а ужасы
мне мысль в комок свивают.
От прошлого не в силах я отбиться,
И будущее темнотой страшит.
И воет ночь – бездушная тигрица
И ком моих страданий ворошит.

2
Боюсь сойти с ума, боюсь ослепнуть.
И одиночества боюсь
средь смертных мук.
Боюсь стать просто серой горкой пепла,
Не важной и не нужной никому.
Боюсь забвенья и непониманья.
Как всякий, жизни замыкая круг
И рядом смерти чувствуя дыханье,
Хотела бы родных коснуться рук.
Душой хотела бы
в родной душе согреться,
Чтоб сил набраться и вперед идти.
Что там, за гранью?
Город наших предков?
И крест могильный как исток пути?

3
Не думать бы об этом, не терзаться.
Принять бы все бездумно, как закон.
Но дух истерзанный не хочет покоряться
Ни здравым домыслам, ни святости икон.
Смирись, гордыня, перед силой рока!
Жила достаточно, пока еще жива.
А что до смерти – не придет до срока,
Пусть не болит об этом голова.
Всему свой час, свой образ и свой путь.
Так помоги, мой Ангел, мне уснуть.
Чтоб этой ночи ледяная мгла
Меня случайно в мир иной не увела.

4
Где-то в середине ночи
Слышу: дождь слегка лопочет.
Вот в чем дело, в чем причина
Затянувшегося сплина!
Ну, теперь-то все в порядке.
Пусть в саду польет он грядки
И с души пусть смоет грусть.
Тигр уснул – и я ложусь.
2006


***

Все лечит страх. Калеча, все же лечит.
Боясь потерь, мы крепче держим нить.
И если смерть назначит с нами встречу,
То, начинаем жизнь по-новому ценить:

Ценить зарю и плеск реки в тумане,
Свет очага и взмах свободных крыл;
Ценить слова, поддержку, пониманье,
Себя и тех, кто душу нам открыл.

Как ночь длинна! Гасить нам рано свечи,
Прими же мир таким, каков он есть -
И будет радостью
твой каждый день отмечен.
Будь счастлив тем, что ты пока что здесь.
2006


Опасная тропа

1
Красивую жизнь обещали экраны:
Дворцов этажи и заморские страны.
Мечта о богатстве любою ценой
В душе, как сорняк, проросла не одной.

2
Открытый гараж  темным ликом дрожал,
На помощь звал редких, спешащих прохожих.
По мокрой дорожке подросток бежал,
Подальше в кусты зашвырнув острый ножик.

А в том гараже, весь в крови, у стены
Мужчина нестарый лежал без сознанья.
И годы былые, как зыбкие сны,
Спешили на горькое это свиданье.
Он видел мальчонку, что стал сиротой
В неполных пять лет. Рядом видел повсюду.
Всегда для него был на все он готов –
Сынок же приемный стал хуже Иуды.

Он знал, что отец в завещанье своем
Гараж отписал, и машину, и дом –
Ему все, что, жилы порвав, заработал,
Чтоб в старости быть окруженным заботой.
А тут подвернулись дружки с косячками.
Кайфуешь? – Плати. Хоть чужими руками.
Вот он и решился. Рука не дрожала,
Когда кровь живая из раны бежала.

3
Испугом был позже застигнут врасплох.
Но сделано дело, и скалится Зло.
Нет рядом родной и добрейшей души.
И как-то теперь потечет его жизнь?
Пусть по малолетству срок будет коротким,
Но если уж встал на преступную тропку,
То живы дед с бабкой в какой-то глуши…
И мало ль кого он убьет за гроши!
Поймет ли когда сердце новый Иуд,
Что счастье дает и спасает лишь труд?
2006


Нет горше

Тяжелою поступью
Двинулись тучи.
И вес стопудовый
Болезней вас мучит.
Но горше, поверьте,
Нет горя на свете,
Когда вашей смерти
Родные ждут дети.
2006


Между жизнью и смертью

Над бездыханным телом
Морозною зимой
Две дамы огалтело
Вели словесный бой.
Смерть сразу в наступление
Пустила все полки:
- Но это ж преступление –
Продлять его деньки.
Какую можешь радость
Ты дать ему теперь,
Когда он раз за разом
Ломался от потерь,
Пока в конец не спился,
Пока вот не замерз?
Захочет ли, чтоб длился
Тот путь – большой вопрос.

Жизнь тоже не молчала,
Пока со всех сторон
Ей музыка звучала
Не свадеб – похорон.
Да, отступать уж некуда,
Хоть этого б вернуть!
- Ну, что ж, живет пусть нехотя,
Когда горазд хлебнуть.
А что же в том хорошего,
Когда уйдет совсем?
Ведь хоронить недешево –
Сплошная цепь проблем.
И что ему готовишь ты
На свете на другом?
Не к аду ж пришвартовывать?
А здесь плохой, но дом.
Да ты его спроси сама.
Что мне морочишь голову?!

И Смерть у пьяного весьма
Ответ пытала голодом:
- И накормлю, пойдешь со мной,
И напою навеки я.
- Ан, нет, - сказал он, - я живой
И, что к чему, кумекаю.
И смерть в сторонку отошла,
Ей и других хватает.
А Жизнь сто грамм в него влила:
- Уж ладно, пусть оттает.
2006


Жить!

Жить? Жить во что бы то ни стало,
Наперекор себе и всем!
Пусть и больна ты, и устала,
Пусть сил для жизни нет совсем.
Пусть кажется, что нет ни цели,
Ни смысла дни продлять свои,
И пусть лампада еле-еле
Перед иконами горит.

Молись, родная, все мы гости
На этом свете, и пока
Не улеглись мы на погосте,
Дорожка наша нелегка.
Но где-то близко, где-то рядом
Другой страдает человек.
Он примет помощь как награду
И как спасение - совет.

Ты помолись. Слеза омоет
Пусть душу слабую твою!
А Богородица отмолит
Грехи за тех, кто на краю.
2006


Со – т в о р е н и е

Не невезучая

«Невезучая!», «невезучая!» –
Словом этим себя я замучила.
На судьбу свою вновь обижена,
От обиды и солнца не вижу я.
Отчего же такая вот рохля я?
Может, кем-то, действительно, проклята?
Может, линии рук сводят все на нет?
Где искать ответ? Где искать ответ?

Невезучая в чем? Это важно так,
Чтоб счета в банке пухли бумажные?
Чтобы имя на каждом втором углу
Глаз мозолило, задевало слух?
Деньги, слава, любовь – суета сует –
Не моя мечта и не мой обет!
Так зачем себя этим мучаю:
«Невезучая, невезучая»?

Нет, везучая и богатая,
Если дети успехами радуют.
Сплю спокойно, довольна свободою
И мудрее теперь с каждым годом я.
Никому ведь не стала обузою
И любима капризною музою.
Так зачем вздыхать? Так о чем жалеть?
Все имею я, что хочу иметь.

Не цени себя чуждой мерою:
Не для всех это счастье – стать первыми.
В жизни главное – человеком быть,
А об остальном ни к чему тужить!
Не ходи, словно солнце за тучею,
Повторяя с тоской: «Невезучая».
Вновь придет весна - и растает снег,
И поймешь ты: счастье свое у всех.
2002


Муравьи

Простая истина открылась мне однажды.
Плыл муравейник,
как корабль многоэтажный.
Сновали жители то в дом, то на поляну,
И дверь железная жильцов не разделяла.
Туман в лесу, как сизый дым,
в березах бродит.
И только бесу до беды нет дела, вроде.
Но друг за друга муравьи стеной встают,
Не раз соломинку, как руку, подают.
Такой большой семьи
неотделимой частью
Должны мы стать,
чтобы вкус познали счастья!
2006


Прошлый век

На шестой части суши свой вечер
Доживал, не покаявшись, век.
Им пустяк был один не замечен:
Потерялся не гвоздь – человек!
Нет его: нет лица, нет души.
Лишь толпа все куда-то спешит.
Но нельзя ставить веку в вину,
Что забрел он в такую страну.
Есть надежда, что век этот в прошлом!
Может быть, будет новый хорошим…
2006


Монолог «маленького человека»

Мне не дано сиять звездою в вышине.
Мой крест – для чьих-то ног
тропинку метить.
И вряд ли кто «спасибо» скажет мне:
Непросто светлячка в траве заметить.

Чуть-чуть не то, чуть-чуть не так – 
и прочь с дороги!
«Ты недостоин высоты», - решили боги.
Пусть не звезда –
лишь слабый след ее в глуши,
Но свет души не затоптать, не заглушить!
2003


Завещание

Что могу я в наследство оставить?
Ни хором, ни машин, ни счетов,
Только сердце, что ноет и давит
За раздавленных злой нищетой.

Эту боль я тебе завещаю.
Необычно наследство, так что ж,
Если любишь, жалеешь, прощаешь –
Значит, правильный путь ты найдешь.

Завещаю весны вдохновенье,
Завещаю зимы чистоту,
Мудрость зрелых осенних решений,
Силу лета и чувств полноту.

Завещаю звезду в небе синем,
Завещаю блеск солнечный дня.
А еще завещаю Россию –
Береги же ее без меня!
2001


Завистникам

О, эта зависть – подколодная змея!
Как мне знаком ее укусов страшный яд!
От черных взглядов я совсем изнемогла,
За все наказана затрещинами зла.
И что углом своим Господь не обделил,
Что муки творчества мне душу сберегли,
Что любят дети, и что мать моя жива,
И что работает пока что голова.

О, как же душам этим черным плохо спится,
Когда в окне чужом мерещится Жар-птица!
Чужого счастья камнем давит светлый груз –
И не до смеха, не до песен, не до муз.
Чему завидовать, особенно сейчас?
Что инвалид и что, как тонкая свеча,
Уже мерцаю я во тьме едва-едва?
Уж не тому ли, что пока еще жива?

Но и с кончиною моей им будет плохо:
Кому-то памяти пирог, кому-то крохи.
Но так Господь уж, мир наш создав, положил:
Имеет каждый то, что, в общем, заслужил.
И зло, которое из глаз по капле льется,
Как бумеранг, рекой к тебе потом вернется.
Чтоб род не пал твой, ядом этим искалечен,
Остановись, живи добром! Еще не вечер.
2005


***

«Не знаешь жизни», - ты сказал при встрече,
Приправив превосходством злые речи.
Но если я не по уши в грязи –
То это значит, что умею тормозить.
А ты для пополненья впечатлений
В болото лезешь, даже с наслажденьем.
Уж от тебя стал исходить тлетворный дух,
Согнулись плечи, взгляд давно потух.
Нет, милый мой,
как на строительной площадке,
Есть в жизни все, но каждый волен выбирать:
Дом строить так, чтоб свет жег тьму нещадно,
Или впотьмях лишь мусор собирать.
2006


На качелях

Ты устал от бешенства качелей.
Жив ли, нет? Души давно нет в теле.
Ты ее то вниз швырнуть спешишь,
То вздымаешь выше всех вершин.
А душе так важен мир, уют, покой!
Брось качаться, сердце негой успокой!
И услышишь, как поет, светясь в тиши,
Равновесие воспрянувшей души.
2006


Очищение

Не для того ведет нас небо сквозь мучения,
Чтоб зло цвело, рождая жажду мщения.
А для того, чтоб оценили мы значение
От всякой грязи дел и мыслей очищения.

И лишь начнут тропинки в душах зарастать
Самодовольством, пошлостью, развратом –
Топча и вольные, и злачные места,
Несутся всадников бесчисленные рати.

И снова боль, и снова слезы. И беда
Нас тянет неводом, глотает, как удав.
Со страхом тьму вокруг свечою освещая,
Глаза прозревшие вновь к Богу обращаем.

В огне сгорает нас давивший бурелом.
На чистом месте мы возводим новый дом.
В его основе милосердье, состраданье.
А в окнах свет добра, любви и созиданья.

И вновь Россия, оживая понемногу,
Находит выход на широкую дорогу.
И вновь со славою Судьба ее роднит…
Но лишь пока душа Завет небес хранит.
2005
    


Искушение

До ночи поземкой зима забавлялась,
Фонарь чуть горел где-то там, высоко.
У главного входа девчушка стояла.
В лохмотьях, с протянутой скромно рукой.
Кричали глаза, в них кричала душа:
- Шлю SOS. Погибаю! Спасите!
Но мимо толпа проходила, спеша.
Лишь бес подошел искуситель.
- А что ты мне дашь, если я помогу?
На что ты, красотка, согласна?
И шепот сорвался с обветренных губ:
- Иди, как идешь. Все прекрасно.
- Что ж так-то? Людей ты уж, вроде просила,
Теперь лишь моя тебя выручит сила.
- Ну, нет уж, - сказала душа, чуть дыша, -
Быть может, не стою и я ни гроша,
Но только пока я хоть как-то жива.
Припрячь для других ты соблазнов слова.
И черт, как оплеванный, плелся до ада.
И все про себя он бубнил на ходу:
- Ну, люди! И черт их поймет, что им надо.
Но к праведным больше уж не подойду.
2006


***

Бывает так: стеною тучи
Над сонною землей встают,
И ветер налетит колючий.
И дождь устроит свой салют.
Порой и в жизни так бывает:
Ненастье душу убивает.
За часом час, за годом год
Карает нас небесный свод.

Да, все в руках незримых Бога,
Дает он время и дорогу,
Дает по силам испытанье
И очищает нас страданьем.
Чтоб сердце мхом не зарастало,
Должны мы выдержать немало.
Чужой сочувствуем мы боли,
Лишь вкус узнав несчастной доли.
2006


Доля-долюшка

Где-то месяц радостный
Лил свой свет по ярусам,
А поля невзрачные
Затопил рекой.
Ну, а травы скошены,
В подземелье брошены
И на стены мрачные
Уж глядят с тоской.

А цветочек запертый
Все твердил, как заповедь,
Перед твердью каменной
Из последних сил,
Что перед кончиною
Об одном кручинится;
Речью своей пламенной
У судьбы просил:

«Доля моя, долюшка!
Ты не ветер в полюшке,
Не цветок коралловый,
Не сосновый лес.
Доля, моя долюшка,
Лишена ты волюшки
И без света алого
Чахнешь в сонной мгле.

Горе мое, горюшко –
Доля моя, долюшка!
Где та тропка бледная,
Что ведет из тьмы?
Счастье, как и водится,
Не для всех находится.
С долей нашей бедною
Уж сроднились мы.

Но, по воле случая,
Дай хотя бы лучик нам,
Чтоб в его объятиях
Умереть могли!»
И в оконце малое
Вдруг зарею алою
Солнца небывалого
К ним пробился лик.

Может, нашу долюшку
Выпустят на волюшку.
Но не петь нам, скошенным,
Песен на заре.
Только напоследок пусть
Счастья миг разгонит грусть,
Чтоб на долю косо нам
Больше не смотреть.
2006


Не с тобой

Нет, не тобой освоен берег,
Что блещет новой красотой.
Стоишь, глазам своим не веря,
Прошел лишь год, как сон пустой.
Пока ты по волнам метался,
Себя в морях искал пока,
Здесь горделиво Дом поднялся
У чистой пяди родника.
Здесь шум прибоя и деревьев
Сливаются в любви мотив.
Здесь птицы никогда не дремлют,
Сопровождая вас в пути.
Здесь море ласковее кошки.
Здесь солнце, звезды и луна
Не оторвутся от окошка,
Где счастьем все звенит струна.
Вот и она – та, от которой
Ты год назад бежал, как тать.
Как хороша! Как блещет взором!
Откуда в ней такая стать?
Хотел ты попросить водицы,
Хотел и на ночь напроситься,
Но вышел тот, чьим сердцем светел
И брег, и дом, когда-то ветхий.
И с запоздалым сожаленьем
Ты вновь на палубу ступил.
Лишь океан твой путь последний
Слезой соленой окропил.
2006


***

Уж долго Несчастье по свету гуляло
И все порывалось куда-то зайти.
Но в доме ином дверь Любовь открывала,
В другом лился слишком веселый мотив.
И только в одном одинокая дева
Над долей своею все слезы лила.
Несчастье всем сердцем к ней и прикипело,
И свору болезней с собой привела.

Порою мы сами зовем свои беды,
Несчастной Судьбе предъявляя счета.
Ты Радость губами по капле отведай,
Она в этом мире кругом разлита:
И краски, и звуки, и свет, и тепло
Помогут душе, если ей тяжело.
Открой свою дверь ты Любви и Надежде –
И Счастье, поверь, зацветет, как и прежде.
2006

    
           Советы тишины

Молчит мой телевизор, поломался.
И мне сегодня чудный миг достался –
Поговорить с колдуньей-тишиной,
Что чутко дышит прямо надо мной.
- Ну, что ты скажешь, милая подруга,
О том, что снова рядом воет вьюга,
О том, что волосы все тоньше и белее,
О том, что жить счастливо не умею?

И тишина сказала мне, вздыхая:
- Что тут грустить, ты не одна такая.
Всему свой срок, у всех своя дорога,
И участь каждого в руках незримых Бога.
Не жалуйся, не сетуй, понимая,
Что осень – осенью, в ней нет дороги к маю.
Но пусть пройдут какие-то года -
Как ты глупа была, поймешь, и молода.

А впрочем, молодость –
                не главное для счастья.
Свой путь нашла - зачем же возвращаться?
И если счастье – состояние души,
На мир с любовью ты смотри и не спеши.
И тут призывно зазвенел звонок.
Пришлось прервать целительный урок.
Но эти мудрые советы тишины
Теперь мне даже в грохоте слышны.
             2003


Нет постоянства

Нет постоянства в мире этом,
Нет ни в чем.
И мы с тобой, как летом реки,
Все течем.
Сама себя не узнаю я
Через год.
А десять лет – эпохи целой
Поворот.

Но жизнь, наверно,
Тем и хороша,
Что неизменность в ней
Не стоит ни гроша,
Что каждый миг ее
Неповторим.
И мы живем, меняемся,
Творим!
2000


Со-творение

Исковеркав сознания логику,
Задавили мы душу налогами:
Всем должна, всем обязана, всеми травима.
Даже нами самими не очень любима.
Что ей надо? Все стонет, все мечется
И пытается стать нам советчицей.
Вспомнить силится зов херувима
И полет, в свете солнца незримый.

Круг божественный в море бросая,
Все не вовремя будто спасает
Нас от зависти, злости и спеси.
Мы ж клянем ее, выгоды взвесив.
Эти выгоды спорны, признаться.
Но так трудно порой отказаться
От достатка, от славы, от лести.
Даже если душа не на месте.

Чтоб осилить в ухабах дорогу,
Недостаточно милости Бога.
Нужно душу свою окрылить,
Чтоб хотелось ей жить и творить,
Счастьем вздоха и счастьем свиданья,
Всей поющей струей мирозданья,
Счастьем цвета и счастьем движенья,
В детях мыслей и дел продолженьем.

Вместе с Богом, природой, людьми
Напои жаждой мучимый мир.
Стань Творцом своей мысли и чувства –
Это высшая форма искусства.
2005


Пора!

Сколько лет, словно в клетке,
Я сижу запершись?!
Слезы лью, пью таблетки -
И проносится жизнь.
Снова спорить с судьбою
Вроде, я не хочу -
Только дверцу открою
И ветрам, и лучу.
Чтобы стоны и песни
Необъятной земли
И отдельно, и вместе
Выжить мне помогли.
Ведь не зря же всем миром
Встарь встречали беду,
И в моей пусть квартире
Люди помощь найдут.
Тот, кто сам натерпелся,
И поймет, и простит.
Лишь взаимной поддержкой
Крепок мир на Руси.
2001


В р е м я   в   н а с

После болезни

Бывают дни, бывают времена,
В болезнь, как в пропасть, падает страна.
В огне горячечном, с температурой сорок
Она, как кажется, и дух испустит скоро.
На смертном одре, уж оплакана, отпета,
Откроет веки вдруг во мраке предрассветном,
Встает, как тень, и спотыкается впотьмах.
Но с каждым часом все теплей ее зима.
Мы вместе с нею поднимаемся из гроба,
И вместе с ней бредем в больничной робе.
А без нее, в краю богатом, но чужом,
Давно б зачахли, вспоминая отчий дом!
2006


Река времени

Вне времени не жил
Никто и никогда!
Вокруг пусть будет ил
Иль чистая вода,
Но только все течет
Река из дней и лет,
И за собой влечет,
И наш смывает след;

Проходит сквозь сердца,
Проходит сквозь судьбу,
Уводит к праотцам
Иль порождает бунт.
Во времени всегда
Свои находим лица,
Но времени вода
Из наших душ струится!
2006


Маятник

Качается маятник.
Стрелки-ножи
Отрежут от вечности
День, как полоску.
Мы будем в нем маяться
Или же жить?
Иль выбросим весело,
Словно обноски?

И время уходит
К границам Вселенной.
Но снова наш берег
Окатит волной.
И тикают ходики
Стражами плена,
И нам без потерь
Не прожить эту ночь.

Нет, не навсегда
Беды времени страшного.
Рассвету сиять
В нашей трудной судьбе!
Ведь были ж года
И сытнее, и краше –
А маятник вновь
Начинает разбег.
2006


***

Нарядные машины
Бегут за рядом ряд.
От счастья млеют шины -
Вот-вот и воспарят.

Над новою четою
Сирены вновь поют,
И свадебной фатою
Вдаль облака плывут.

И все вокруг расцвечено
Улыбкою счастливой,
И крепит узы вечностью
Синь неба горделиво.

И замерли, не дышат
Влюбленные часы…
Неужто вправду вышли мы
Из черной полосы?!
2006