5

В последние годы Анатолий Филиппович боялся покидать город, выезжать за его пределы, и когда надо было куда-то по делам, то обращался к друзьям, просил их поехать с ним. Так я оказался с ним в Москве в издательстве «Молодая гвардия» и познакомился  с поэтом, другом Анатолия, редактором альманаха «Поэзия» Николаем Константиновичем Старшиновым. У него мы пробыли около часа. За это время на его рабочем столе выросла большая стопка рукописей, принесенных для просмотра и дальнейшего включения в план издательства на следующий год. И я ещё подумал, как много рукописей,  какие нужно иметь силы в редакции, чтобы всё это переработать и  достойных не упустить, довести до читателя, порадовать открытиями, находками.

Однажды застал Анатолия Филипповича на четвереньках на полу комнаты среди разбросанных листов со стихами: «Составляю очередную рукопись! Всё перед глазами и удобно собирать содержание и компоновать разделы. Учись!».  И в будущем я так и поступал!

Встречал меня Анатолий Филиппович всегда радостно, открыто, стараясь, по возможности, выйти на крыльцо, навстречу мне. В его фигуре мне виделось что-то от доброго мудрого старца, седого как лунь, никогда никого не обижающего, в любой момент готового броситься на помощь нуждающимся в ней, ободрить, поддержать. С ним было удивительно легко и тепло.

В предисловии к отобранной им подборке моих стихов под общим названием "Спеши, мой сеятель, спеши: Минута год великий кормит…" (газета "Вперёд" от 12.02.77) поэт писал: "…его лирический герой – человек современный, остро чувствующий проблемы дня и в то же время умеющий с позиций современности обобщить увиденное, прочувственное и пережитое…".

Он хотел видеть мои стихи напечатанными в центральной прессе, для чего отобрал несколько и посоветовал отвезти в журнал «Лес и лесное хозяйство». Стихи в редакции понравились, соответствовали направлению журнала, и мне обещали в ближайшем номере, как будет свободное место, напечатать. Но сколько я ни обращался потом, всегда неизменно отвечали: «Подождите!». Так и не знаю: «Напечатали ли?».

Затем Анатолий Филиппович порекомендовал отвезти отобранные им стихотворения поэту Николаю Дмитриеву в город Балашиха для передачи их в альманах «Поэзия». Я встретился с поэтом у него на квартире. Стихи ему пришлись по душе, и он обещал передать их в редакцию. Здесь же он подарил мне свою книгу: «Отклик», М., «Современник», 1987, с надписью «Уважаемому Ивану Федоровичу Кудрявцеву с почтением к его творчеству, в день знакомства, г. Балашиха. 20.У11.89г., автор». Но стихи в альманахе «Поэзия» также не появились.

     Анатолий Филиппович принимал самое непосредственное участие в подготовке мое-го первого сборника и написал к нему предисловие "Стихи Ивана Кудрявцева", в котором отмечал: "Иван Кудрявцев давно пишет стихи, сочетая работу на производстве с поисками и находками в поэзии. … Искренность и глубина переживания. ... Он в своих переживаниях и мироощущении взял разбег, после чего почувствовал бег отступающих лет – стихи, выстраданные поэтом…". Наконец, мечта его исполнилась, сборник вышел:  «Очнувшийся однажды. Стихотворения и поэмы». – М: РИО Упрполиграфиздат Мособлисполкома, 1990. Из-за недостатка у меня времени я объединил три книги в суммарную – одну. Одному из первых я с благодарностью подарил ему. Он обрадовался, как своему изданию! Радостью светились его глаза! Это надо было видеть! Так умел радоваться только он! Таким он мне запомнился!

      В детстве, когда я не достиг ещё школьного возраста – мне было видение – старец, седой, как лунь: «Будешь писателем!». Жители деревни и писать толком не умели. И в школьные годы не знал, в чём заключается моё писательство. Учился, как все. До 8 класса по всем предметам имел оценку - отлично. Из 1-го класса меня переводили в 4-ый, но родители, по совету сестры, учащейся 10-ого класса,  не дали согласия. А больше в деревне, кроме чтения книг в библиотеках школьной и взрослой, заняться было нечем. Так я и рос. После 10 класса оставил деревню и поступил учиться в Москву. Здесь и появилась склонность к сочинительству и возникла дружба с людьми творческими, в том числе с Анатолием Филипповичем Чиковым, что впоследствии привело к созданию и выходу первой поэтической коллективной книги на Радонежской земле сборника «Сергиев Посад. Первый выпуск.  Поэзия» (1994) и первого в Сергиевом Посаде издания сборника «Поэты Сергиева Посада. ХХ век. Антология» (1999).

Наташа Мартишина вспоминает, что на презентации в бывшем Конном дворе книги «Сергиев Посад. Первый выпуск. Поэзия», подготовленной мной,  Анатолий Филиппович, один из авторов этого сборника, проходя мимо неё, хотя до этого они не встречались и не были знакомы, произнёс: «С Вами войдёшь в историю!» – и прошёл дальше. И вот, спустя несколько лет, выпускница Литературного института имени А.М. Горького, член Союза писателей России Наталья Мартишина, анализируя творчество Анатолия Филипповича, открывает нового поэта, поэта, поэзия которого имеет глубокие исторические корни в древней Руси, начиная с былинных богатырей и со «Слово о полку Игореве…». И доказывает это стихами  поэта.

Мансур Сафин вспоминает, как однажды Анатолий Филиппович принёс в редакцию газеты "Вперёд" стихи о гибели трёх космонавтов при возвращении с орбиты на Землю. В момент передачи стихов прозвучало по радио извещение о гибели Добровольского, Пацаева и Волкова. Все сотрудники редакции в шоке и по городу поползла легенда о проницательности и пророчествах Анатолия Филипповича.

Второй раз, Мансур Сафин (Набережные  челны), следуя из дома в больницу, по пути, из почтового ящика достаёт письмо и захватывает с собой. В больнице узнаёт, что сегодня у него родился сын. Обрадовавшись, он возвращается домой и читает письмо, в котором Анатолий Филиппович поздравляет его с рождением сына.  Конечно, он удивлён!

Кстати, на презентации сборника «Сергиев Посад. Выпуск первый. Поэзия» в Конном дворе Анатолий Филиппович не выступал. Читал его стихотворения Ю.Н. Палагин.

     На презентацию сборника приехали московские поэты Владимир Костров и Николай Дмитриев. Я прочитал две главы из поэмы «Вериги».

Выступил Владимир Костров и, как продолжение начатой мной темы, прочитал своё стихотворение «Бомж и Бог». На эту же тему и под тем же названием оказалось стихотворение у Владимира Сосина.

Николай Дмитриев приветствовал выход сборника.