Гордый нрав

Отцы клеймили страшную печаль,
Клеймили заболоченную старость.
Клеймили всех и мне их стало жаль,
Заметив даже  искреннею малость,
Я отворачивался от лишней пустоты
И сквозь столбы акустикой срасталась
Вялость, вялость, вялость.
Ну, как же мы, ну, где же мы?
Мы переждём, а что, осталось!?
Отвык уже от "вы" и перешел на "ты".
Петрович прав, Григорьевич прав,
Что под ногами не земля вращалась,
Но как же, но как же быть,
С которыми не пил, на брудершафт,
С которыми не клялся, не нарушал ландшафт.
Не нужно было выступать, переходить на "ты"
И пятки нужно было сохранить
От повседневной, скотской суеты.
Но только ты был прав, Григорич,
Но только ты, но только ты!
Не нужно было наступать на тень,
Не нужно было шныркать, по задворкам.
Здесь был ты прав! Ты прав! Григорич,
Что все статьи без глав, политика вся, сволочь!
Я отворачивался, от лишней правоты,
Но, всё-таки, ты прав, Петрович!
Но, всё-таки, Прав был,  и ты!
К двум постовым, с гитарой шестиструнной,
Давно уже без звука, без ладов,
И в тишине, в наручниках, чугунных
Как суку, да, как суку, да под мосты.
Ты прав, Григорич, ты прав, ты прав.!
Там, где железом бьют
Давно уже нет правды
 Там, где полночный свет
Там, где остатков нет,
Где лишь, одни долги,
Там, где одни слова,
Как в титрах непонятных,
Там, где играют в нарды,
А ставят жизнь свою.
Там, нет давно столбов,
И виселицы нет,
И, пролетавший свист,
Лишь свист боезарядов,
Где одинокий страх
И с ним нельзя, на “вы”
И с ним нельзя, на "ты",
Ты прав, Григорич,
Ты, как всегда был, прав!
Ну, где же правота,
Твоих Жемчужных глаз
И твердая усталость.
Из левых и из правых, был прав
Лишь ты всегда.
Ты прав, ты прав, Григорич!
Ты прав, ты прав Петрович.!
Всем нужен гордый нрав.
Ты прав, ты прав, ты прав!