Вишнёвый сад

  Памяти моего дяди, Аркадия Яковлевича Ильиных,
                прошедшего всю Великую Отечественную.

 Сорок четвертый, Первый Белорусский,
 дан приказ: "В разведку!" - Выпал мне.
 Случай. Попрощались мы по-русски,
 сдал комбату свой воен-билет.
  Жутко уходить вот так, и имя
 оставлять, и с лычками погон,
 будто я давно уже не с ними...
  Матери доставит почтальон
 извещенье - "Без вести пропавший" -
 ни погиб, ни жив - живой мертвец.
 Будет ей всё чудиться уставшей:
 голос мой, шаги, так много лет.

  Мрачные гоню из сердца мысли:
 Даст то Бог, не выдаст вороньё,
 не догонит и случайный выстрел.
 По пластунски через луг, жнивьё.
  Пядь земли и сердцем и ладонью
 чувствую, и к травам, как в пылу
 припадаю трепетный влюблённый
 к женщине. РазъЯснится к утрУ,
 я увижу край врага позиций,
 всё запомню, сосчитаю всё;
 и обратно будет воротиться
 мне легко, как взять уже своё.

  По утрУ кукушка куковала,
 я считал, и полз уже назад,
 помню, как внезапно из тумана,
 вдруг возникли: дом, вишнёвый сад.
  Я забылся, увлекаясь вишней,
 и не помню как, из-за угла,
 немец - позабывшийся мальчишка,
 мы лицо к лицу, и автомат
 замер на секунду в наших пальцах,
 первым я тогда спустил курок...
 Трудно было с жизнью нам расстаться:
 била кровь , или вишнёвый сок
 на его немецкой гимнастёрке,
 и совсем по-детски на щеках,
 белокурый, слабый, как девчонка,
 повалился он с тоской в глазах...

  Я вернулся целым из разведки,
 помню, мной доволен был комбат,
 орден дали мне тогда советский,
 дали новый, грозный автомат.
 До Берлина, помню, дошагали:
 было много смерти и пальбы,
 но всё снится долгими ночами
 мне тот случай из моей судьбы.
 Не изъять, не вычеркнуть с годами
 чувство безысходное вины,
 и теперь вишнёвыми садами
 чудится мне эхо той войны:
 парень тот в немецкой гимнастёрке,
 и мольбой в испуганных глазах -
 мой судья по памяти не стёртой,
 как печать на сердце - вечный знак.
       _____________