Доктору. лапшину в. н

Меня не поразила белизна,
Как будто бы всегда была знакома
И не сковала эта тишина –
Подумаешь! Ну, что в этом такого?..

Легла на стол, как кролик обречённый
И не тряслись извилины от страха.
А вот и он. Стерильно - облачённый
И доброта в глазах – не парень, а рубаха!

Вот чьи-то руки вяжут, колят, мажут,
А я держу светильник в поле зренья
И жду, когда меня закружит,
Когда я распадусь опять на звенья.

И вот уже кружится голова,
Знакомое чертовски ощущенье.
Вот говорю последние слова
И мысленно прошу у всех прощенья.

И, кажется, минута лишь прошла,
А может ночь, а может век – не знаю
Проснулась я и голос подала
Спокойна и жива. Не умираю.

Бородка с проседью и толстое стекло
Сквозь стёкла доброта, тепло, вниманье.
А рядом – крепко сложенное торжество!
Задор и строгость – заклинанье.

Пока что двое, к ним стремится
Сознание и ум – всё существо.
Не смею, не могу к ним обратиться
Я лишь смотрю на них – на Божество!