Весна в городе

Городские весенние улицы,
вы любого сведёте с ума!
Слепо пыльными окнами щурятся
грузноватые батьки-дома.

От зимы больше ждать уже нечего-
на асфальте последняя таль.
Ветер влюбчивый и переменчивый
протирает денёк, как хрусталь.

По утрам хрустят лужицы коркой.
Оживленье кругом, разговор.
Будто март, вдруг затеяв уборку,
домочадцев всех выгнал во двор.

Переполненная остановка
(начался пассажирский подъём)
смотрит вслед симпатичной головке,
промелькнувшей на миг за рулём.

Кто-то вскрикнул, озлившись:
-Вот, дура!-
иномарки шальной сторонясь.
Перепуганной птицей с бордюра
на пальто чьё-то прыгнула грязь.

Но головка уже пролетела,
затерявшись в потоке машин.
Никакого ей не было дела
до обрызганных грязью мужчин.

А в подземном сыром переходе,
с отвалившейся плиткой от стен,
пела лира о нашей свободе
и вступала в товарный обмен.

Люди двигались гулко и ходко,
будто тени в царстве теней.
И звенело в помятой коробке,
что к ногам своим бросил Орфей.

Тянет сыростью,
мусорным тленом
от осевших снежных коржей.
А с развалов под солнечным теном-
духом жареных беляшей...

Шесть часов.
Вечер медлил с приходом:
то ли он пропадал на реке,
то ли слушал певца в переходе,
то ли прятался на чердаке?

То ли пел городские романсы
разомлевшим в теплынь тополям?
После стрижки, как новобранцы
тополята-ребята стоят.

Вот к жилью прислонилась берёзка,
в ней уже забродил первый сок.
Мужички собрались у киоска-
выпить пива с устатку чуток.

Слабо тренькнул трамвай с остановки,
и народ повалил по домам.
А у плит для соседней застройки
мужички дали волю словам:

-Слышал что ль, рубль опять покатился,
а спокойный сулили нам год...
-Слышь, сосед мой от водки накрылся.
Вот чем, сволочи, поют народ.

-А по телику слышал про НАТО?
Крыша съехала у ребят...
И чего им от сербов-то надо?
И бомбят их, бомбят и бомбят...

"Отсрелявшись" по фронту, и с тыла
мужички на покой собрались,
разбросав всюду крышки с бутылок,
будто россыпь отстрелянных гильз.

Лай собак прогремел где-то рядом.
Взбудоражив вечернюю муть,
эхо шаром металось бильярдным,
не давая людям уснуть.