Книжка Стихи 04-06

***

Дождь умолк, но свет не замирает,
Влагою весеннею пропах.
Краснотал жемчужно собирает
Вереницы капель на ветвях

И, порывам ветреным послушен,
Поиграв сияньем дорогим,
Ожерелья стряхивает в лужи,
Распуская дружные круги…

А затишье следом - лучший довод,
Чтоб загладить безрассудный жест,
И земля в очах опять готова
К отраженью облачных торжеств.


***

Гуманизма опыт жалкий
Пахнет хламом старомодным,
Вроде ветхой коммуналки
Накануне капремонта -

Той, что в прошлом ворошится
То щетинистым соседством,
То невинностью пушистой
Здесь ютившегося детства...

Проваландавшись по свету
Так себе, на двойку с плюсом,
Мы теперь готовим смету
Для отстройки евролюкса:

Раз для быта неудобен
Храм общественных традиций -
От возвышенных утопий
Покомфортней оградиться.
 

***

Тьмы - только чуть, но спешки тоже нет:
Воскресный город сладко досыпает,
И гроздья лета, вея в тишине,
Его теплом душистым осыпают...

Небесный блеск, туманная вода -
Все разветвленней, лиственней, подробней
Рассвет в лучистом бисере, когда
Сиренью пахнут даже подворотни.

А дальше - пух, полдневные венки!
Вот-вот цветы морфеевы отбросишь -
И затанцуешь, с правильной ноги
Поднявшись прямо в солнечную роскошь.
 

***

Хотя на Адриатике яснее,
А с Балтики мечта все краски стерла -
Здесь нет венецианского стесненья
И красота не подступает к горлу.

Вода в тисках петляет и пленяет -
Морской клубок зеркальных коридоров!
Но голубиный Марк не восполняет
Сенных, Дворцовых, Марсовых просторов.

Столпившихся веков дремотный праздник
И пряный дух галантного столетья...
Но наш удел - то пресный, то прекрасный -
Трудиться на привольном сером свете:

Всем девяти каменам постараться -
Не триста лет, а раза в три подоле -
Чтоб заселить холодные пространства
Своей бедой, тоскою и любовью.
 

***

О бессмертье кривые толки
Тварь живая ведет по кругу -
Но, поскольку мир очень долгий,
Все мы были когда-то друг другом.

Ни от времени не отрежем,
Ни из праха себя не вычтем,
Но любые потом и прежде
Колесят в неподвижном нынче.

Сумму сразу сложили боги
Так, чтоб было нельзя добавить,
И все наши густые эпохи -
Только чья-то предвечная память.

И затем изначальным Словом
Звездный замысел к жизни взвеян,
Что немая его основа -
Это подвиг самозабвенья.
 

***

Над головой возвышенное реет,
А голова вздыхает обреченно,
Что ни одно бессмертное творенье
Не стоит сладких уст любой девчонки.

Заветы патриаршие ветшают,
И самые пророческие речи
Всегда скупей того, что предвещает
Святой изгиб от попки до предплечий.

И следом - богомольно распаляюсь -
Мелькание пленительных коленей,
Стоп мимолетных ветреная плавность
И пяточек зефирных закругленья!
 

ФЕТ

Площадного посмертья разменная медь,
Птичий кляк на граните грошовом...
Как, толпу завлекая, судьбой прошуметь,
Если в лирике царствует шепот?

Ни финальной пальбы, ни богемных манер,
Ни галопа на буйном Пегасе...
Что за вещий певец - при дворе камергер?
Что за гений такой - Афанасий?

Лишь подручные божьи вот так же творят
Чудеса - и в кумиры не метят:
Кто в нетленной отливке видал аромат
Или радугу на постаменте?

А дубравного зноя дремучую тень?
А волну в кружевной оторочке?
И весенние длани ваяют сирень,
Исполняя волшебные строчки...
 

ВАЛААМ

Чайковский, отплытье, зеленых бортов колыбель,
Две чайки кричат свысока на сонливые сосны,
И солнце у кромки багряной садится на мель,
И окунь в живом тростнике вдоль залива пасется…

Гусинка, наехав на лист, улеглась на боку,
А леса в траву заплетается - дергай-не дергай,
И русый чернец бородато кивнет рыбаку,
Закатную гладь взбередив деловитой моторкой.

Ему - в Гефсиманский, куда недоступно мирским,
Но четверть столетья лелеять в обыденном прахе
Гармонию - тоже по-своему схима и скит,
И к божьему лику - молитвенный мой амфибрахий.


***

Блаженной тьме не соучастник,
Всё черновое довершив,
И как-то счастливо несчастлив,
И как-то послесмертно жив.

Тут за живое не затронет,
Что наважденьем постигал,
И мозг мычит, как посторонний
Своим же собственным стихам.

Зевоте на съеденье отдан,
Освоив пульт, по вечерам
С угрюмой скукой идиота
Листаю красочный экран...

Пристрастье! Хоть на три минуты -
Сердец ежовый массажист -
Вцепись, чтоб жарко встрепенуло
В тени слежавшуюся жизнь!

Стыдится прежних пистолетов
Святого Промысла рука,
А все же следует поэтов
Приканчивать до сорока:

На сером свете много ль проку
От зрителя? И только тот,
Кто сплошь обложен, как оброком,
Черновиками, - пусть живет.
 

***

Чтоб закат с хандрою разлучить,
В грудах неба замыслами роюсь, -
На полсвета веером лучи
Развернула облачная прорезь...

Вижу: для веселого огня
Горизонт по-прежнему опасен,
Но очей за краем не затмят
И души за кромкой не погасят.

А пока у берега стою,
Снова по Вселенной руководство
Может космогонию свою
Впечатлеть на зеркале Вуоксы:

Чем темней вода, тем ближе час
Влажных звезд в мечтательном затоне -
Даже в замирающих лучах
Есть обетованье золотое.
 

***

Полночной дачи светлый скит,
Плакучей кровли скат.
Опять виски берет в тиски
Безлюдная тоска.

Мигрени острый каблучок
И капель дробный ритм
Выстукивают то, о чем
Не стоит говорить.

Внутри коробки костяной
С ушами не знаком,
И в доме ясно, что темно
Повсюду за окном.

Мол, сколь бы ни был долговяз
Еловый чародей,
Он тоже по уши увяз
В дождливой черноте...

Лишь верный скит среди лесов
И просветлен, и сух.
С толпой веселых голосов
Связали бодрый дух

Единой вечностью, но вот
В пространстве развели! -
Все собеседники его
Давно внутри земли.
 

***

То в облачной мгле невесомо витаю,
То плоть искушаю лукавой приманкой,
По сходной цене покупая свиданья
С округлою душенькой, падшей, как ангел.

И нежная ночь домовито хлопочет:
Поближе к земле, если крылья устали!
Но разве ступаешь на твердую почву,
По грудкам прелестным блуждая устами?

Где давешний берег в сплошном половодье?
Любые устои теряешь совместно,
Лишь вздохи ускорив, минуя животик,
И с попки скользя только в сладкую бездну…

Неистово тонем, дремотно всплываем -
И сколько б ни длился дуэт светоносный,
За эти мгновенья всегда успеваем
Друг дружку вернуть на заоблачный остров.
 

***

В эпоху цифровых определений
Милей бараний взор, варварин выступ…
Поэзия - ведь это удивленье,
Союз очей с носатым любопытством.

Лишь для нее Творец белобородый -
Едва светает - с молодым азартом
Навешивает новые ворота
При входе на болтливые базары.

Жизнь плачется, что муторно и пресно?
Но скуку тяжело поймать с поличным,
Когда у принадлежностей окрестных
Не узнаешь привычного обличья.

И вновь душа, взойдя на божий рынок,
Любой небесный слух кладет на струны,
И облако в лучах неповторимых
Играет завитком золоторунным.


***

Отвлекись от дневной перебранки
И во времени легком постой,
Где живет вечереющий ангел
Наравне с полусонной звездой.

Свет со тьмою меняться местами
Сговорились на тысячи лет,
И сварливый задор не оставит
Ни следа на небесном челе.

Снежный пик и пустыня сухая,
Гвалт ворон и внушения муз
Равнозначны, когда наступает
Лучший возраст для сомкнутых уст:

Всё мятежное искоренили -
И, как в юности, можно опять,
Навлекая нездешние крылья,
Под счастливой звездой засыпать.
 

***

Кишенье тусклых образин
Во дворике тюремном…
Какую жизнь себе присним,
Такую и продремлем.

Хотя влюбленность на уме
Витает с целью женской:
Навеять юношеской тьме
Образчик совершенства -

Но зрелый мир не увлечен
Строительством утопий,
И мозги плющит кирпичом
Триумф мужеподобий.


***

Перемрем - никто и не заметит.
До анналов нам не дослужиться,
Потому что нет на белом свете
Ничего дешевле русской жизни.

Славный путь натруженные массы
В невысоком званье завершили:
Даже и не пушечное мясо,
А всего лишь водочные жилы.

Меркнет запад, чтобы урезонить
Миражи реальностью ночною:
Храм на озаренном горизонте
Стал - в упор - жидовскою корчмою.

На соблазн мечтательного ока
Только плюнуть злобными устами!..
Свет, конечно, вновь придет с востока,
Но в живых Россию не застанет.


***

Паутиной затканный чулан -
Темная метафора итога,
И душа опять себя сочла
Никому не нужной, кроме Бога.

Если у бессмертья позади
Только пожелтевшие тетради -
Стоит ли на рифмы изводить,
Что могла на нежности растратить?

Утеряв естественным путем
К звездным чудесам нелепый навык,
Страсть ночную лучше заплетем
В легкий плен влюбленностей лукавых -

Пусть высокий трепет усыпят,
Женственному следуя мотиву…
Но забвенье в розовых сетях
Не светлей дремучей паутины.


НОВЫЙ ДЕФО

За шоссе - пустырь некошеный,
Ароматно-первозданный:
От муравки пахнет козами,
Здесь гулявшими недавно.

Злаки, плевелы, кустарники,
Чуть подернутые пылью, -
Благодать произрастания
В безымянном изобилье…

Тишина сливает, умница,
Гул шмеля с настоем сонным,
И душа себе рисуется
Бородатым Робинзоном.

Бытия скорлупка ломкая
Вновь - божественным овалом:
Только с облачною кромкою
Завихренье совладало.

Посреди эпохи фирменной -
Островок заветной лени,
Как буколика зефирная
В людоедном обрамленье.


ПИТЕРСКИЙ ОПТИМИЗМ

Местный климат подытожив,
Чистый вычислим прибыток:
Ну и что, что вечный дождик? -
Так зато и пыль прибита!

Под закат непоправимый
Зря эпоха приуныла:
Ну и что, что сплошь руины? -
Атлантиду вовсе смыло!

Строго взвесив за и против
Жизни в шкуре человечьей:
Ну и что, что долу бродим? -
Птичкой вряд ли было б легче!

Все довольствуются ныне
Лишь вселенским, а не малым:
Ну и что, что солнце сгинет? -
В Млечной бездне звезд навалом!


***

Хотя за узловым картезианством
Немало просветительных заслуг,
Рассудок не способен состязаться
Со склонностью к бессмысленному злу.

Наверно, в нуклеиновые ленты
И дьявольская толика вплелась -
Ведь надо быть отпетым импотентом,
Чтоб кровь не приливала на соблазн.

Стяжанья дух умерен мудрой ленью,
Надменный труд стихиями смирен,
Но сладостному самоистребленью
Природой не поставлено препон.
 

***

Готика, Венера Ботичелли,
Женский лик, соцветье, минерал…
Взор, влекомый облачным теченьем,
Берега из виду потерял.

Сколько за красой ни путешествуй,
В формах нет последней правоты.
Образцам земного совершенства
Не затмить возвышенной воды.

И влечет к парам ветролюбивым,
У которых вехи на пути
Так сродни душевным переливам,
Что очей к земле не отвести.

Подоплека мокрого сближенья
Лирики и туч - небесный дар:
Полниться и плакаться блаженно,
И светлеть, и таять без следа.
 

***

Даже если строфой толковать каждый шаг,
Все равно главный смысл остается неведом:
За любовью на свет прилетает душа
Или ей достает любования светом?

Выше, слаще, хмельней не бывает с людьми,
Чем восторг, что ночным созерцаньем навеян,
И окинутый оком полуденный мир
Столь богат, что на большее - нет вдохновенья.

Меж соцветий и звезд невесомо стремясь,
Тяготения темному зову не внемля…
Но признайся, душа: ослепленная страсть
Нам с лихвой возместила б и небо, и землю.
 

***

Что за блажь - в омраченье плакучем
Покидать милосердный покой,
Призывая на злую толкучку
Тьму потопа и серный огонь?

Где стесненно снуют миллионы,
Вечный кайф - поживать не спеша
В одиночестве самовлюбленном,
И воскресной зарею душа

Только праздничной ждет переделки:
Ароматов, румян, бигудей -
Вся с морщинках смешливых от мелких
Неприятностей, то есть людей.


ТРИ ПОРОСЕНКА

От кормушки с созвучьями душу спугнув,
Кирпичами гремит прозорливый Нуф-Нуф:
Мол, в преддверье осенних зубастых забот
Не пора ль возводить неприступный оплот?

Из бессвязных надежд и сплетения рифм
Пусть городит уют несмышленый Ниф-Ниф
И, огнем вдохновенья озноб не уняв,
За бумажной оградкой трепещет Наф-Наф…

Но прагматик и сам, замурован от бед,
Ни за что пятачка не просунет на свет:
Серый ужас и в крепости не устранен! -
С волком можно разделаться только втроем.


ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ

У картошки снова недород.
Третий Спас лазурь былую застит.
Бодрый грохот клубней о ведро
Предваряет сонный дух ненастья…

Но срывать минор на сентябре -
Грех, имея лето за плечами.
Дождик и умеренность в пюре
Не такой уж повод для печали.

И ночные вздохи не к тому,
Чтоб один июль царил на свете,
Увенчав могучую ботву
Белизной пасленовых соцветий, -

Просто плоть удобно улеглась,
В жилах кровь сезонно поутихла,
И душа мечтательную гладь
Бередит седою паутинкой.


***

Боровой канон: не торопиться.
Что затеял дома - не горит.
Только остановишься пописать -
В очи светит преподобный гриб.

Но праздношатаньям несказанным
Вновь зараза времени грозит,
Подстрекая к алчному азарту
В первенстве завистливых корзин.

Сон ли, явь ли - ничего не свято!
Еле развиднеется - бежим,
Распорядком правит сухомятка,
И сверкают быстрые ножи.


ОКТЯБРЬСКИЕ ПРОГУЛКИ

Мастерской шуршание сухое,
Где асфальт - светло и ненаглядно -
Заштрихован лиственничной хвоей,
Кляксами кленовыми заляпан.

Облака в манере волокнистой
Намечают пасмурные дали,
А поверх - рябиновые кисти
Вносят живописные детали…

И кружит фланер высокопарный,
В одиночку мысленно дерзая
Дружное творенье лесопарка
Довершить любовным созерцаньем.


***

Пока весна - погоды ждешь:
Не плачь, небесная краса!
А нынче нравится, что дождь
Идет - и нет ему конца…

Последок солнечных заслуг,
За облаком смиренно тлей!
Окрестных сумерек золу
Лишь слезы делают светлей.

Все непоседы по домам,
И время - тропкою немой -
Вникать в заманчивый туман,
Не проясненный синевой.


***

Листвы сухая неудача
Вискам внушает седину:
Хандрою сорванный во тьму,
При мысли о зиме я плачу,

Невольно замедляя шаг
В шуршащей временем аллее,
Где об одном смиренном тленье
Ночные вздохи надлежат -

И тем протяжнее, что каждый
Окрестный старожил во сне
Корнями знает о весне,
Но вслух об этом не расскажет.
 

***

Не сумев рассудить справедливым нутром,
Чью бы сторону взять в перебранке ворон,
Тронул клена за ветку,
Чтобы лично сварливых высот старожил
В соломоновом духе проблему решил, -
Но пока безответно.

А едва назиданье уста разомкнет -
Мол, взамен дележа неприкаянных гнезд
Стройте новые дружно! -
Как душа, и сама-то с собой не в ладах,
По согласью всемирному оголодав,
Говорит, что не нужно.

Перелетных сближает единая цель:
Невесомо витать под любовную трель
Беззакатного мая -
Но октябрь оседлой враждой одержим,
И базарную склоку тяжелых вершин
Только тьма унимает.
 

***

Октября сухие виды
Синевою перевиты -
Где небесная река
Огибает облака.

Острова из пухлой ваты
Светлой влагою объяты,
И молочной красоты
Мимолетные мосты...

Вот бы дремлющей тетере
Прежней страсти в легком теле:
Блеска в очи, жара в грудь -
В высь лучистую нырнуть!

Но гусиной вереницей
Нам предписано смириться,
Что последнее тепло
Вслед за небом - утекло.

Вряд ли стоит ждать за сорок,
Чтобы выцветшие взоры
Стали пылкими опять:
Не к лицу в лазурь нырять.
 

***

Атмосферу мокрого старенья
Облачная красит панорама -
У небес плохое настроенье,
Но они возвышенного нрава.

Нелады с коварною простатой,
Рощи золотое убыванье...
У земли хватает недостатков,
Но она достойна любованья.

Взгляд осенний только понарошку
Омрачают беды и туманы:
У дождя крапленое окошко,
Но и в нем светает без обмана.
 

***

Мрак покрыт гусиной кожей,
Рощи обезлиствели,
Дождик спрашивает: "Можно?" -
Постучав по лысине...

Это вымысел гуляет -
Мокрой тьмы исчадие -
До Вселенной округляя
Местное отчаянье.

Если есть надежда снова
Отогреться - брось ее!
Дважды века золотого
Не бывает осенью.

На макушки, что недавней
Славою овеяны,
Всё безжалостнее давит
Злое вдохновение

Ночи, где молве не верят
О кленовом яхонте
И земля творит в манере
Чавкающей слякоти.


***

Солнышка хоть каплю в вышине бы!
Как-то беспросветно серый полдень
Плошками оттаявшего неба
Ледяные впадины заполнил.

И осенний вздох мы не осудим,
Что пора летально завершаться,
Потому что ей в такой посуде
Холодно и мокро отражаться.

Веселей - на зиму заглядеться,
Где молчат, заснеженно белея,
В синеве морозно-залетейской
Крон потусторонних разветвленья.

Полдень стелет блеск неисчислимый,
Но теплом ничто не отзовется,
И душа в беспамятстве счастливом
Расцветает под студеным солнцем.


***

Наподобье устной тайны,
Не поделенной ни с кем,
Что-то в воздухе витает
На осеннем языке.

Бормотанья сквозь дремоту,
Облетаний череда -
Кто б любовным переводом
Их значенье передал?

О заснеженном покое
Не хотелось бы опять!
Вдруг теперь они другое
Нам пытались рассказать:

То, что Флора без запинки
Всех цветеньем веселит
На весенней половинке
Удивительной Земли.

Мол, пускай сама решает,
Нынче холод или жар,
Сразу оба полушарья
Охватившая душа.

 
***

Раз нет лучей на пропитанье,
От солнца кроны отреклись
И наконец оттрепетали,
Когда слетал последний лист.

И осень, сонно холодея,
Уже очей не веселит,
Свои пустынные владенья
Дождями густо заселив.

И - между пасмурным и черным
Лелея вымышленный свет -
Душа вздыхает облегченно,
Что ей в природе места нет.
 

***

Облетевший ноябрь. Только листьям и тут
Не дают развязаться с земными делами:
То по манию ветра в атаку бегут,
То, затишьем убиты, асфальт устилают.

Что живому досталось в осенний удел,
Если здесь даже павших и кружит, и гонит?
И пока до прожилок истлеть не успел -
Намечтаешься вдоволь о снежном покое.

Залагая основы крылатой любви,
Надо ввериться тьме без печали и страха,
Потому что певучей весной соловьи
Свои гнезда свивают из этого праха.
 

***

Проводы осени. Ярмарка снега.
Хоть завались - без заботы о спросе:
Свежий берут непосредственно с неба,
А залежалый - на лапах у сосен.

Гле полюднее - подножная каша,
Девственный пух - где пустынное место,
И для особых ценителей - даже
В виде изделий с морковным довеском.

Рощица, глянь, щеголяет в салопе
Даром - взамен облетевшего ситца.
А кружева, а съедобные хлопья! -
Всем снеголюбам достались гостинцы.


***

Мечты - чуть по ветру листва
Начнет багряное движенье…
Очарованье Рождества -
В его задолгом предвкушенье.

На чудо падкая душа
Азартно верит в три семерки,
И по-волшебному шуршат
Воображаемые свертки.

Но без расчета на авось
И так понятно, что с лихвою
Всё лучшее уже сбылось,
Едва пахнет нарядной хвоей.

Пускай магический джек-пот
Морочит тех, кто помоложе,
А непочатый новый год
Для всех под елочку положен.


НА ГИБЕЛЬ ДРУГА

Мироустройству не диктуя
Условий полной правоты,
Ищу религию такую,
Где есть загробные коты.

Не верю, что кому-то нужен
Элизий только для людей
И что не Богу отдал душу
Мой героический Матвей.

Я жду обетованной встречи
Вовне вещественных границ,
Где всё любимое навечно
Свой милый облик сохранит.

Какой-то переправы чаю,
Едва от тела отделись,
И на неведомом причале -
Полным-полно знакомых лиц.

И я не удивлюсь при сходе,
Что из теней первее всех
Прильнет ко мне счастливый Мотя
В своей раскормленной красе.

Уже астральные лобзанья
Мокры от залетейских слез,
И он бесплотными усами
Щекочет мой бесплотный нос.


***

Что ни день - в солярии открытом,
Что ни ночь - в цирюльне извращенной,
Где морозный дух тупою бритвой
Всласть дерёт попавшиеся щеки.

Всякий раз - то ёжась, то шикуя -
Курс косметологии бесплатной
На своей испытываем шкуре,
Угодивши в мартовские лапы.

По целебной грязи вволю шастай,
Обоняй капельные отдушки…
И носы от ветра шелушатся,
И сияют первые веснушки.


***

Как была на Кипре Афродита
Рождена прибоем белопенным -
На Карельском шиферные волны
Ледяных красавиц порождают.

Только если страстная южанка
Лишь героям дарит поцелуи,
Северную прелесть каждый может
Осязать любовными устами.

Эллинам - горячие на солнце
Изваянья в мраморе и бронзе,
Нам - холодный блеск весенней плоти,
Тающей от ласковых касаний.


***
 
"Адмиралтейское" - снова пивная наклейка
Так и влечет смастерить пенопластовый флагман
И запустить по ручью вдоль размокшей аллейки
Пробкам и щепкам на зависть - весенним салагам.

Вот на соломинке выгнут уверенный парус
И под листвой паучок-рулевой отыскался…
Через запруды в раздольный овраг пробиваясь -
Пена, лихой оверштаг, сумасбродные галсы!

Хоть и просторно в Удельном краю мирозданья,
От озорного журчания - некуда деться:
Под перелетные трели душою растаяв,
Самое время впадать в кругосветное детство.


***

"Распродажа бочек" - объявленье
Залепило все столбы в округе:
То ли склад готовят к обновленью,
То ли дурью маются от скуки.

Но за этой надписью облезлой -
В небольшой нуждаясь редактуре -
Сколько прячет радужного блеска
Бледный слог измаявшейся дури!

Вот перо весельем напитаю -
И пойду скитаться по кварталу,
В легкий сонм крылатых трепетаний
Обращая низменную тару.

Мол, о кошельке не беспокойтесь -
Даже те, кто временно без денег, -
Махаонов, бражников, лимонниц
У весны скупая за бесценок!


***

Атлантический бриз навевает весну,
И бессонная ночь норовит улизнуть
Из квартиры обрыдлой,
Потому что на улице нет потолка,
Небеса на устах, а луна далека,
Но стеклом не закрыта.

Вброд по лужам - от стиснутых стен, и уже
Безотчетная нежность течет по душе,
Одолев заточенье,
Как любовный Гольфстрим забывает исток,
Тёплым каждый озябший земной уголок
Обнимая теченьем.

А Нева под мостами оковы крушит -
Мол, и вправду пора омертвелую жизнь
С переблеском и хрустом
Раздробить в толчее ледяных мелочей
И, растаяв на милость блаженных лучей,
Никуда не вернуться.


***

Как требует Лирический Устав,
В искусстве не считается искусственным
Лишь то, что остается на устах
Улыбчивым чеширским послевкусием.

Когда тебя в хореи занесет,
Чем влюбчивее строфы - тем небеснее.
Метафоры и рифмы - это все
Не составляет истинной поэзии.

Мужчины - извращенцы? - Наплевать.
И тетеньки не лучше? - Вот и ладушки.
Искусство - это право целовать
Весь мир - в любом изгибе, каждой складочке.

Оставят быстролетные года
От лириков с мечтательными песнями
Не больше, чем осталось от кота, -
Но и не меньше, самое чудесное!


***

Кто закат в склеротичных прожилках
Врачевал паниковским кефиром -
Позабыл гробовые страшилки,
Неземным наслаждаясь эфиром.

Погляди: на Небесном канале
Сообщенья, звучавшие жутко,
Новолунья серебряный смайлик
Обращает в лукавую шутку.

Чем испуганней звездные гости,
Тем смешнее финальная прелесть,
Где непрухи бесовские козни -
Только розыгрыш первоапрельский.


***

Читаю ль книгу,
Глазею в форточку -
А вижу фигу
И чью-то мордочку…

Точнее - женщину.
Наверно, зря я
Из сумасшедшего
Отпущен рая:

Сидел бы тихо
В своей палате,
Дразнил бы психов,
Любил медбратьев…

А тут - пожалуйста!
К чему без денег
Гормонов шалости,
Души смятенье?

Имей наличные -
Упился б дома
Реальным личиком,
А не фантомом!

Весна-проказница
Пушистой вербой
Нарочно дразнится,
Щекочет нервы!

И обязует
К галлюцинациям
Сезон безумья
Мужскую нацию:

Пузан семейственный
Юнца не хуже -
И повсеместная
Бурлит психушка,

И мреют улицы
Любовным таинством -
И обцелуемся,
И обмечтаемся!


***

Шпаны решительная власть
Меняет облик рифмача -
Поскольку мне подбили глаз,
Гуляю в солнечных очках.

Хотя до пляжей далеко,
Чутье эстета говорит:
Не стоит мрачным синяком
Чернить весенний колорит.

По радио сулят тепло
Лишь через десять мокрых дней,
Но сквозь зеленое стекло
Апрель значительно теплей.

Когда же майский карнавал
Затеет рыжую возню,
С ней заживающий фингал
Свою срифмует желтизну.


***

Столь восклицательно бывает
Беззвучье петербургской ночи,
Что запыхавшиеся очи
За красотой не поспевают.

Пусть берег выхлопами пышет,
Но мы дождемся терпеливо
Автомобильного затишья
И корабельного наплыва.

Дворцовый, Троицкий, Литейный
Воздеты к небу - вот сейчас бы
На впечатлительной сетчатке
Зажмурить лучшее виденье,

Где замер ангел-одиночка!
Все разлетелись - только этот
На вечном старте в высшей точке
Молитвенного силуэта.


***

Изумрудный пруд Удельный
Берегом прильнул июльским,
Где в волнистом рукоделье
Ветерок и свет сольются,

Выводя неторопливо
Для сиятельного клена
Солнечные переливы
На листве, к воде склоненной.

Пляшут маленькие тени,
Пляж утиный населяя
Улыбаньем от сплетенья
И весельем от слиянья…

Дознаваться бесполезно,
Что за праздник отмечают, -
Здесь выслушивают с плеском
И лучами отвечают.


***

Другая сторона издалека
Мне кажется воздушно-беспечальной -
Я плаванье туда же намечаю,
Куда закат причалил облака.

И над зеркальной влагою небес,
Чуть всхлипывая, весла помавают,
И переливы лодку омывают…
А там - за горизонт, куда нивесть.