Я уйду, как тьма других...

Я  уйду,  как  тьма  других, 
в  никуда,  во  тьму.
Не  ропща,  покорно  тих 
я  конец  приму.

Но  улыбка  на  губах 
всё  же  промелькнёт, 
что  мой  никудышный  прах 
в  ад  не  попадёт.

Он  в  бетонном  сундуке 
будет  долго  преть.
Это  лучше,  чем  в  аду 
на  костре  гореть.

Здесь  кладбищенский  приют 
сплошь – один  бетон.
Технарю  такой  уют 
хаять  не  резон.

Склеп,  хотя  и  твердоват 
и  пространством  мал, 
буду  я  ужасно  рад, 
что  сюда  попал.

Над  могилою  простор, 
синева  небес.
По  бокам  и  спинам  гор 
бродит  редкий  лес.

За  мошавом  впереди 
каменный  карьер.
За  дорогой – харедим. 
С  них  бы  брать  пример: 

в  Бога  верят  и  живут, 
как  во  все  века.
И  традиции  здесь  чтут, 
и  шалят  слегка.

Потому  у  них,  у  всех 
полон  дом  детей.
Делать  их – совсем  не  грех! –
Бог  призвал  людей.

Жаль,  что  я  не  хареди, 
этого  не  знал.
Сына  с  дочкою  родил 
только  …и  завял.

А  теперь  уже,  когда 
метронома  счёт 
сводит  в  сумму  все  года, 
вижу  недочёт.

Оттого  на  сердце  грусть, 
злая,  как  напасть.
Старикашка – я  боюсь 
в  страшный  ад  попасть.