Его величество чиновник

Грянул гром, и случилось страшное, прям как в сказке про Иванушку-дурачка, что в логово Змея Горыныча прёт. Ему то что, он дурак, вот и прёт, предвкушая мёд, что по усам течёт, да в рот не попадёт (а рифмач я - что надо!).

А мне ж, стало быть, в логово, да по «Змеиннее», и по «Горыночнее», да и цель у меня «сказочнее»: «справочку бы чиновничью заполучить надобно». От бессмертного и высокого, да столь возвышенного, что выше, казалось, только сам господь Бог. Хотя о чем это я, для каждого пресмыкающегося все чиновники никто иные, как "небожители".

Короче, я всем своим нутром (но как-то в особенности - желудком) почувствовал, что будет туго, и может на какое-то время придется даже уйти в вынужденную голодовку: ведь шёл я, ни куда-нибудь, а к Его Величеству Чиновнику,… за бумажкой!

«Смилуйся, Всевышний!», - вырвалось отчаянно из моей высохшей гортани. Со стороны, вероятно, не было особо ясно, к кому был обращён мой почти что молебный глас: Его Величеству Чиновнику или всё же… прости меня, Господи. Но ради такого дела и атеисту не грешно стать глубоко верующим. «Аминь!»

А надежда, что Чиновник будет благосклонен ко мне, все же призрачно тлела где-то в районе живота, а может и ниже (и вероятно вследствие именно этого отдавалась она каким-то специфическим благоуханием). А ещё слышал, что этот род Homo Sapiensов питается исключительно буквами, кстати, их так и называют «буквоеды». Поэтому я на всякий случай раза три проверил своё имя по паспорту, по каждой дрожащей буковке-букашечке прошелся, ну а затем подолгу вглядывался на себя - то в зеркало, то на фото в паспорте, то в зеркало, то на фото. Ой, похооож, ну, прям, вылитый - Я!

После долгих часов ожиданий, наконец-таки я у дверей: больших, деревянных, с табличкой грозно, словно немой Левитан, информирующей об обитателе кабинета. Сразу после окончаний «-ов» и «-вич» следовала длинная череда слов, описывающие всю мощь и владения этого самого «ов-вича». Словом всё, что я смог уяснить из этой таблички, было: "Хаммадан Устун Йирткич (узб. "Всея Возвышенный Хищник")", что сокращенно..., хотя нет, обойдемся без сокращений.

С дрожащими руками (предварительно пролепетав молитву) я осторожно постучал в дверь, словно по Фаберже, желая узнать, действительно ли оно - яйцо! Резкое "Да!" из глубины кабинета мне от испуга показалось "Пли!" (а у меня, как вы уже, наверное, догадались, "не было танка", то есть не танкистом я был, а простой пехотой, словом - смертный).

Попав в святую святых, я заметил круглое полулысое существо, обвернутое в галстук и утопающее в кожаном кресле. Мою заранее отрепетированную речь Оно слушало долгих 17 секунд. А слушало Оно меня, надо сказать, своей блестящей, от пота и солнца, лысиной. Ведь очи Его Величества Чиновника, склонившего свою непокрытую голову (корону он изволил снять: тяжела видать!)  над архиважными документами, лежащими на столе, были напряженно устремлены в один из них, со странным названием - "Сканворд". "Наверно, кодовое название какого-то секретного проекта", - подумал я и, пожалуй, был прав, - точно секретное! Ведь не может же человек долго и напряженно уставиться на восемь клеток, гласящих: "Столица Сингапура?".

То ли тяжкие думы усиленно давили на его глазные яблоки, то ли Оно действительно думало глазами, но они у него были крайне напряженны. Подняв, наконец, голову и просканировав меня с ног до головы (так сказать, прицениваясь!), Оно надолго уставилось на меня (ой, думаю, хорошо, что я заранее сверил того кто в зеркале с тем кто на паспорте). В какой-то момент мне даже показалось, что Оно начало искать столицу Сингапура уже где-то во мне (особенно там, где всё ещё медленно тлела надежда).

Но тут и разразилась та самая молния, ударив по тлеющей надежде, которая, в свою очередь, вспыхнула ярким пламенем и с криком «Scheisse!» - угасла: вместо пустых слов, из уст Его Величества вылетела всего одна холодная цифра. Дабы придать ей немного краски, Оно, словно Микеланджело, недолго думая, вставило: "Зелёными"!
Вот тут-то я остро осознал всю участь пехотинца, что без брони, без танка. С каким-то особым рвением я начал нервно перебирать в голове все нецензурные слова, которые я знал (а знал я их довольно-таки много), а также более изощренные их формы я довольно успешно мог сам же дофантазировывать (к счастью, фантазия у меня тоже была в отличной форме). В процессе выбора более подходящей брани для Его Величества, я также не стал ограничивать себя одним языком и переходил с одного на другой, с другого на третий (благо знал я их несколько). Обычно решительный и уверенный, сейчас я никак не мог остановиться на одном крепком словце: ну, всё просто идеально подходило Его Величеству, как будто для него же и сшиты.

«Тирикчилик!» изрекло Оно вдруг, но уже на узбекском. И действительно, Великий и Могучий оказывается не столь и могуч для таких вот тонких моментов, какие водятся, разве что, только в не менее тонкой Азии. Ну, вот как бы вы перевели слово "Тирикчилик"? - "Способ заработка средств на существование"? «Житиё моё»? Даль, ты меня конечно извини, но «тирик» буквально означает «живой», а русский аналог окончания «-чилик» это что-то вроде «-водство». Итого: "Живоеводство"! Что? Бред говоришь? Согласен, товарищ Ушаков. Скорее это "Пути (любые, но частенько кривые) и методы (любые, но частенько аморальные) заработка денег для того, чтобы ВЫЖИТЬ".

Подожди-ка, «Выжить»? То есть, чтоб «НЕ УМЕРЕТЬ»???

От своего же умозаключения я сам же и взбесился: "Ты чё, с*ка, с голоду умираешь? Тебе же зарплату выдают, b*ach!", - яростно заорал я (на ходу успевая переводить некоторые слова с языка Пушкина на язык Шекспира)… себе вовнутрь. Да так громко, что слова в моём пустом желудке аж эхом отозвались. Определившись с полдюжины руганью, я продолжал глотать следующие предложения: "Ты же, dork, на «Epica» разъезжаешь, а у меня вся семья на одном проездном сидит, каждый заранее планируя свой день так, чтобы все смогли воспользоваться им для проезда на общественном транспорте".

Наверно подумал я об этом слишком громко, потому что Оно как-то сразу изменилось в лице, став ещё возвышенней, что ли. А мне же всё сложней удавалось прикусывать свои слова зубами, уж больно изворотливы были некоторые из них. Выжав что-то на подобии улыбки: "Ой, не видать же мне моей бумажки, как мою родинку на попке (если, конечно, верить некоторым девушкам)", - подумал я испуганно. Но не тут-то было, заметив, что я полез в карман, Его Величество, с утопающим в улыбке лицом, даже привстало с трона.

И, наконец, свершилось! Это извечное ритуальное жертвоприношение, во имя выживания рода чиновнического, с его маленькими чиновятами с огромными желудками (вместо атрофированных полушарий), которых бедный папа должен постоянно заполнять,… дабы Выжить! О, Тирикчилик!

Ну, что ж, обняв свою долгожданную бумажку и урча желудком, я попятил туда, где её, мою бумажку, пришьют в одну из пыльных папок и благополучно… забудут.
Я же, вспомнив, что меня с нетерпением ждут дома (ну, ладно, пусть не меня, а проездной, который сейчас был у меня, но мне всё ж приятней думать обратное), решил перейти на рысь, удаляясь всё дальше и дальше от логова "Хаммадан Устун Йирткич", с его многозначительной аббревиатурой.