На склоне высоты

Дзот сеял смерть на склоне высоты.
От крови, грязи снег стал красно-бурым.
Дела войны. И утро было хмурым.
А смог бы совершить всё это ты?

По снегу девятнадцатой зимы,
Ползти, вдыхая жизни быстротечность,
Бесстрашно встать, шагнуть… и прыгнуть, в вечность.
Вот так, как он, смогли бы сделать мы?

Сиротский дом. Затем опять скамья
В неволе, где он должен был трудиться
Не зная жизнь, и что вокруг творится.
Не знаю, смог бы это сделать я.
 
В полымя из огня! Пусть был арест,
Пусть было детство трудным, несчастливым,
За что тогда – хочу быть справедливым –
Он лёг на амбразуру, как на крест. 

Боюсь предположить – а вдруг за грех?
За нас, за мир изъеденный страстями –
Сквозь грудь к кресту… свинцовыми гвоздями.
За что же он любил тогда нас всех?

А вдруг... Край каски нимбом вкруг лица!
Но он не Бог. Герой страны, Матросов.
Герой страны... Кто цензор их запросов?
Как много их осталось без венца?
 
У смерти выкупивших нас, собой…
В могилах братских, по степи в курганах,
И – так забытых, в княжествах и странах,
Во тьме веков. У каждого свой бой.

В лаптях ещё, в ботфортах, в сапогах,
В унтах и в валенках, в чём смерть застала
Лежат костьми… ничто им не мешало
Свернуть с пути, залечь, – все знают страх.

Откуда это, думал кто из вас?..
Во тьме веков наш пращур, в солнце веря,
Погиб в когтях прожорливого зверя,
Спасая род, детей, а в них и нас.

Под говор сказки, так – из уст в уста
Веками шлифовалась цепь устоев,
Героев смерть рождала нам героев,
Но… не исчезла пращура черта:

Всё тот же плазмы жар у них в крови,
Врождённое желание свободы,
Защитники, по сути, от природы,
И то же сердце полное любви.

Как мы смогли в тумане забытья
Их разделить политике в угоду?
По разным берегам… не зная броду.
Я заблудился в дебрях бытия.
 
Бреду.  И вот он… склон той высоты.
Всё тот же дзот… как цензор жизни строгий.
Стою, смотрю назад на спуск отлогий…
Я жду… пойдёшь со мной к вершине ты?