The Trial by Existence by R. Frost

Испытание существованием

И даже храбрым предстоит
За гранью смертной, за чертой
В иное, где душе открыт
Полей нарциссовых покой,
Не скрыть смятенье: та же честь
В раю для мужества, и власть.
Земную стойкость предпочесть
Душе предложено опять.

Небесный неразъятый свет.
В раю он бел, всегда таков.
У вечности оттенков нет.
У сочной зелени холмов
Вид пастбищ. Ангелы, смеясь,
Гостей встречают. Тихий снег
Нисходит волнами, он — связь
С земным, закончившим свой век.

С вершины — голос. Слышен зов
Душе, согласной впереди
К затмению вернуться, вновь
Существование пройти.
Но тех, что лишь склоняют слух
Пред зовом жизненным — не счесть;
Потоки, толпы душ текут,
Судьбы не обретая здесь.

Их, в праздности, влечет сюда
Желанье видеть жертву тех,
Кто, зная вес добра и зла,
Не выбрал райский свет и смех.
Такие души для забот
Особых Господа, и трон
Пришедшими на их исход
Свидетелями окружен.

Дается жизнь душе, когда
Не дрогнет, слушая рассказ,
Что будет: радость, боль, беда.
Господь читает без прикрас
Всю повесть жизни. Он к мечте
Так снисходителен, но те
Законы, что важней всего,
Не скрыты в нежности его.

Как нет сочувствия душе,
Что быть стремится над толпой,
На самом крайнем рубеже
Принять как вызов мир земной.
И честь, и мужество звучат
Иначе на земле, но крик
Восторга тем, кто райский сад
Покинуть смеет через миг.

Господь, однако, каждый раз
Свою заканчивает речь
Словами: «Каждому из вас
В несчастьях хочется сберечь,
Как друга, память — выбор свой.
Но то, к чему вернетесь вы,
Земной не стало бы судьбой;
Ваш выбор будет вне судьбы».

Толпа собравшихся теперь
В молчание погружена.
Решенье Бога и людей
Встречает трепет, тишина.
Цветок нарцисса золотой
Творец срывает, надломив,
Живое смертное с душой
Бессмертной так соединив

Для испытанья жизнью. Нет
В нем гордой памяти о том,
Что значит жизнь для нас, и бед
Мы груз бессмысленный несем.
Переживаем боль потерь,
Не зная выбора, вины.
Искать и смысл ее, и цель
Мы до конца обречены.

The Trial by Existence
R.Frost

Even the bravest that are slain
Shall not dissemble their surprise
On waking to find valor reign,
Even as on earth, in paradise;
And where they sought without the sword
Wide fields of asphodel fore'er,
To find that the utmost reward
Of daring should be still to dare.

The light of heaven falls whole and white
And is not shattered into dyes,
The light forever is morning light;
The hills are verdured pasture-wise;
The angle hosts with freshness go,
And seek with laughter what to brave;--
And binding all is the hushed snow
Of the far-distant breaking wave.

And from a cliff-top is proclaimed
The gathering of the souls for birth,
The trial by existence named,
The obscuration upon earth.
And the slant spirits trooping by
In streams and cross- and counter-streams
Can but give ear to that sweet cry
For its suggestion of what dreams!

And the more loitering are turned
To view once more the sacrifice
Of those who for some good discerned
Will gladly give up paradise.
And a white shimmering concourse rolls
Toward the throne to witness there
The speeding of devoted souls
Which God makes his especial care.

And none are taken but who will,
Having first heard the life read out
That opens earthward, good and ill,
Beyond the shadow of a doubt;
And very beautifully God limns,
And tenderly, life's little dream,
But naught extenuates or dims,
Setting the thing that is supreme.

Nor is there wanting in the press
Some spirit to stand simply forth,
Heroic in it nakedness,
Against the uttermost of earth.
The tale of earth's unhonored things
Sounds nobler there than 'neath the sun;
And the mind whirls and the heart sings,
And a shout greets the daring one.

But always God speaks at the end:
'One thought in agony of strife
The bravest would have by for friend,
The memory that he chose the life;
But the pure fate to which you go
Admits no memory of choice,
Or the woe were not earthly woe
To which you give the assenting voice.'

And so the choice must be again,
But the last choice is still the same;
And the awe passes wonder then,
And a hush falls for all acclaim.
And God has taken a flower of gold
And broken it, and used therefrom
The mystic link to bind and hold
Spirit to matter till death come.

'Tis of the essence of life here,
Though we choose greatly, still to lack
The lasting memory at all clear,
That life has for us on the wrack
Nothing but what we somehow chose;
Thus are we wholly stipped of pride
In the pain that has but one close,
Bearing it crushed and mystified.