Точка Джи. Глава первая

Глава первая.
Здесь нас никто не ждал. И это было замечательно! Поскольку означало, что у нас есть все шансы. Когда тебя ждут, когда готовятся к встрече, всё, увы, значительно хуже. Ибо вместо ожидаемых приключений, ярких, ослепляющих и завораживающих эмоций ты можешь рассчитывать только на лакированно-протокольную, лишенную любого «авось» программу «Велкам ту Парадайз-Кантри»: «Извольте сесть в автобусик. Извольте проехать в отельчик. Извольте пожаловать на экскурсийку».
Сейчас же нас вроде и вовсе не существовало. Что развязывало руки и сильно упрощало… Что упрощало? А всё! Мы уже здесь, а вроде как нас и нет вообще. Просто обычный сгусток тепловой энергии в виде двух крепких мужских фигур, не менее крепкой женской и хрупкой, полупрозрачной девичьей. Ну и прилагаемая к этой «фата моргане» огромная куча чемоданов, кофров и рюкзаков с самой замысловатой, безотказной и всепогодной техникой.
Мы обрушились на Джакарту как снег на голову….
Впрочем, о снеге в Индонезии такое же представление как в России о пальмах. У нас пальмы растут в кадках, а у них снег – в холодильниках. Хотя, если судить по стрекозлиному нырку ревущего Боинга «Катарских авиалиний» в густоту молочного тумана, то мы, скорее, обрушились в столичный мегаполис громом среди ясного неба.
Вы спросите, зачем нам надо было так шифроваться? Ведь не в банановую же республику, нашпигованную заговорщиками, террористами и наркомафией мы ехали, а в самую добродушную и почти родную для россиян (тем же чудо-островом Бали) Индонезию.
Правда, дальше Бали интерес к этой стране испытывает, скорее, не простой народ, а российские власти. Мы всячески налаживаем разнообразные торгово-взаимовыгодные отношения, совместно крепим мир во всём мире, регулярно присылаем на гастроли балетные труппы и на обмен опытом делегации студентов-очкариков, добросовестно и пылко изучающих индонезийский язык.
Скверно только, что в такой сложный маршрут нас отправилось всего четверо. Точнее, «запчасти» экспедиции в лице нашего балийского старинного приятеля Моры (полное имя Бухалбали Симамора), трех бишкекских серпентологов Саши, Володи и Вики, а так же четы красноярских врачей Андрея и Марины должны были порционно влиться в команду кто где: от упомянутого Бали, до Флореса и Макассара.
Но… «это завтра, а сегодня…», как поёт наша Примадонна, мы имели то, что имели. То бишь, себя и ни единым человечком больше.
Маршрут наш, спонтанно поименованный «точкой Джи», обязан был своим названием не намёку на некую эротичность страны или наших планов, а смешливой секретарше Олечке из страховой компании, выписывающей старательно стратегические пункты наших остановок: ДЖакарта, ДЖогьякарта, ДЖаяпура, ДЖая- ВиДЖая… «Слушайте! Всё ДЖи да ДЖи! Не путешествие, а сплошная эротика «Эммануэль»», - воскликнула девушка, выводя в бланках букву за буквой. Мы хмыкнули, прикинув, что слетать в эрогенную точку планеты – Точку Джи – совсем даже и не плохо.
Конечно потом, когда придет очередь писать книгу, Могилева придумает какое-нибудь более серьезное обоснование для такого названия. Ну, например, напишет, что тысячи беззащитных островов архипелага так же чувствительны к любым природным катаклизмам, так же хрупки и нежны, так же требуют заботы и особой ласки со стороны всего мирового сообщества.
А может быть, она придумает что-то еще. Кто их этих писателей разберёт….
Пока же наш Боинг, как было сказано, чпокнулся с рёвом и грохотом на взлётную полосу, чтобы буквально через пять минут выплюнуть нашу бледнолицую команду через шланг резинового переходника в жаркое пекло аэропорта.
- Шо ищем? – сонно потирая глаза поинтересовался Петрович.
- Шатл-басс от отеля «Шератон Бандара», - по памяти отрапортовала Инна, даже не заглядывая в толстый желтый кондуит-файлодержатель с десятками копий билетов, ваучеров, страховок, пермишинов и прочей бумажной канцелярии.
Автобус с названием отеля обнаружился буквально сразу по выходу из сухого пекла здания в такое же, но уже влажное пекло улицы.
- Мутоба, - отрекомендовался водитель. – Велкам ту Джакарта!
- И вам не хворать, - хмыкнул Миша Родин, придирчиво принюхиваясь к кондиционированному воздуху салона автобуса. Он, как автолюбитель с многолетним стажем, лучше других знал, что самые заразные заразы и вирусные вирусы живут как раз в недрах кондишенов таких вот стареньких рабочих лошадок.
Споро побросав наши рюкзаки в недра микроавтобуса, Мутоба и сам запрыгнул в машину и резко взял с места. Мы плавно обогнули здание аэровокзала, еще немного покружили в хитросплетении десятка разных магистралей, спутавшихся в одном месте, словно клубок змей, притормозили у знаменитого памятника индонезийскому тандему - президенту и вице-президенту – («Прямо, как у нас. Тут тандем. Там тандем» - весело прокомментировала Анюта) и, наконец, обогнув памятник, въехали под арку высоченных вековых деревьев. Поскольку арка была украшена не только роскошной листвой, но еще и шлагбаумом, мы сообразили, что фактически прибыли к месту назначения. Вся дорога заняла не больше пяти минут, что вполне устроило всех. Спать хотелось неимоверно. А принять душ – еще больше.
- Я вам еще буду нужен? – услужливо поинтересовался Мутоба, открывая дверцу.
- Надеюсь, не сегодня, - так же вежливо отмахнулся Михаил, с любопытством вглядываясь в помпезное нутро «Шератона».
Законы жанра и название отеля требовали этой непременной помпезности, которая обязательно, для подчеркивания местного экзотического колорита, должна была быть дополнена чем-то еще.
Подойдя к стойке, Петрович громко стукнул по бронзовой кнопке вызова и стайка администраторш, до этого активно кокетничающая с большой группой лётчиков, так же дружно перепорхнула к нашим персонам.
- Ласт нэйм, плиз! – с непередаваемым акцентом поинтересовалась самая старшая и самая, видимо, главная администраторша.
- Могилева, Смирнова, Родин, Шереметьев, - бодро отрапортовали мы, ехидно наблюдая, как иностранка переварит такое большое количество незнакомых букв и слогов.
Но иностранка была тёртым калачом, она даже бровью не повела, выхватывая из какого-то секретного ящика ключи от трех наших номеров, поименованные нашими же фамилиями.
Пока женщины взяли на себя труд заполнения анкетных листков, мужчины с ленцой проследовали к бару, оформленному в лучших традициях восточной экзотики. Глаза их поневоле разбежались. Прямо над барной стойкой на стене расположилась большая носорожья голова, взиравшая на русских пришельцев свирепо и тупо. По обе ее стороны красовались картины, изображающие суматранских тигров, гигантских слонов, антилоп с разнообразнейшими рогами, то длинными и прямыми, то закрученными в замысловатую спираль. По углам просторной комнаты расположились лакированные столики, на которых поблёскивали темным глянцевым деревом специфические индонезийские скульптуры. Судя по их «ассортименту» представляли они не только традиционные ремесла Явы, но и Суматры, и Калимантана, и Сулавеси и даже Папуа.
Собственно, в баре было много и другой всячины: причудливые маски на стенах, куски балийского батика и даже парочка фотографий. Подходить и рассматривать, что же на них изображено, путешественники поленились.
- Лимон джус!- громко объявил Петрович и пояснил Михаилу – Незаменимая, доложу я вам, вещь в этих краях. Силы восстанавливает почище молодильного яблока, хотя настаивать не буду. Яблочков подобных пробовать не приходилось.
Миша хмыкнул и тоже заказал себе и спутницам по стакану сока.
- «Визаут айс!» - бдительно предупредил он, опасаясь, что нежные, хоть и пересохшие московские дыхательные пути могут сильно пострадать от обилия обожаемого в тропиках и добавляемого повсеместно и во все напитки льда.
- Ну что? Какие планы на сегодня? Куда отправляемся? – подчёркнуто бодро поинтересовались женщины, подходя к своим товарищам. Могли бы и не хорохориться: темные мешки под глазами и сбившиеся от липкой испарины пряди волос выдавали все тяготы 20-часового перелета Москва-Джакарта с посадкой в Дохе.
- Чего суетитесь-то? – степенно отреагировал Михаил. – Чуть не год ждали этой экспедиции, а теперь, когда до встречи с нашим связным по имени Патрик остались считанные часы, если не минуты, покою от вас нет.
- Да как-то так, - словно оправдываясь, пробормотала Инна, - из Москвы перспектива была не так видна, а сейчас остается только руку протянуть. И вот она – Джакарта – бери не хочу!
-Терпите, родные, терпите! – не глядя на супругу и её приятельницу отмахнулся Андрей. – Бог терпел и что?
- Что?
- И нам велел! Неужто, не знаете?
- Да ну тебя, Петрович. Всё шутки шутишь. Это тебе сейчас кажется, что впереди у нас уйма времени. А потом – р-р-а-а-аз, и всё!
- Что всё?
- Домой ехать нужно будет. То и всё.
- Ну, оглядеться-то хоть дадите, торопыги? – улыбнулся Миша, и мы, словно получив какой-то приказ, послушно закрутили головами.
На самом деле в просторном «Шератоне» чем-то смахивающим на русское поместье конца позапрошлого века ничего особенного не происходило. По просторному подворью, перечеркнутому наискосок ромбом бассейна и ограниченному слева гладью приятного, хоть и небольшого озерка, по аккуратным дорожкам, а то и по травушке-муравушке слонялись без видимого дела десятки бравых секьюрити, чуть пришибленных должностью, но, тем не менее, улыбчивых садовников и горничных. Редко, но всё же мелькал в поле зрения силуэт какой-нибудь экзотической красотки в мини-халатике или диссонирующий с ней, упакованный во всё «комильфо» - от белоснежной рубашки до галстука и золочёных запонок – абрис страшно делового бизнесмена, явно приехавшего сюда не расслабляться, но работать.
По номерам разбредались с надеждой поспать.
Но не прошло и двадцати минут, как в номере у супругов Шереметьевых раздался звонок:
- Двести двенадцатый, дрыхнете?
- Никак нет, командор! Петрович тяпнул пивка, принял ванну, точнее, душ, а теперь ищет вай-фай, как иные ищут хлеба.
-А как с помытостью у тебя?
- Могла бы и не мыться.
- Что так?
- Да ведь однофигственно! Что до, что после душа влажность окружающей среды не позволяет сделать вывод о том, что я бодра, суха и весела….
- Я звонил Анюте. У неё та же история…
- А спать сегодня планируется?
- Да я, в принципе, собирался. Но лёг и понял, что не усну.
- Солидарна!
- Так, может быть, рванём в Джакарту, в город? Чего ради нам ждать десяти вечера и какого-то Патрика, когда у нас целый день, считай, зазря пропадает.
-Мишань, бедному собраться только перепоясаться….
Минут через двадцать Петрович с женой и её юной приятельницей вышли через услужливо разъехавшиеся стеклянные двери отеля. Миша уже ждал нас на улице в окружении каких-то малых ребят: то ли случайных гостей, а то ли детей местной обслуги.
- Вот из ё нейм? – вопрошал он одного из пацанов.
- Робби.
- Хм-м. Робби? Роберт! Робертом Рождественским будешь, когда вырастешь. Поэтом! А ты?
- Муслим.
- Муслимом Магомаевым будешь! Певцом знаменитым! Ну а твоё нейм как?
- Ачи.
-Ачи? Гм-м… Ачи, говоришь?
- Канско-Ачинском будешь, - подсказала хохоча Могилёва, подходя к детворе. – Большим и светлым городом не помню где…
- Ну, наконец!!! И что? По коням?
- А то!
- Ребята, есть предложение подкупающее новизной. Давайте навестим и пофотографируем старую Джакаарту!
- Район трущоб?
- Нет! Просто старый город. Ну, согласитесь, разве мы летели хрен знает откуда, чтобы снять коробки из стекла и бетона, которые встречаются повсеместно: и в Москве, ив Нью-Йорке, и тут…
- А нас не упрекнут в не политкорректности?
- И что? Прорвёмся! Зато увидим настоящую жизнь.
Мы оседлали такси, которых в видимости отеля паслось предостаточно, и смело скомандовали: «Олд Джакарта!». Кстати, такси в Джакарте имеют специфическое название и принадлежат трем корпорациям: «Синей птице», «Серебрянной птице» и «Золотой птице». Забегая вперед, сообщим, что за три дня покатались на всех, но разницы ни в классе автомобиля, ни в мастерстве водителя, ни в каком-то дополнительном сервисе так и не обнаружили.
Одно из немногих оставшихся мест «с историей» в разросшейся непомерно Джакарте - ее старинный центр «Старая Батавия». Батавией Джакарту называли голландцы, когда-то владевшие ею. До сих пор здесь сохранились миловидные голландские постройки: Токо Мерах (бывший дом губернатора), мост Chicken Market Bridge (Мост Куриного рынка) сооруженный в XVII веке, церковь Гереджа Сион и другие любопытные здания. Неподалеку находится и кипучий китайский квартал - Глодок - с относительно интересной ночной жизнью.
Вот к ним-то мы и направились.
- Братцы, а вы заметили, что творится с небом? – поинтересовался Михаил, выглядывая из окна такси.
Небо было и впрямь необычным. Сказать, что оно было равномерно и плотно затянуто облаками – значит, не сказать ничего. Серая простыня, нависшая над Джакартой, стиралась в небесной прачечной многократно и не всегда аккуратно. На ней были совсем свежие заплаты бело-голубых лоскутков, подтеки чего-то черно-синего, микроскопические прорехи и потертости, сквозь которые, как через сито, просачивались золотистые иглы солнечного света. А еще по горизонту, то тут, то там мелькали вспышки молний и отчетливо наблюдались струи дождя, льющиеся не повсеместно, а отдельными порциями. Одно облако – один дождь.
Кстати, как выяснится впоследствии, даже старожилы не могли припомнить ничего подобного. Сезон дождей, характерный для этого периода, как правило не выпендривается, а действует по заранее отработанной схеме: утром дождь, днем солнце, вечером и ночью опять дождь, с небольшим затиханием к рассвету. Теперь же вода текла с небес безостановочно, но не тотально, а как-то беспорядочно и путанно. Через две недели после нашего отлета из Джакарты вглубь страны, эта чехарда приведет к самому серьезному наводнению в новейшей истории города. Почти месяц власти будут вынуждены заниматься эвакуацией людей, спасением имущества, сохранением исторических построек.
Так что, как оказалось, мы успели сделать фотографии Батавии буквально за пару дней до трагедии и сегодня не известно, уцелели ли те дома и мостики, которые запечатлены на наших снимках.
Правда, под один из таких «аномальных» локальных ливней мы всё же влетели.
- Эвон, что творится! – азартно закричал Михаил, выпрыгивая из сухого и теплого нутра машины прямо под водопад струй.
- Миша, камеру прикрой! Зальет! – прокричал ему вслед Петрович, досадуя, что не догадался взять с собой дождевик или хотя бы большой полиэтиленовый пакет.
- А возьми этот фотик, - предложила Аня. – Он в боксе. Ему дождь не страшен.
- Я на цифру принципиально не снимаю, буркнул Андрей, прилаживая фотоаппарат на приоткрытой дверце.
- Ребята! Смотрите, какой смешной пацан! – Инна радостно засмеялась и показала пальцем куда-то вправо.
И, действительно, прямо возле правого борта нашего автомобиля, наплевав на льющиеся с небес потоки воды, радостно и самозабвенно возился с импровизированным корабликом, сделанным из полого бамбукового ствола какой-то мальчишка.
- Вот из ё нейм?
- Сурра! – ребенок был преисполнен доброжелательности и с любопытством рассматривал нарядный синий автомобиль, припарковавшийся на его родной улице. Такие красивые машины были здесь большой редкостью. Еще большей диковиной казались ему пассажиры машины. Все они были на две головы выше его родителей и знакомых, а цвет кожи имели такой, за который его старшая сестра и все её подружки готовы были заложить душу дьяволу. Но за невозможностью подобной сделки в мусульманской среде подружки легко обходились серой ртутной мазью, которая хоть и не отбеливала кожу до конца, всё-таки чуть-чуть осветляла её.
- Сурра, можно тебя сфотографировать?
- Й-й-е-е-с, сэр! – и новый фонтан брызг разлетался в разные стороны, а бамбуковая труба (она же подводная лодка или флагманский крейсер) пролетала по луже метра на два.
- Сурра, а ты не проголодался? Может, пообедаешь с нами? Где у вас тут вкусно кормят?
- В порту Сунда Келапа. В старом порту, – мгновенный ответ, минутная задумчивость и горький вздох. – Но мне туда нельзя. Сейчас откроется магазин моего соседа, и я буду помогать ему упаковывать продукты.
- Тогда вот, держи денежку. Ты сегодня поработал не только упаковщиком покупок, но и нашим гидом, и фотомоделью. Бери-бери, не дрейфь. Купишь себе чего-нибудь вкусного.
В глазах мальчишки запрыгали бесенята:
- А вы не будете против, если я на эти деньги покрашу себе волосы?
- Что???
- Ну да. Как у нашего певца Руди Стара. У него такая прикольная рыжая чёлка.
- Малыш, но тебе еще рано думать об этих вещах!
- Мужчина должен быть всегда красивым, богатым и умным. В любом возрасте!
Показав нам язык, Сурра с воплями уносится куда-то в подворотню, а мы, пытаясь не забыть название порта, просим водителя отвезти нас именно туда.
В порту многолюдно. Парусные лодки теснятся у причалов, словно гимназистки у стен на первом балу. Но в отличие от гимназисток, они хоть и нарядны, но изрядно потрепаны жизнью. И никакие флажки и разукрашенные яркой алой и синей эмалью мачты и борта скрыть сего факта не могут.
Туристов тут полно. Их приплюснутые, раздавленные о стекла экскурсионных автобусов лица, вспышки фотоаппаратов и белозубые, на сорок четыре зуба улыбки, явно забавляют местных жителей. Под дождь, что называется «к народу» западный турист выходить не спешит.
Нам смешно.
Стоит ли ехать в страну, воздухом которой ты так и не подышишь, а подлинной жизни так и не ощутишь? Что это за путешествие, что это за воспоминания, которые навсегда пропущены через стекло кондиционированного автобуса? Слава Богу, мы до подобной «роскоши» не доживём никогда.
- Наси, сэр?
Приятного вида темнокожая девушка кокетливо тронула Михаила под локоток.
- Да чего уж там? Неси, конечно! – Миша проголодался и с азартом молодой акулы разглядывал многочисленные аквариумы маленького ресторана, наполненные разнообразной морской живностью.
- Миш, наси – это рис по-индонезийски, - Инна расхохоталась. – А нести тебе здесь никто ничего не будет. Сейчас встанешь и сам пойдёшь сачком отлавливать свой обед.
- А как бы нам еще и пивка заказать?
Праздник чревоугодия продолжался добрых два часа…..

Вечером Инна отправила своё первое письмо на родину:
«Привет, моя драгоценная Ксю! ПРИВЕТИЩЕ! Ну, вот мы и на месте. Долетели замечательно! Глоток виски, таблетка драмины от укачивания и ты, оказывается, можешь проспать сном праведника 19 часов! Чуть не задохнулись от влажной жары, когда сошли с трапа. Но к ночи уже адаптировались, и даже повеселели. Отметили прибытие хорошим пивом и вкуснющей рыбой с каким-то местным салатиком. Разработали планы на завтра! Потом, правда, обнаружили, что деньги на телефонах у всех закончились, и мы никак не можем связаться с Патриком, другом Моры, который обещал нас отвезти в те места, куда обычных туристов НИКТО и НИКОГДА не возит! Ждем пополнения счетов, и будем злодействовать дальше! ;
А еще тут, у озера, где расположен наш отель, наступил брачный период у муравьев. Кусаются так, что у нас только пятки сверкают! Мужчины наши заняты настройкой техники, камер, всякой бяки. Страдаю без интернета. Оставила заявку на подключение компа еще утром, когда уезжали в город. Обещали решить вопрос в течении 30 минут. Приехала, а воз и ныне там. Пришлось топнуть ногой. Но даже после этого ждала ещё полтора часа.
Так что жить тут можно, но сложно. Не с моей напористостью. Все «релакс, мэм, релакс». А у Мэмы всего 24 дня! На всё про всё! ;.
 Вы там празднуйте за нас Новый Год, только не простудитесь! А то мы будем переживать и не сможем выложиться на все сто процентов. А я ведь обещала тебе увидеть, заснять и описать всё самое-самое….
 Ладно, спокойной ночи… Хотя, кто его знает, сколько там времени у тебя в Москве?
Целую крепко и люблю. Большой привет Паше и дедушке!»