тот, кто прячется

     и был еще третий, младше первых двух, ничего примечательного, у тех первых характер отчетливый, а у него неопределенный, или, может быть, скрытный, как будто он с самого начала решил прятаться, притворяться таким, как все, хотя как это возможно, если эти все, то есть двое, были такими разными, следовательно, он ориентировался на других, эти другие все, кто они, толпа смутных лиц, хорошо спрятаться, bene vixit, bene qui latuit, молчи, скрывайся и таи, и он молчал, но так, чтобы не бросалось в глаза (или уши), прикрывая свое молчание речью, говорил, как все, чтобы не догадались, что он молчит, хранил молчание, хранить – значит прятать, он любил прятки с детства и всегда выигрывал, когда прятался, но что же он прятал в своем молчании, в глубине своего молчания, о чем он молчал, так глубоко – ничего не расслышать, а потом вдруг заговорил, но заговорил так, чтобы никто не слышал, и эту свою речь он прятал еще глубже, чем свое молчание, потому что это была его речь, а не речь других, и если уж он прятал молчание, то речь свою прятал еще глубже, еще дальше, но случайность вершит свое, делает явным, выводит наружу, и вот они – язвительные слова, человек без тайны, человек без тени, будто он – человек без кожи, как называется эта пытка, для всего есть названия, уж он-то знал, он и был тем, кто дает названия смутному, кто выводит наружу, но не в том смысле, вывести на чистую воду, это можно сказать и о них, и о нем, он тоже выводил пойманное на чистую воду, чтобы разглядеть и отпустить, и они вывели его, и не отпускали, ты на крючке, который сам для себя заточил, этот крючок – твой язык, и теперь, даже если ты замолчишь, от крючка не избавишься, поэтому он решил говорить, вслух и громко, делая вид, что ему нипочем, но чувствовал себя беженцем, лишенным убежища, эмигрантом, экспатриантом, может, в этом для него было благо, что-то вроде рождения, из уединения норы на свет публичности, из мрака норы на многолюдье света, отдаляясь от самого себя, заменяя себя речью, голосом, интонацией, тембром, удаляясь от них, снова в одиночестве, но другом.