Художница

Ее волшебный взгляд был, словно наважденье,
Аметистово-пронзительным. Во сне и наяву
Он наносил на холст ее воображенья
Причудливых узоров сокровенную мечту.
Она хотела заморозить пламенеющее время,
Которое сжигало беспощадно изнутри,
И снежным пухом выводила лепестки сирени
До ослепленья светлой невесомой тишины.
Мазками смелыми, штрихами день за днем творила
Какой-то новый мир, неведомый подоблачным сердцам,
Трепещущим вокруг нее с неистовою силой,
Но не способным верить в свет и чудеса.
Она срывала маски, как порывистые ветры
Срывают осенью с деревьев пожелтевшую листву,
Писала каплями дождя на ярких крыльях лета
О том, что невозможно не влюбиться в красоту.
И, разбавляя краски настроения слезами,
Не отступая ни на шаг и полутон назад,
Она творила жизнь своими письменами,
В которых не было ни слова. Наугад
Бросая кляксы красок в серый мир тускнеющего света,
Во всем она умела солнце передать.
И только свою душу, не склоненную под ветром,
Как ни старалась, не смогла она нарисовать.