На вечерней

И не уханье и не крик – словами описать невозможно. Нечто утробное, потустороннее вырывалось из глубины болот и разом стирало границу между Землей и Небом, между реальностью и мистикой. Так гудит ночной ветер в печной трубе.
-  Это, сынок, выпь.
-  Громадная, наверное, зверюга?
-  Птичка – она.  Самая большая – с килограмм. Страшно?
-  Угу, - мальчишка подул на озябшие руки.

Ветер как-то незаметно стих,  и природа застыла, словно на мгновенной фотографии. Дымок от сигареты струился джином ввысь, так и не материализуясь в доброго волшебника.
-  А вот бы здорово. Я попросил бы у него одну/две кряквы на выстрел – всего-то делов. Пацан, уж,  замерз – не поймет, не прочувствует охотничью страсть.
-  Долго еще?
-  Потерпи, сынок. Минут десять обождем – и к дому.

Собака насторожилась – уши домиком.
-  Кто это?
Беззвучная стрела разрезала черную гладь озера.
-  Ондатра. Крыса такая. У нее красивый мех и забавная мордочка.
-  А почему она не спит?
-  Ей вечером кормиться сподручнее – не так заметно. Если тихо стоять, может подплыть совсем близко. Помнишь, я тебе рассказывал, как однажды на Севере маленькая ондатра залезла мне на сапог?
-  Угу.

Солнце в последний раз бросило  взгляд на три одинокие фигуры и  скрылось за спиною леса.

240113