42 января

Косметическое утро. Рыбий мех для мертвых рук.
Хинный скальпель усекает коллагенный диалект.
На стене блестит устало освященный ядом крюк,
До лица без полномочий редуцирован субъект.
Помочился интеллектом органично слабый таз,
Крыш кинжалы поредели, восковая вьётся гжель.
Жир зимы привычно дорог, Анна держит про запас -
Будут черные денечки, будут космы посвежей.
Сирин сладко подавилась – травма признанных сивилл.
Королевское похмелье – солнце в стеклах истерит.
Местный щеголь отличился – мозг химически завил,
Алкоголем нежно сверлит герметичный колорит.
Голь хитра, но голем гаже. В льдистом обмороке плоть.
Лезем в гипсовые горы с флагом неба за спиной?
…На альпийские лужайки осыпается приплод,
Что-то грустен взгляд Икара, что-то хнычет старый Ной.
Мы – просчитанный мицелий, сна утраченный патрон,
Шли двенадцатые сутки уж который год подряд.
Водевили перистальтик наблюдал смешной Зенон,
Канонично нагревался мочегонный аппарат.