17. 10. 06 Алесь Цвик Олег Ковалев Игуменка-речка

Игуменка-речка течёт с недалечка.
В лесу зародилась,
                в тёмном еловом.
На луге широком свилась вся в колечко.
Её вспоминаю всегда добрым словом.


Стихий океанских не знали в Игумене.
Да кто избалован у нас океаном?
Хотя лес наш, мы дети, так думали,
Лишь шаг за околицу –
                ширь разливаная!


Широкой полоской синего цвета
Вершин гребешки бегут чередой,
А полдень придет –
                зеленеет лес этот,
А к ночи страшит глубиною морской.


Как океан весь вздыхают деревья,
Скрипит деревянный рангоут-плетень,
А ветер сгибает верхушки, как перья
Хвоста петушиного в ветреный день.


Через проливы моря протекают,
Соединяясь в бескрайнюю даль,
И только леса белорусские тают.
Их грабят за деньги,
                моя вы печаль!



Что же достанется?
                Лужицы малые.
Вместо боров неохватных, болот.
Вместо рек рыбных –
                места одичалые
С бляхой – „Нуклид!“ на решётке ворот.

Раньше иду по тропинке торфяной,
Шиплю щавель, витамины жую.
Мимо курганов, насыпанных тайною,
А потом с берега –
                в речки струю.


В ней поплескавшись, попрыгав, побегав,
Сел на песок, где по шею вода.
Тихо, без всплеска, не трогая берега,
Речка текла и течёт, как всегда.


Раков ловили мы вёдрами в ней.
Ну, а потом костерок разводили.
Вечером смотришь –
                цепочка огней,
Как на той площади... Пикадилли...



В этом болотно-песчаном раю
Первый раз видели девочек наших.
Видел в купальнике тоже „свою“.
Ноги, фигура!
                Богиня Наташа!

Я за ней бегал, она ускользала
В брызгах бриллиантовых вся от воды.
Как ее грудь из двух чашечек рвалась!
Думал тогда:
                „Вот бы в руки мои!”

Начал про лес, а тут эта картина
Юности нашей и первых грехов.
Нет, не забуду и не пройду мимо
Памяти, долга и сладостных снов!