Нечистые. сказка

               
У  одной  глухой  деревни,
Где  сыр-бор  и  трын-трава
Сходки  делали  издревле
Жутких  видов  существа
Выпить  дьявольской  водицы,
Подурачиться  в  "козла",
Меж  собою  похвалиться,
Кто  побольше  сделал  зла.

Жили  вольно  и  со  смаком,
Не  боялись  всех  богов.
Но  анархия  однако
Завела  в  тупик  "врагов".
От  панического  свойства
Человечьего  они
Себе  делали  довольство,
насыщая  свои   дни.

А  теперь  не  принимают
Люди  их  и  за  врага.
Страха  больше  не  внушают
Помело  или  рога.
Учинили  митинг  строгий
Слуги  Зла, в  конце  концов.
Собралось  довольно  много
Всяких  духов  и  душков.

ДОМОВОЙ: Обстоятельства  ужасны.
         Слишком  вольно  мы  живем.
         А  брожения  опасны:
         Порознь  все  мы  пропадем.
         Нам  потребен  орган  власти,
         Чтоб  из  толп  он  сделал  строй.
         Например, вот  я  в  согласьи
         Состоять  у  нас  главой.

ВЕДЬМА: Да  тебя, мое  сердечко,
        В  микроскоп-то  не  видать!
        Лазил  где-то  там  за  печкой,
        А  теперь  в  начальство? Глядь!
        Под  людскую  дудку  пляшешь,
        Раз  ты  ими  окружен.
        Чем, родимец, нам  докажешь,
        Что  не  ихний  ты  шпион?

ДОМОВОЙ: Ты  полегче! Неуместен
         Мерзопакостный  твой  жест.
         Раньше  был   я  неизвестен,
         А  теперь  я  -  полтергейст!
         Эрудит  первостатейный.
         Ты  ж -  в  отравах  лишь  сильна.
         А  измену  шить  не  смей  мне!
         Где  сама-то  рождена?

ВЕДЬМА: Что  нам  умные  базары?
        Злого  надобно  в  цари.
        Ну, а  злее  девы  старой
        Не  отыщешь, хоть  умри!

УПЫРЬ: Что  грызетесь, как  шакалы?
       Тошно  слышать  мне  вранье.
       Чем  влезать  на  пьедесталы,
       Кровь  попили  бы  с  мое!

ЛЕШИЙ: Упырек, делишки  липа
       И   твои  наверняка.
       У  кого  ты  кровь-то  выпил?
       Все  воруешь  в  СПК.
       Знаем, жулик  ты  примерный.
       В  гуманисты  перешел
       И   полвека  пьешь  консервы,
       А  туда  же, на  престол!
       Вот  меня, друзья, нет  плоше.
       Это  знает  и  осел.
       Сколько  я  людей  хороших
       В  уголовники  возвел!

ВОДЯНОЙ: Ты, приятель, может, смехом
         К  власти  лыжи  навострил?
         Ведь  и  я  с  таким  успехом
         Души  блудные  ловил.
         И  русалки  безвозмездно
         Помогали  рьяно  в  том,
         И  кикиморы. Нас - бездна!
         Власть  возьмем  себе  числом!

Вился-реял  над  полями
До  утра  жестокий  спор.
И  Скелет  гремел  костями,
Хоть  его  не  слышал  сбор.
И  Скелетова  подруга
Встряла  с  веским  доводком:
"Мы, мол, два  младых  супруга.
Мы  династию  зачнем!"

Вурдалак, Упырь  с  Вампиром -
Это  партия  уже.
Не  уняться  бы  задирам
В  этом  жутком  дележе,
Но  пока  дрались-галдели
Слуги  дьявольского  Зла,
Шла  душа  живая  в  теле.
Крепко  выпимши  была.

Попугали  ее  малость,
Чтобы  сделалась  трезвей,
Ведьма  села  покаталась
От  обиды  на  друзей,
А  потом  и  предложили,
Не  подумав, сей  же  час:
"Чтоб  друг  друга  мы  не  били,
Властелином  будь  у  нас!

ПРОХОЖИЙ:/про  себя/
Надо  ж  было  так  нажраться!
Аж  чудовища   в  глазах.
Не  прогнать  галлюцинаций.
Может, я  уже  зачах
И  стою  в  преддверье  ада,
Если  здесь  не  карнавал?
Тот  скелет  похож  на  дядю,
Кого  сам  я  закопал.
Хоть  неважной  был  я  масти,
Может, здесь  хоть  отличусь?
Так, глядишь, до  высшей  власти
Постепенно  опущусь.

Человеческой  палитрой
Овладел   большой  бардак:
Хамы  стали  вдруг  элитой,
А  талантливых  - в  барак.
От  судов, убийств, увечий
Страх  наполнил  каждый  дом.
А  за  всем  стояла  нечисть,
Став  железным  кулаком.

Предводитель  ее  рьяный
Фору  даст  иным  царям.
Так  вошел  он  в  роль  тирана -
Стало  дурно  и  чертям.
Ввел  судебную  палату:
Прокурором  дядю  впер,
Его  бабу  адвокатом,
Сам  судьею  был. С  тех   пор
Без  порядка  и  разбора
Он  срока  давал  своим.
Жаль, для  смертных  приговоров
Контингент  неуязвим.

Своеволием  заряжен,
Обвинил  наместник  Зла
Домового  в  шпионаже.
/Ведьма  честно  донесла./
Но  недолго  и  старуха
Волю  видела  потом.
На  нее  нашли  проруху:
Прапрапрадед  был  попом.

Леший  сел  за  связь  с  писакой.
Докажи  теперь  поди,
Что  не  в  дружбу  рюмкой  звякал,
А  сбивал  врага  с  пути.
Сели  три  кровавых  монстра:
Политически  шумят.
Водяной -  за  многоженство,
А  русалки  за  разврат.

Всех  соперников  опасных
Без  шумихи  устранил.
Со  скелетами  же -  ясно:
Безмозговые  они.
Опочив  на  грязных  лаврах,
Коньяком  налив  живот,
Не  заметил  даже  Главный,               
Как  назрел  переворот.

СКЕЛЕТ /жене/:Слушай, женщина, сдается,
              Племяшов  приходит  час.
              Водяной  мне  из  колодца
              Показал  кулак  сейчас.
              Собирай  шмотье, тетеря!
              Шевелись, набор  костей!
              Не  желаю, чтоб  мой  череп
              Стал  бокалом  для  чертей!

СКЕЛЕТИХА: Эх, ты, глупый  мой  пси-фактор!
           Ты  и  в  людях  трусом  был,
           А  попал  под  свой  же  трактор,
           Когда  тросом  заводил.
           Бережешь  костяк  свой  вялый
           На  какие  же  дела?
           Вот  по  ком  я  так  страдала,
           Что  до  срока  умерла!

А  тюрьма  гремит-трясется,
Хоть  ОМОНовцев  зови,
Будто  бы  о  стены  бьется
Пьяный  гоголевский  Вий.
Громко  лопнули  запоры,
Средства  слабые  от  смут,
И  помчалась  нечисть  сворой
Сделать  честный  самосуд.

Близко  свора  неземная.
Сердце  взныло, как  волдырь.
Слюни  смачные  пуская,
Впереди  бежит  Упырь
С  партией  своею  нервной
И  блестит  одним  клыком:
"Наконец-то  не  консервы,-
Настоящую  попьем!"

ХОЗЯИН: Не  пролейте  крови, братцы!
        Вы  ж  не  звери, вы -  народ!

УПЫРЬ: О, не  стоит  огорчаться.
       Кровь  твоя  не  пропадет!

Обступили  тесным  кругом,
Но  не  тронули  царька.
Понатешились  испугом
Да  и  вставили  пинка.

ДОМОВОЙ: И  пора  уже  признаться:
         В  нас  злодейский  дух  ослаб.
         Так  пойдемте  все  сниматься
         В  фильмах  ужасов  хотя  б.

Были  всем  слова  те  любы.
Загалдели  вразнобой.
Ведьма  лишь  надула  губы:
Все  же  власть -  предмет  большой.
Как  с  чертями  сговориться?
Рубанула  вдруг  рукой:
"Не  случилось  быть  царицей,-
Буду  я  кинозвездой!"

         ЭПИЛОГ

Киностудия  открыта.
Были  духи   шантрапой,-
Стали  творческой  элитой
С  перспективою  большой.
Никого  уже   не  мучит
Гнусный  чей-нибудь  вердикт.
Что  хотят, то  отчебучат,
Ублажая  свой  инстинкт.
Может, фильмы  мало  стоят
И  тематика  темна,
Лучше  все  ж  кино  плохое,
Чем  хорошая  война.
Кто  себя  всецело  знает?
Сколько  духу  знать  труда?
Я  не  верю, что  бывает
Он  пропавшим  навсегда!

ТОЛЬЯТТИ  1989 год