***

«Усталое солнце,
лазурный берег,
Медленно плавится алый закат,
Море устало от бурных истерик,
И сонные чайки о чем-то кричат…»

Ну и там, «бла-бла-бла»
Потом он что-то писал про песок,
И еще десяток
таких же пафосных строк.

Потом он перечитывал это,
Потом долго смотрел в никуда,
И он понимал, что все, что он пишет,
По сути – вода...

Но дело было не в нем
И не в его стихах,
Дело было во времени,
Дело было в веках.

Дай ему Бог родится,
Лет эдак двести назад,
Его бы признали гением,
Его бы почли за клад.

И он ведь на самом деле
Искренне очень писал.
Да только кому это нужно?
Ну, кто бы это читал?

Сейчас это просто мусор,
Пафос не нужен сейчас.
Давно уже вымерли музы,
Стоит опустевший Парнас.

И так вот, недолго думая,
Он вырывал листок,
И начинал с новых,
Совершенно иных строк.

«Любовь, изменчивая шлюха,
И не ищи в ней чистоты.
Ты не желаешь тех, кто тебя любит,
Тебя не любит тот, кого желаешь ты»…

О! Его читали взахлеб,
он признанным был поэтом,
Его считали талантливым,
Его называли эстетом…

Но он, все никак, не мог
От одной мысли избавится:
«Какой же смысл писать,
То, что мне, самому, не нравится?

Почему что б тебя признали,
Что б тебя услыхали все,
Нужно взять самое чистое,
И извалять в дерьме?»...

Но дело было не в них
И не в их узких умах,
Дело было во времени,
Дело было в веках...
М. Филдман