Наш кипеловскимй вояж - 11-я глава - часть 5

V

Уж миновали перелесок и вновь Попадьино пред мной знакомым видом промелькнуло, а справа – чудо! Боже мой! Не как уж храм стоит в низинке при деревеньке небольшой. Как не свернуть же к той картинке, коль даже воздух там святой.
Местечко то зовут Оночесть и дней его ужель не счесть, и оказать бы надо почесть той церквушке небольшой. Она же рублена умело ватагой дружной топором в начале прошлого ли века и много видела с тех пор – и дни счастливого расцвета, в набате громком злые дни, и коммунизма лихолетье, и запустение в дни ли тьмы… уж колокольня покосилась, и крест безбожниками сбит, и крыши частью ли лишилась, став сиротинкой в сей глуши…
Да как не быть, коль нету люда, – деревня вымерла давно, лишь два двора, и то уж чудо, полны ли летнею порой, когда весной сюда, на дачу, наезжали старики отдать же дань души ли плачу иль на свидание с роднёй, что на погосте в кои годы упокоилась душой.

Мы обошли погост в молчанье, осмотрели всё окрест – душой владело ли отчаянье иль неведомый протест и вера в то, что восстановим наш православный светлый крест, на колокольне установим, что б залил всё благий свет, что б души русские воспряли, поднявшись к Свету, да с колен…
Тут словно эхом всколыхнуло, по тайге ль пронёсся стон и стаю горлинок спугнуло с колокольни – вон все, вон… Стонал ли зверь в предсмертной боли, коль прогремел в тайге заряд, - ещё живой он в рёв ревел там, но впился в сердце смерти яд… И тут ответом, дальним эхом, отозвался ли другой – дал знать последним ли приветом, что он всегда душою с той…
Нас потрясло сие знаменье, наш председатель явно в сбор, уж торопил, – скорей отъедем… ведь без меня закончат бой…
И мы без слов, в тисках ли боли, скорей покинули сей край, явив поклоном низким доле сей деревеньки, в коей рай…
И враз Захарьино мелькнуло, и леса дивного стена, знакомый мост, река ль блестнула, а там ж Семенково, друзья, во всей красе уж снова встало – на Дмитриевском же волна на солнце весело играла и в гости некие ль звала.
Хоть торопился председатель скорей познать охоты раж, но всё ж решил ночлег устроить, - не лесть же снова в экипаж, что вёз натужно, глянь, стараясь, моих ли питерских друзей. Позвал на базу, улыбаясь, что встала станом на краю, причалом в воду упираясь, встречая весело волну. Ведь у него в друзьях владелец великолепия сего, а тот, как истинный умелец, устроил всё с большим умом.
Он принял нас радушно, просто, всё, не скрывая, показал: и номера - в коврах хоромы, и общий зал в столовой, бар, подворье скромное ли с хрюшкой иль там барашком ли каким, и даже хлев там есть с коровой, и птичник малый, и причал. В общем всё там есть, по чести гостей принять, дать отдохнуть, и если вдруг решил ты вместе с друзьями дружными нырнуть – там акваланг всегда на месте, канат страховки, если вдруг, и спиннинг есть, что б с другом вместе не щуку ль крупную тянуть.
 И тут в беседке, средь владений, мы присели – разговор, коль впечатлений разом столько, восторгов наших целый хор… сподволь ли, разом ли кружился и новый взгляд ли народился, – как использовать сей двор, его возможности, хоромы, его ли близость к той Горе, что сердцу ныне стала ближе, явив надежду нам; и мне осталось только донести, все интересы соблюсти, найдя тем самым здесь друзей, что б дело спорилось верней…
Меж тем хозяин наш любезный, хоть млад годами - мудр умом, нам предложил свой кров отменный иль здесь, иль в Вологде самой, где он гостиницей владел, в ней о гостях иных радел. И тут же в Вологду звонок – принять гостей и ровно в срок, коль вдруг приедут ко двору, и накормить же их к тому, ночлег ли справный предложить, что б им с дороги отдохнуть, и грязь и пыль с себя стряхнуть… Но прежде гостям дорогим не душ, а баньку сгоношить, заботу в этом проявить, что б смогли же в вечеря усталость сбросить, и до утра им чисто ложе предложить да на перины уложить…
Лишь после этих вот забот, для нас невиданных хлопот, мы к делу братцы перешли, как будто клад какой нашли…
Но тут я должен повиниться, и пред вами извиниться, коль забыл всё ж вам представить, черту характера ль добавить хозяев наших дорогих, столь в обращении простых, - как по отцу их величать и имяреком в мире звать.
Допрежь позвольте вам представить того, кто принял нас с утра и обогрел чайком горячим, расспросив – зачем, куда? И хоть дела другие ждали, но для гостей с далёкой дали, он время всё же уделил и раж охоты отложил, - то председатель сельсовета, сих Кипеловских краёв, (ужели друг?), товарищ Шкарин, Михал Михайлович в миру.
А наш хозяин дивной базы, был по фамилии Грачев, - пусть молод он чуток годами, но мудр предприимчивым умом. Его ж Андреем други звали, а мир с уваженьем по отцу порою часто обращался - Андрей Владимирович – к нему.
Так вот, он с ходу предложил во всех делах свои услуги – лесопромышленником слыл, - ему ж нужны не только руки, а, верно, трезвой голова, да и в сохранности ли честность – познал он в досталь ли ворья, да и в рабочих пьянку, леность… Готов достойно тем платить, кто силен в любой работе, в послед на стройке подсобить – коль есть и техника уж вроде.
Председатель ж в след тотчас добавил, что под то делянки есть, и кубов по двести может сразу под усадьбу отрядить лес прекрасный на корню и добавить же к тому на дрова ли, на заборы…  Им ж не нужны лихие воры, а люд прилежный ли в труде, не поддающийся беде из-за злосчастного ли лиха: злобной тетке - наркоте, лени ленной ли в себе, пьянке, часто беспробудной, и в похмелье с болью жуткой…
Что касается же базы, то гостей принять мы рады – семинары ль проводить иль учёбу учредить для поселенческих ватаг, но что б было по закону и без места ли урону.
Долог, краток ль диалог, но всему приходит срок… вот и нам пора расстаться… по делам ли разбежаться… их охоты древней раж звал давно, и экипаж уж давно готов умчаться в заповедные края, нам ж пора определиться – где и как остановиться в вечеря да на ночлег, что б с утра да в новый бег на машине жуть усталой и собой такой уж старой, что не верится, друзья, как доехали сюда…
И пожав друг другу руки, за приём благодаря, мы отправились, друзья, в Широгорье, к вечеря, что б скорее дать ответ Рослякову на совет – на Горе сошелся свет…